— тот самый, который любил пофорсить перед ребятами во дворе каким-нибудь индейским поясом, привезенным папой-дипломатом. Она улыбнулась, а он, быстро взглянув на нее, — смутился, как будто Лера разгадала какую-то его маленькую тайну.
— Да, так вот. — Женька тряхнул головой, словно отгоняя непрошенные воспоминания. — Во всем этом есть одно «но»…
— Какое? — заинтересовалась Лера.
Пока Женька говорил, она почувствовала, как интерес пробуждается в ней, несмотря ни на что. Ведь это было то, чего она так хотела, о чем не могла и мечтать в тот день, когда увидела пятно от фотографии на стене!..
— Этот твой господин Майборода — парень был не промах. Тебе все правильно сказала твоя бухгалтерша — кстати, бухгалтера мы порекомендуем тебе другого. Через фирму отмывались деньги. Туризм в этом смысле довольно удобен, хотя и не совсем безопасен. Но надо отдать должное и его деловым качествам…
— Это я заметила, — кивнула Лера.
— Отмывка отмывкой, а дело он наладил. Ему бы работать в нормальных условиях…
— А он этого и хотел, — улыбнулась Лера. — Даже сам мне говорил однажды.
— Все мы этого хотели бы. Но приходится мириться с тем, что есть. Так вот: ты отдаешь себе отчет в том, что теперь у тебя не будет тех шальных денег, которые шли раньше и на которые твой бывший шеф всегда мог рассчитывать?
— Отдаю, — кивнула Лера. — Значит, мне придется извлекать деньги из другого — я ведь написала.
— Ты правильно понимаешь. И поэтому мы предлагаем тебе уже опробованный нами вариант — как с той радиостанцией, о которой ты слышала. Ты получаешь у нас кредит под более чем льготные проценты. Ты получаешь нашу всестороннюю поддержку: обеспечение безопасности фирмы, возможность новых инвестиций и так далее. Но ты становишься не просто сотрудником, который в случае чего поищет другую работу. Ты становишься главой этой фирмы и ее владельцем — после того, конечно, как отдашь кредит; но это, я думаю, произойдет довольно скоро.
Глаза у Женьки стали острыми как гвоздики, он буравил Леру взглядом.
— Мы согласны работать только на этих условиях, — повторил он. — Нам не нужен на таком месте простой исполнитель.
— Что ж, — медленно произнесла Лера, — это то, чего мне хотелось… Но мне и в голову не приходило, что я могу на это рассчитывать.
— А на что же ты рассчитывала? — усмехнулся Женька. — Что удастся опять спрятаться за чьей-то спиной? Так не бывает, Лера.
— Я знаю. Да мне и не часто это удавалось, Женя, зря ты думаешь.
— Тогда — карт-бланш? — Он хлопнул ладонью по прозрачной поверхности столика. — Раз мы договорились в принципе — подробности потом! А пока отметим соглашение.
С этими словами Женька достал из бара бутылку французского шампанского. При виде бутылки Лере стало дурно: теперь ее тошнило от одного только воспоминания о спиртном. Но отказаться было невозможно, и она выпила бокал шампанского — за свой будущий успех.
Глава 20
Наверное, ребенок был маленький: Лерина беременность совсем не была заметна до самого лета. Да пожалуй, сотрудникам «Московского гостя» было не до того, чтобы замечать такие подробности во внешности своей новой шефини.
И разве только сотрудникам! Лера и сама так погрузилась в работу, что не каждый день вспоминала о ребенке — во всяком случае, до тех пор, пока он не начал шевелиться.
Все свалилось теперь на нее — все, чем занимался Майборода, и еще сверх того, потому что надо было искать новые источники дохода. Исчезли, например, основанные на личных связях Андрея аэрофлотовские льготы — значит, надо было удешевлять путевки за счет чего-то другого. А за счет чего?
И Лера приходила на работу раньше всех, и целый день моталась по городу, и уходила вечером последней — забыв обо всем, не оставляя себе ни минуты свободной.
И радовалась только двум вещам: что прекратился наконец токсикоз и что не было теперь времени и сил на то, чтобы думать обо всем происшедшем между нею и Костей.
Сначала Лера ездила с шофером, но потом решила, что должна сама научиться водить машину, — и научилась. Так бывало всегда, как только она понимала, что должна чему-нибудь научиться. Например, вязать льняные снопы на поле в Студенове…
Только музыке научиться было невозможно — тому, что дышало и пело под Митиными пальцами.
Кажется, зарубежные партнеры даже не заметили, что в «Московском госте» что-то произошло. Смена руководителя не отразилась на работе, а госпожа Вологдина была весьма обаятельна, и с ней можно было говорить по телефону на трех языках.
Женька Стрепет был скрупулезен в выполнении своих обязательств. Лера быстро ощутила, что значит работать в составе серьезной структуры, и не могла нарадоваться новым возможностям.
Но она торопилась. Она торопилась потому, что неизвестно было, на сколько ей придется прекратить работу, когда появится ребенок.
Докторша Вера Кирилловна сказала уже в июле:
— Знаешь, Лерочка, не хочу тебя пугать, но… Мне кажется, ребенок лежит неправильно — поперек.
— Что же будет? — испугалась Лера. — Я не смогу родить?
— Ну, он ведь может еще и перевернуться, — успокоила ее Вера Кирилловна — впрочем, без особенной уверенности. — А если и нет — ничего страшного. Сделают кесарево, не волнуйся.
— А кто у меня? — спросила Лера.
— На ультразвуке скажут, — ответила та. — Но мне кажется, девочка: сердечко бьется так нежно…
С Костей она увиделась, когда беременность еще совсем не была заметна. Он сам позвонил ей на работу — в апреле, впервые после того вечера, когда сказал, что уходит к другой.
— Лера? — Его голос звучал в трубке, как обычно.
У Леры дыхание занялось. Ей вдруг показалось, что он задерживается в лаборатории и звонит, чтобы предупредить ее…
— Да, Костя, — ответила она наконец. — Да, я слушаю.
— Лерочка, нам надо было бы встретиться… — неуверенно произнес он.
— Зачем? — спросила она. — Если что-то срочное, скажи по телефону.
— По телефону я не могу. И потом, я хотел попросить тебя, чтобы ты привезла мои тетради. Я забыл там, в столе…
— Хорошо, — сказала Лера. — Тетради — это важно.
Они встретились назавтра в кафе «Блинчики» на Пушкинской, куда, бывало, заходили прежде: блинчики здесь готовили отличные, совсем домашние. Когда Лера вошла в шумный, полный народу зал, Костя уже сидел за мраморным столиком в углу и вскочил, чтобы взять у нее стопку тетрадей, перевязанную шпагатом.
— Ты хорошо выглядишь, Лерочка, — сказал он, глядя на нее своими ясными, широко открытыми глазами. — Ты, кажется, даже одета как-то по-новому?
«Никогда он не замечал таких подробностей», — удивилась Лера.
Сердце у нее то бешено билось, то проваливалось в пустоту. Она и предположить не могла, что ее
