Диомед, сын Тидея

За морями, за горами собирается народ,
Чтоб с башкою Цигу-злыдня смело в бои идти вперед.
По Италии зеленой, сквозь леса, во все концы,
Звать на битву самых храбрых устремляются гонцы.

Не моя это задумка — Амфилох Щербатый подсказал. Намаялся он там, на Востоке, с подданными и соседями. А как начал в Аласии голову Цигу-великана гонять, как стал приглашать туда всех, с кем переговоры шли особо туго, так и полегчало. Вот и я попробовать решил...

— По воле богов и по общему избранию судьей в этой священной игре станет друг наш и деус Протесилаус, ведомый своей непреклонной честностью и справедливостью!..

— Бар-р-р-ра-а-а! Слава-а-а! Судью в Тарта-а-ар! К Плу-тону-у-у! Протесилай! Протесилай! Про-те- силай!

Копья в стороны отложим: скучно, право, воевать.
Толи дело в поле выйти, чтобы ноги поразмять.
Дураки с дубиной пляшут, мы же «голову» возьмем
Да в ворота ее вкатим — «го-о-ол» сопернику забьем!
Только битва непростая, каж дый в ней боец — герой.
Ну, довольно наболтали! Рев трубы! Скорее в бой!

А ведь, почитай, все собрались! Никого гнать не пришлось, некоторых не позвали — так обиделись, сами прибежали. Выходит, прав оказался старикашка из храма с тростниковой крышей, ни к чему людей в Великое Царство бронзой и огнем загонять, ни к чему на врага натравливать. Вот они, все тут, без всякого трупа конского, без всякой Трои!

Ты ведь этого хотел, Отец Молний?

...И почему-то представляется всякий раз: Фимбрийская равнина, две дружины, наша и троянская, кожаная «голова» — и Елена вместо Чаши победной. Иногда такая тоска берет!

— А-а-а-а-а-а-а-а! Вперед! Впе-е-е-еред! Гони! Гони! По «крепости» бей, по ворота-а-ам! А-а-а-а-а- ах! Мазила! Мазила! Ма-зи-ла!

Войско Лация в атаке. Все красавцы, как один!
Впереди — детина ражий — это Юл, Энеев сын.
Обведет в бою любого, ветром мчится Юл-юла.
Разбегайтесь все с дороги! Плохи их врагов дела.
Но противник не сдается. Не привыкли отступать
Парни города Турина. Молодежь — 'Ювенту[75]' звать.

Может быть, ты и прав, Любимчик. Я крепко сплю, я научился хоронить своих мертвых. Почти научился... Диомед Дурная Собака ничем не лучше Одиссея Хитромудрого. Но когда на весах в Аиде (есть такие! верю!) станут взвешивать все нами сделанное, я знаю, что будет на моей второй чаше — той, что уравновесит кровь и пепел. Может, и репа найдется, за которую меня вытащат из преисподней. Или это мне только кажется?

— Нечестно! Нечестно! Не было «головы»! Рука! Рука-а-а! Не было-о-о-о! Судью к Плутону-у-у! Протесилая на солонину-у-у-у!

Гонят брутии луканов — вся истоптана трава.
Но ловки луканы в схватке — и в воротах «голова».
Рев над полем, рык над полем. «Телепин» вам — не война!
Это вам — не лбом о стену, тренировка тут нужна.
Плачут брутии от горя. Может, ну ее, войну?
Ведь еще раз проиграем — бысть позор на всю страну!

Но ведь Италия останется? Останется бронза — бронза Золотого Века. Эти парни, гоняющие «голову», еще много столетий не будут знать, что такое настоящая война, настоящая Смерть. А тем временем вырастут города, поплывут по винноцветному морю корабли, взрослыми станут козопасы и охотники. И когда Золотой Век кончится, они без страха шагнут в Будущее. И грядущим итальянцам уже никогда не стать мясом для Гекатомбы. Облизнитесь, Олимпийцы! Будете с голодухи дохнуть, вспомните меня — Дурную Собаку!

— Гони! Гони! Давай! Дава-а-ай! Нечестно! Нечестнб-о-о! Подсечка-а! Э-э-э-э-эх! А-а-а-а-а-а-ах! «Голова»! «Го-ло-ва»! «Го-о-о-о-ол»!..

Но сильнее всех волчата — войско давнов в бой идет.
«Голова» так и летает. Три подряд — немалый счет.
Бородатый и лохматый, вдрызг разгромлен город Рим.
Только римляне не стонут: дайте срок — и победим!
Рома-Рим не просто город — сам Квирин отец ему.
И клянутся все квириты: сдюжим! Dixi[76]! Быть сему!

Ох и хлопот же с этим городишкой, что Ром-лавагет основал! Еще и стены не достроили, а уже требуют, чтобы их главными в союзе латинов сделали. Орут, что, мол, наш город сам Квирин-Маурус благословил, а посему мы самые лучшие, самые сильные, наш Рим скоро главным городом мира станет!

Смеются над этими лохматыми. И я поначалу смеялся. А вот недавно перестал...

— Жребий! Жреби-и-ий, кому первыми по воротам бить! Боги, помогите-е-е! Бо-ги! Бо-ги! Бо-ги! А- а-ах! Э-э-эх! «Го-о-о-о-ол»!..

Но внезапно стихло поле, улетело воронье.
Это Аргос Конеславный войско выставил свое.
Страшно прочим — боги вышли, боги в бой пойдут сейчас.
Тут бы «голову» закинуть за весь год единый раз!
Только разве кто сумеет, если вестником побед
Впереди шагает страшный Марс-Воитель Диомед?

Ну, пора! Эх, жаль, не поставишь Лигерона во вторую линию, не отправишь Аякса с «головой» к вражьим воротам. Ничего, парни, в Гадесе «телепина» погоняем. Обещаю! У Белого Утеса поле расчистим! Мало не покажется этим Аидам с Психопомпами! Говоришь, Любимчик, все мы погибли? Врешь!

— Диомед, забивай! Диомед, за-би-вай! Э-э-э-э-э-э-эх! Кто у нас на поле главный? Это Аргос