воли. Эдаким народным трибуном их природных чаяний.
– И, естественно, желаете возглавить данный поход?
– Еще бы нет. Как выдадим этим аборигенам под первое число. Сделаем им день луны Мятой.
– А если что-то случится, баритон-капитан?
– Что может случиться, капитан Стат? Ну да, разумеется, как с «Дулей». Однако на войне как на войне. Но согласитесь, нашим людишкам нужно встряхнуться, пройтись по местности с ветерком. Ведь за последнее время бывали только неприятности. То мы от брашских «мокриц» драпали, то какое-то чудище нас таранило, то ползли еле-еле, боясь высунуть нос на поверхность. Сплошные отрицательные эмоции. А ведь нам еще двигать дальше, прямиком в брашское логово. Ну, так что?
– Неплохо бы обсудить дело с бортовым жрецом.
– Вот опять вы уклоняетесь от ответственности, Стат Косакри. Опять…
– Не вам судить мои действия, Дор Пелеко. Пока что вы всего-то линейный помощник.
– Но все-таки…
– Покуда займитесь проверкой ручного оружия и прочим в этом духе. Ведь даже если вы никуда не двинетесь, кому помешает лишняя инвентаризация или смазка?
– Вас понял, шторм-капитан. Вас понял.
33
Скала Акульего Зуба
– Эти киты действительно очень большие, – говорит вождь, стоя на скале Акульего Зуба. Он сглаживает краски, маскируя спокойствием слов растерянность: в действительности он поражен. Он, самый удачливый охотник племени, никогда не видел и даже не слышал о таких чудищах. Но он маскирует страх, нельзя показывать его никогда, а тем более сейчас, перед служителем богов. Из-за своего специфического воспитания вождь не может даже предположить возможность читать мысли непосредственно. Разве что по лицу. Но он держит его в норме, к тому же, в соответствии с традицией, никто не может во время беседы смотреть на вождя в упор. Он ошибается, сейчас его мысли совсем не сложно угадать. Оба представителя власти – духовной и политической, как высказались бы в более цивилизованных странах, – относятся к одному народу, и реакция их единообразна. Однако старый колдун уже успел пронаблюдать чудовищ загодя, так что первичная реакция у него в прошлом.
– Да, Нетонущий Избранник Обеих Огненных Рыб, – с достоинством кивает служитель, – эти киты просто огромны. Я никогда не видел таких. Однако они уязвимы. Твои подданные напали на их детеныша и убили. Так что…
– Но они не выловили тушу, Ждущий Длинной Ночи, – без ноты гнева возражает вождь Самой Длинной Земли, – так что, может быть, не убили. К тому же мне не нравится, что этот кит родил «ряженых пришельцев», к тому же из ноздри. Как думаешь, Черный Рчажеек, это может быть правдой?
– Наши боги – плавающие по небу Огненные и Остывшие Рыбы – могут сделать что угодно, Великий Дузек Нетонущий, Избранник Обеих Огненных Рыб, – снова склоняет голову жрец.
– Но раньше такого не происходило, – без выражения сетует на судьбу вождь. – Ранее «ряженые» если и являлись, то на больших, «плавающих скорлупой скалах». Ты, Рчажеек, уверен, что наши юные воины рассказали правду? Маленький кит, вынырнувший из глубины, родил «ряженых пришельцев»?
– Ты прав, Великий Дузек, несмотря на всесилие богов, раньше таких чудес не совершалось. Может, твои воины ошиблись? Страх в те мгновения помутил их разум?
– Кто из нашего народа может сочинить подобную историю? Разве что ты, Ждущий Ночи? – великий вождь шутит, но на его лице не мелькает даже подобия улыбки, такое не пристало по рангу. – Даю слово прямо здесь, на Акульей скале. Если кто-то из этих горе-охотников все сочинил, я его не накажу, а отдам тебе в ученики. Возьмешь, Допущенный к Голосам?
– Я бы согласился с тобой, Великий Нетонущий, но тут, как ни крути, не ошибка. Что-то и правда было. Молодые люди могли, конечно, приврать от волнения, но все же их уши и глаза не открыты богам, и они не могут увидеть то, о чем не слышали ни от кого из смертных.
– Да, я бы тоже не поверил рассказу, если бы вот прямо сейчас, пусть и не ясно из-за дали, не наблюдал «ряженых» сам. Вон они, копошатся возле своего кита-родителя.
– Так ведь, вождь, глаза и даны нам для того, чтобы проверять уловленную ухом правду и неправду. Наши боги, катающиеся по небу Благие Огненные Рыбы…
– Рчажеек, не время сейчас давать мне наставления о праведности-неправедности и должном уважении к святилищу Черепов и Копий. Я вождь племени, и у меня много дел, должных решится сегодня. Народ мой в растерянности – я обязан успокоить его и знать хоть часть правды, скрытой за нырками Неумолимых Огненных Рыб. Можешь ли ты, Ждущий Длинной Ночи, срочно сплести невидимую сеть ушей и глаз и установить волю богов?
– По твоему повелению, о Выбранный Толстой Огненной Рыбой.
34
Одобрение свыше
– Освещенный солнцами, некоторые из членов команды настроены на мщение местным аборигенам. Как вы смотрите на проведение подобной карательной экспедиции?
– Шторм-капитан, как вы думаете, кому молится местное туземное население?
– Это не по моей части. А вот почему вам, представитель неба, ваше ведомство не выдает каких- нибудь специальных карт с пометками главенствующих в акваториях вероисповеданий?
– Эйрарбакской церкви известно, к сожалению, далеко не все, – пожимает плечами Рикулло Эвам-Ну. – И все же, ваше мнение, капитан Стат?
– Думаю, здесь, как и везде, дорогой мой жрец, молятся солнцам, ибо ничего более захватывающего и массивного в окружающем мире не наблюдается, по крайней мере, ежедневно. А уж как это называется на местном наречии – дело десятое.
– Я в какой-то мере даже восхищаюсь вашим вольнодумством, шторм-капитан. Но благо вы высказываете такое наедине со мной, тем, кто знает вас достаточно хорошо. Очень советую вам воздерживаться от подобных изречений в присутствии других. Инквизиция Красного бога существует в наше время только для внутрицерковных разборок, но все едино, не стоит человеку, обремененному погонами императорского Флота Закрытого Моря, произносить столь еретичные мысли вслух.
– Спасибо за совет, святой лученосец. Но ведь это вы попросили меня высказаться соотносительно тутошних суеверий.
– Я уже пожалел об этом, капитан Стат. Однако вы спросили мое отношение к карательной прогулке на остров?
– Ну-ну?
– В дни юности нашей церкви, судя по засекреченным ныне летописям, проводилась политика обращения туземцев в правильную веру. Однако уже давно таковая политическая линия ордена и прочих ведомств признана неправильной, точнее, не совсем верной. Считается, что бессмысленно обращать к истине тех, кто ее не приемлет отродясь. Ибо под напором силы всяческие недочеловеки, конечно же, склоняют голову, однако в действительности продолжают втайне, да пусть даже мысленно, поклоняться своим прежним, вроде бы свергнутым идолам. И потому…
– И потому в случае признания какого-то идолопоклонства опасным совместно с идолами уничтожаются и носители оной, правильно?
– Совершенно верно, шторм-капитан Косакри.
– Ваши слова, лученосец, следует понимать как поддержку боевого рейда против местных двуногих?
