общем, мой оперок нашел-таки чужую машину, которая ждала во дворике. И есть у нас две новости, хорошая и плохая. С какой начинать?
— Ну давай с хорошей...
— И мы теперь знаем ее номер. Опер отыскал одного мужичка-автолюбителя из того двора, и мужичок сообщил кое-что любопытное.
Автолюбитель любил не только свою ржавую копейку, но и пиво. С очередной дружеской засидки он как и возвращался домой той ночью, разумеется, пешком. Точно указать время он не смог по вполне понятным причинам, но примерно это было между двумя и тремя часами. И действительно наличествовал во дворе посторонний автомобиль — помимо обычного набора дворовых тачек. А на тачку он обратил внимание потому, что новенькая, с иголочки «девятка» темно-вишневого цвета перегораживала выезд из двора. Мотор работал, из выхлопной трубы вился дымок, Внутри сидел человек, этот пивной ковбой засек огонек сигаретки...
Если б мужичок сегодня не пил пива, он бы прошел мимо и ничего не заметил. Ну, подумаешь, поставили ребята тачку плохо — может, ждут кого-то, скоро уедут. Но он был во хмелю и на взводе. А на взводе он был по причине ожидающегося скандала с супругой, которая страсть как не любила эти мужнины посиделки с друзьями, и в его пролетарском разуме вспыхнула классовая ненависть — в общем-то, необоснованная: распоясались, понимаешь, новорусские сволочи, совсем совесть потеряли, понапокупали дорогих машин на ворованные у народа деньги и даже припарковаться правильно не могут, хозяева жизни!
Поначалу он решил постучать в окно и высказать водиле все, что по этому поводу думает, однако инстинкт самосохранения остановил его. Мало ли какой амбал за рулем. Поэтому мужичок ограничился тем, что запомнил номер и, полный мрачной решимости завтра же позвонить в ментовку, отправился на растерзание жены.
На утро, разумеется, желание звонить пропало, однако, как это ни удивительно, номер не забылся — исключительно потому, что его цифры по воле случая совпадали с первыми тремя цифрами мужичкового телефона, а буквы были насквозь патриотическими: 'у', 'р' и 'а'. Полагая, что Эдиков опер непременно разберется с нуворишами, он с радостью все ему и выложил.
— И почему ты думаешь, что это
— А потому что есть еще и плохая новость, — ответил Эдик.
— Я пробил этот номер, через своих пацанов, — добавил Квадрат.
— И?
— Такого буквенно-циферного сочетания нету. Тачка нигде не зарегистрирована и, стало быть, в природе не существует. Тупик.
— Номер питерский? — быстро спросил Алексей.
— Ну. «Семьдесят восьмой» регион.
Помолчали.
— Мужик мог и перепутать спьяну, — пробормотал Карташ.
— Мог, — согласился Эдик. И очень серьезно добавил: — Но мне почему-то все это уже перестало нравится. Прямо сейчас. И ты мне не нравишься, Карташ. Что-то ты темнишь. Или недоговариваешь. Или просто врешь. От тебя федералами за версту воняет.
Смотрели на Карташа угрюмо, но, в общем-то, без агрессии. И на том спасибо...
— Вам решать, мужики, — медленно, тщательно подбирая слова, произнес Алексей. — Скажу только одно, а верить или не верить — это ваше дело. Я не подсадка. Я именно тот, за кого себя выдаю. Не шпион, не террорист, не агент ФСБ. И сижу здесь за то, что произошло в отеле.
— Почему тебя не вызывает ни следователь, ни адвокат? — спросил Эдик в лоб, как на допросе.
— Не знаю.
— Почему тебя не вызывают на опознание, не предъявляют обвинение, не везут на очную какую- нибудь ставку?
— А почему ты спрашиваешь у меня? — Карташ почувствовал глухое раздражение. — Понятия не имею! И не хочу иметь!
— Ладно, допустим. Кто тебе принес дачку?
Да, это был вполне законный вопрос. Алексей поразмыслил малость, закурил и рассказал им о Пасторе. Помялся, и вдобавок выложил историю со шлюшкой Катериной.
— Везучий ты парень, как я погляжу, — хмыкнул Квадрат. — А с корешами поделиться?
— Хорошо. В смысле не «зашибись», а в смысле «ладно», — вынужден был согласиться с Алексеем Эдик. Напряжение в хате постепенно рассеивалось. — Я проверю. Очень странно все это. И если ты мне врешь, — улыбнулся он, — я тебя в грунт закатаю. Лично тебя. Найду и закопаю, ясно?
Алексей промолчал. Ввязываться в ссору не хотелось напрочь, хотя Эдик определенно хамил. Но, если вдуматься, опер был кругом прав.
— Ну, а теперь, — заговорил хранивший гробовое молчание Дюйм, — когда вы наконец закончили, позвольте старику скромно влезть в базар? Я тут покумекал на досуге... Эдик, ты говорил... вернее, тебе твой опер докладывал, что нескольких человек из гостиничной смены ему пришлось навещать по адресам. Так?
— Двоих, — зевнул Эдик.
— Значит, остальная смена была на месте, так?
— Так, так. И что с того?
— А эти двое чего дома торчали? Обычно заступают на дежурство одной и той сменой. Если кого- то на смене нет, то этот «кто-то» заболел, прогуливает или подменился. Так оно обычно бывает.
Эдик сел на шконку, призадумался:
— Например, до этого выходил не в свою смену, а теперь выходит вновь в свою.
— Во-от, — удовлетворенно протянул Дюйм. — Вот к чему я. А я ведь тогда еще почувствовал какую-то занозу в черепушке. Только не мог сообразить, в чем тут хрень. Просто понимал: нестыковочка... Вот что значит интуиция!
Дюйм сбоку хлопнул Эдика по плечу, от чего того чуть не завалило на шконку.
— Охренел, старый?
— Могут судьи продажные еще кое-что, а!
— Только с задержкой.
— А ты вообще мимо факта проехал. Вместе со своим чудо-опером.
— А чего ты себя пяткой в мантию колотишь? — раздраженно спросил Эдик. — Ну подумаешь, кто-то не в своей смене. Это еще ни о чем не говорит. — Он вдруг примолк. — Хотя... Если тот марамой, что не пришелся моему оперку, еще и не в свою смену выходил...
— Во-во, — кивнул Дюйм, — тогда, можно сказать, он сам просится, чтоб его взяли в разработку...
Глава 19
Наброски с натуры
...Николай Ляпунов, начальник службы безопасности казино, в котором помощник Гаркалова Леонид Шилов встречался с каким-то типом, не знал, что со всем этим делать. Его любопытство... или это называется как-то по-другому? Неважно. Важно, что его стихийная реакция на появление в казино старого знакомца Шилова принесла результаты. Его парни сели на хвост Шилову и поводили по городу. Первый день из интересного и полезного принес лишь адрес проживания спутника Шилова, некоего Захарченко, капитана ВВ, служащего в «Крестах», и адрес, по которому обосновался в городе на Неве сам Шилов. Обосновался сей непростой господин, прямо сказать, в берлоге, категорически не подходящей его социальному статусу — в однокомнатной хибаре в многоквартирном доме на южной окраине города. Во всяком случае, теперь было ясно, откуда его можно было
