Ив говорит:
— Пока вы не уехали, хорошо было бы взять напрокат парусную шлюпку.
— Ты любишь ходить под парусом? — спрашивает меня Белла.
Я медлю с ответом.
— Она ходила с Генри, — говорит Джейми, чтобы заполнить паузу. И поясняет: — Брат Джейн. Опытный моряк. Он поворачивается к Белле. — Не помню, встречалась ли ты с ним. Генри Розеналь. Высокий такой, в очках. Он похож на Джейн, только не такой красивый.
Все смотрят на меня — я вновь в центре внимания, но уже в новой роли: той, которую надо умиротворить.
— В Колумбии, — говорит Белла, — мы играли в теннис с ним и с Рамоной, на корте, где бегали крысы.
— Верно, — кивает Джейми.
— У него была забавная подача, — добавляет она, одарив меня улыбкой.
— Мы с Джейн познакомились прошлым летом, — разглагольствует Джейми. — Когда однажды я сказал Генри, что люблю ее, он посмотрел на меня с такой угрозой, будто хотел сказать: «Руки прочь от моей сестры!»
Ив смеется. Белла улыбается. Я ем землянику, малину, виноград и бананы.
Джейми поворачивается ко мне и предлагает пойти взять напрокат парусную шлюпку.
— Мы не так уж много времени провели вместе, — замечает он.
— Это верно, — соглашаюсь я.
Ив идет в дом, чтобы позвонить и договориться насчет лодки. Джейми ставит тарелки на поднос и уносит в кухню. Слышно, как он ополаскивает их для посудомоечной машины. Таким образом мы с Беллой остаемся наедине. Глядя на океан, она говорит:
— Я вела себя недостойно. Ты уж извини.
Я поднимаю голову, не принимая и не отвергая ее извинений.
— Джейми здесь ни при чем, — продолжает она. — Ты не должна сердиться на него за мое поведение.
— В данный момент я не сержусь на тебя за его поведение, — отвечаю я.
Она поднимает брови, словно говоря: «Ты интереснее, чем я думала».
— Он ничего такого не делал, и тебе следует его простить, — настаивает она. — Надо думать о нем, а не обо мне.
— Обо всех надо думать! — отрезаю я.
— Ты сгущаешь краски, — не соглашается она со мной.
Но я гну свою линию:
— Простить его потому, что так было бы проще?
— Ладно, — машет она рукой. — Если у тебя есть причина не прощать его, дело твое. Можешь продолжать в том же духе.
Я пытаюсь понять, уж не известно ли ей больше, чем мне, но только понапрасну теряюсь в догадках и в конце концов говорю:
— Ладно, я прощаю тебя, Белла.
И в этот момент понимаю, что и в самом деле простила ее.
Ив высаживает нас на пристани и показывает на вывеску: «Ежедневные круизы на судне капитана Тоби». Мы видим мужчину с белой бородой, погружающего в ялик небольшой холодильник.
Джейми спрашивает:
— Вы капитан Тоби?
— Вообще-то на самом деле я Том, — отвечает он и, обернувшись, удивленно восклицает: — Джеймс, это ты?
Они пожимают друг другу руки.
Не знаю почему, но этот морской волк с его солнечными волосами и обгорелым вздернутым носом сразу же мне понравился.
— Свистать всех наверх! — восклицаю я.
Он смеется и, протянув мне свою большую загорелую руку, покрытую белесыми волосками, помогает перебраться в маленькую лодку.
— Добро пожаловать на борт!
— Спасибо, капитан.
Он подвозит нас на своей моторке к большому красивому паруснику, один вид которого наполняет ветром паруса моей души. Я читаю название: «Верная любовь» — и вспоминаю об одной любви из «Филадельфийской истории»[5]. И говорю себе: «Ага», изображая наилучшим образом интонацию Кэтрин Хепберн.
Перетащив на парусник холодильник, спасательные пояса и все необходимое для подводного плавания, он спрашивает Джейми, знает ли он, как ходить под парусом.
— По правде сказать, нет, — признается Джейми.
«Наверное, смог бы, если бы поучился, — думаю я. — Это как с Шекспиром. В какой-то момент тебя захватывает, и дальше все как по маслу».
Джейми молвит:
— Как-то я ходил на «Солнечной рыбе».
«Это игра с ветром», — думаю я.
— Извините, — говорю я Тому, — он сухопутный моряк.
Джейми спрашивает:
— Можешь водить ее один?
— Нет вопросов, — говорит Том.
И так оно и есть.
Он обходит лодку как знаток своего дела, каковым и является, и вот мы уже отчаливаем.
Том управляет парусом, время от времени берется за штурвал.
Джейми смазывает ноги, руки и грудь кремом от загара и предлагает мне сделать то же самое.
— Нет, спасибо, — говорю я.
И оставляю их вдвоем, чтобы они поговорили на самые общие темы: как дела у него, как дела у нас, где мы остановились, как он попал сюда и так далее.
Я направляюсь вперед вдоль борта и останавливаюсь на баке. И чувствую, как это здорово, когда ветер в лицо, а за спиной — плавучий дом.
Когда мы подплываем к Оленьему острову, Том бросает якорь и достает маски, дыхательные трубки и ласты.
Я говорю, что никогда раньше не плавала под водой.
Он заверяет меня, что мне это понравится, после чего берет мою маску и плюет в нее, затем ополаскивает в океанской воде.
Я не могу скрыть удивления.
— Капитан, мне с трудом верится, что вы сейчас плюнули в мою маску.
Том смеется.
— Это делается для того, чтобы ее почистить, — объясняет он и спрашивает, не желаю ли я сигарету с марихуаной.
— Вы поплюете и на нее? — спрашиваю я.
— Уже поплевал.
Джейми бросает на меня взгляд, в котором читается немой вопрос.
— Лучше не надо, — говорю я.
Потом надеваю маску и спускаюсь по трапу в бледно-зеленую воду. Я восхищаюсь кораллами и водорослями и только после этого замечаю первую рыбу, всю в желтых и белых полосах. Потом стайку синих рыб. Затем — оранжевых. Я плыву прямо на них и безмолвно кричу: «Я — Флиппер! Я в подводном мире Джейн Кусто. Охотница за сокровищами. Отражаю нападение акул. Я Бонд. Джейн Бонд».
