иначе.
Следуя программе, «Лилипут-1» начал подъем из бездны, море становилось мельче, началось материковое поднятие морского дна. Вскоре он продолжил движение на глубине всего лишь четверти километра, став уязвимым для вражеской противолодочной обороны. Он прошел непосредственно под флагманом Третьего Флота, недавно покинувшего Горманту, не подозревая об этом, его примитивные мозги имели другое задание. Когда в своем далеком прошлом «Лилипут» обитал в корабле-матке, его взрывную мощь оберегали девять независимых ступеней предохранения, в момент выстрела отключилась первая и вошел в режим реактор, а достигнув предельной глубины, сработала вторая: механически слиплись два провода, замыкая цепь. Теперь, при начале подъема, автоматически открылась колба с сильным растворителем, который стал капать на болт, стягивающий пружину еще одной ступени, а на текущей глубине еще одна, уже четвертая по счету, ступень сорвала следующий ограничитель.
Не ведая, что творит, торпеда-гигант пронеслась над группой затопленных магнитных датчиков- индикаторов системы противодиверсионной охраны залива. Четыре небольших корабля-охотника тут же поспешили к месту происшествия, но она двигалась гораздо быстрее их, и вскоре торпеда с ходу протаранила защитную сеть-ограждение, предназначенную для затруднения действий вражеских водолазов. А корабли уже получили сообщение о новой цели, это был второй «Лилипут», но они об этом не знали и, ошибочно посчитав его той же мишенью, начали выслеживать. Им в помощь из порта вышли две небольшие подлодки береговой обороны и один тяжелый эсминец.
Следуя программе, торпеда последовательно отключила в своих внутренностях еще три оборонительных рубежа переключения реактора в боевой режим. В ее темных внутренностях началась энтропийная реакция смешивания трития и дейтерия, а часть энергии, вырабатываемой реактором, стала накапливаться в давно устаревшем баночном аккумуляторе. До цели оставалось еще около пятидесяти километров, но она уже находилась в теоретической зоне поражения боеголовки. В это время охотники запеленговали торпеду «два» и выпустили в ее сторону совсем маленькие по сравнению с ней самонаводящиеся, очень чувствительные к изменению магнитного поля и тепла торпеды ближнего боя. Они, в свою очередь, начали одну за другой снимать свои системы, предохраняющие от нечаянного взрыва. Когда гигантский корпус мишени максимально изменил пространственную конфигурацию магнитных линий, детонаторы подожгли очень сильное взрывчатое вещество, щедро напичканное в их нутро, созданное на основе новой технологии: развала кристаллической решетки под действием высокочастотного резонанса. «Лилипут-1» почти встал на дыбы, обшивка лопнула, из его внутренностей вывалился разнесенный вдребезги реактор, а безумно дорогой тритий начал смешиваться с океанской водой. Подрыв «Лилипута» произошел, когда он снял шесть барьеров из девяти. Радионуклиды приступили к долгосрочному отравлению акватории, но все это уже не имело значения.
Торпеда «один» находилась в сорока километрах от Горманту. Ее двигатель переключился на аккумуляторное питание, а из ядерного котла стали одна за другой выстреливаться пластины-поглотители нейтронов. Сам реактор уже захлопнулся в тяжелом сверхпрочном корпусе, назначением которого было сдерживать процесс ядерного распада в малой области пространства до максимально возможного предела с целью вовлечения в реакцию наибольшего количества урана. Торпеда все еще двигалась, но начало взрыва могло теперь инициировать все, что угодно. На шкале времени, в точке начала процесса, сходились макро— и микромиры.
Торпеду повторно обнаружили, что было теперь очень несложно, поскольку глубина ее погружения составляла менее сорока метров, она двигалась прямо по корабельному фарватеру. Заметивший ее катер доложил о ней по рации, ошибочно приняв эту чудовищную торпеду за подводную лодку, и начал атаку. Торопясь, поскольку ее скорость превосходила его пределы, он сбросил глубинную бомбу, а затем еще одну... Ни одна из них не успела взорваться, зато их падение и плеск отключили последнюю защиту. Началось впрыскивание медленных нейтронов внутрь активной области реактора. Макро— и микромиры встретились. Их объятия были очень горячи.
В течение долей секунды образовавшийся огненный шар не просто испарил окружающую исчезнувший «Лилипут» воду и все в ней, но он разложил ее на атомы и втянул в новую реакцию синтеза. Сам «Лилипут-1» вместе с предназначенными ему бомбами и выпустившим их катером разлетался в окружающем пространстве со скоростью несколько меньшей, чем свет перемещается в вакууме, из-за вязкости среды. Сила взрыва примерно соответствовала тысяче мегатонн, а это выводило данный искусственный катаклизм в разряд явлений космического масштаба. Электромагнитный импульс с невиданной скоростью переломал все электрические, нерадиво заземленные приборы на площади, равной территории небольшой страны, а стрелки компасов шатнулись в пределах полушария. Огненный шар стал быстро подниматься, желая достичь тверди небесной, но, миновав тропосферу, стратосферу и почти всю мезосферу, все-таки выдохся. Все млекопитающие, случайно смотревшие в его сторону на не имеющем значения расстоянии, ослепли. В этом плане он очень походил на легендарную Медузу горгону, но на данной планете эта красивая легенда не была известна. Поднятая перепадом давления волна, обогнав звук, устремилась во все стороны по дну и по поверхности залива. Вблизи берега она бесшумно поднялась, заслоняя небо и замедляя скорость. Те, кто ее увидел, испытали мистическое чувство ужаса, но, к сожалению, не смогли передать свои ощущения другим. Пятидесятиметровая водяная стена втянула их внутрь подобно пылинкам. У каждого еще до попадания в этот движущийся Мальстрем от разряженного давления перед фронтом волны лопнули барабанные перепонки. Две большие волны смыли порт, не заметив волнореза, и рухнули на город. Третья волна была погашена подоспевшей воздушной, но в данном пространстве ни той ни другой уже нечего было разрушать. Все двуногие, не находившиеся в укрытиях в радиусе примерно ста километров, были убиты на месте прямым или косвенным воздействием взрыва, еще на большей площади люди получили переломы, сотрясения и ушибы, им здорово повезло, человек вообще- то очень живучее существо и крайне любит испытывать себе подобных на прочность. Всякие технические штуки, созданные людьми, тоже повредились. Законы физики сработали безотказно: первоначальное значение имело удаление от места зарождения катаклизма, а уже потом прочность материала. Многим, ой многим предметам человек мог дать в прочности значительную фору.
Но самое интересное было впереди. Волна в открытом море была, конечно, слабей, и ударный флот, несколько часов назад покинувший порт, больше испугался, чем пострадал. Разумеется, не каждый корабль смог выдержать удар пятнадцатиметровой волны, но большим дредноутам это показалось слабым испытанием. Те, кто выжил, уже собирались приступить к спасению уцелевших, плавающих среди обломков товарищей и восстановить связь с берегом и между собой, когда из глубины начал подниматься третий «Лилипут», идущий по самому длинному пути. Они ничего о нем не знали, а он о них, но, когда он достиг расчетной глубины, его датчики уловили несуразности-изменения окружающего мира. Его донельзя простой железный мозг прикинул шансы на точное выполнение задания и, придя к отрицательному выводу, быстро перебрал запреты на снятие оставшихся предохранителей. Основных табу было два: достаточное удаление от корабля-матки и нахождение вне своих территориальных вод. В обоих случаях ответ оказался положительный. Вскоре началась реакция синтеза гелия, а местами и более тяжелых атомов.
Третий Флот Закрытого Моря оказался на двести пятьдесят метров выше гипоцентра.
ПАРЛАМЕНТЕРЫ
И снова к ним прибыли гости.
— Кто такие? — спросил Лумис в микрофон. Он полусидя дремал на каком-то ящике в самом большом убежище.
Военные, представители Командного Пункта Войск Прикрытия Столицы, — голос дежурного Дили, прорывавшийся через мембрану противогаза, был слышен глухо.
— Что хотят? Пусть Лемб держит их на мушке.
— Лемб своего не упустит, не волнуйтесь. Прибывший, двух-звездный генерал, утверждает, что дело срочное, чрезвычайной важности. Хочет видеть самого главного.
