за столом, листая толстый медицинский справочник. Бен скинул мокрое пальто и подсел поближе.
— Явился? — поинтересовалась сестра. — Еще позже прийти не мог?
— Ну… Даму провожал, — немного растерялся брат. Лу кивнула:
— Так и знала. Пока мы здесь делом занимаемся…
— Не обращай внимания, Бен, — улыбнулся его приятель. — У Лу немного испортилось настроение.
— — Немного? — Девушка захлопнула книгу. — Это называется немного? Этих большевиков надо… Не знаю даже, что с ними надо сделать!
— Спроси у наших стариков, — невозмутимо парировал Бен, — они подскажут.
— Нет, ты себе только представь! Я была сегодня у этого художника. Прекрасный человек, воспитанный, интеллигентный… И между прочим, у него превосходные картины.
— Ну так в чем беда? — удивился брат.
— А в том, что у него туберкулез! Открытая форма, на последнем градусе! Его не лечили! Оказывается, чтобы получить путевку в санаторий, надо быть уже не знаю кем-то ли членом их дурацкой партии, то ли стукачом НКВД. Его надо срочно госпитализировать, причем не в здешней больнице, а в нормальной. В здешней я уже сегодня побывала…
— И… ничего нельзя сделать? — Настроение Бена совсем упало.
— Попытаюсь. Я заказала в нашем центре новую вакцину — из особого вида плесени. Лекарство экспериментальное, попробую… Ладно, докладывай, начальство ждет.
— Лу шутит, — покачал головой Чиф, — теперь начальство, Бен, это ты. На меня не обращай внимания…
— Придется, Джонни-бой. — Бен вспомнил жутковатую байку Лапшина и заторопился: — Прежде всего, тебе нельзя покидать убежище! Они что-то знают, и главное — уже начали искать…
Бен рассказывал долго, стараясь не пропустить ни единой мелочи. Его слушали очень внимательно, даже Лу отложила в сторону справочник. Когда он закончил, несколько секунд все молчали, наконец Чиф кивнул:
— Молодец Бертяев! Эх, как бы проверить… Теплый Стан — это, по-моему, на юг от Столицы.
— Ты что, обратил внимание только на это? — удивился Бен. — А то, что тебя ищут по всей стране? Волков, похоже, все-таки нас выдал.
— Думаю, Волков как раз и ни при чем. Если бы он сообщил своему начальству, то искали бы двоих, а меня знали бы по имени… Нет, тут что-то не то… Ладно, рисковать не будем. Тернемом пока не занимайся, я сам…
— Чиф!
— Дай мне несколько дней. На рожон лезть не собираюсь, но у меня появилась недурная идея… Кстати, надо будет запомнить фамилию этого Корфа. Бертяев, похоже, прав: сильного подполья тут нет, но если выйти на несколько небольших групп… Это даже безопаснее: они не будут знать друг о друге…
Бен смотрел на своего приятеля с опаской: тот явно что-то задумал, и это начинало беспокоить.
Приятель Чифа знал, что сын Железного Генри походит на своего отца не только внешне. А неукротимый нрав и безоглядную смелость Степана Ивановича Косухина знала вся Тускула.
— Чиф, — осторожно начал Бен, — ты ведь не шутил о передаче командования?
— Ты же получил подтверждение от Казим-бека! Там что-то не так?
— Нет, там все в Полном порядке. Итак, ты это признаешь?
Чиф пожал плечами.
— В таком случае, мистер Косухин, слушайте приказ: выходить из убежища до соответствующего распоряжения вам строжайше запрещено. Подпись: руководитель группы А. Эл. Бенкендорф. С подлинным верно.
Младший Косухин удивленно поглядел на приятеля:
— Бен… Ты это серьезно? Казим-бек разрешил мне действовать, самостоятельно… У меня теперь своя программа…
— Руководитель группы отвечает за все, — непреклонно продолжал Бен, — в том числе и за работающих по особой программе. Вопросы?
Чиф даже растерялся: было ясно, что его давний приятель и не думает шутить.
— Бен, я сегодня говорил по прямой связи с отцом… Он сообщил мне кое-что важное. Я должен попытаться…
Новый руководитель группы вздохнул:
— Джонни-бой, представь, что мы играем в «белые-красные». Реввоенсовет приказал перейти на нелегальное положение: белая контрразведка напала на след…
— Бен, я буду осторожен…
— Не вздумай его слушать, — вмешалась Лу. — Сейчас он предложит загримироваться и отрастить бороду. Джон, ты что, не понял: твои фотографии разосланы каждому городовому! Представляю, что бы сказал Железный Генри!
— Он сказал, — вздохнул Чиф. — Отец запретил. Но, по-моему, старик просто перестраховывается… Бен, насколько я знаю, каждый член группы имеет право воспользоваться Красным кодом?
В ответ последовало пожатие плеч. Чиф вновь вздохнул, слегка пошевелил рукой, отчего толстый справочник приподнялся над столом и поплыл по воздуху, затем вернул книгу на место и медленно вышел из комнаты.
— Он сбежит, — негромко заметила сестра. — Отбери у него пропуск. Бен покачал головой:
— Джон не сбежит. Он, как истинный большевик, чтит устав. Зато кое-кому я сейчас не позавидовал бы. Красный код… Интересно, что там ему рассказал дядя Генри?
Косухин-младший сидел в легком пластиковом кресле, положив руки на пульт передатчика. Контрольные лампы мигали зеленым светом, сообщая, что аппарат в полном порядке и готов к работе. Загружать связь не рекомендовалось: самостоятельного источника энергии группа еще не имела, а резервные батареи были рассчитаны на двое суток. При внеплановой связи приходилось использовать собственные ресурсы, а не источники на главной станции в Сент-Алексе, и это могло лишить группу возможности отступления по Главному каналу в случае опасности. Поэтому Чиф решил дождаться времени обычного сеанса, тем более следовало тщательно обдумать предстоящий разговор…
Вчера он вызвал к прямой линии связи отца и попросил совета. Было странно вместо привычного отцовского голоса наблюдать ровные строчки текста, которые высвечивал экран. Косухин-старший впервые за много недель назвал сына «Иваном» и категорически посоветовал не заниматься всем, что связано с Волковым и могилой на Донском. Чиф знал, что отца переубедить невозможно, но все же набрал на кнопках совершенно логичный вопрос: «Почему?» Теперь надо было еще раз обдумать то, что рассказал отец. Чиф, достав распечатку текста, внимательно проглядел долгий ряд аккуратно напечатанных строчек… Старший Косухин поделился с ним тем, что до этого знал лишь Президент Сэм и что, собственно говоря, составляло государственную тайну. Информация была засекречена еще в 21-м, когда Степан Иванович прибыл в Сент- Алекс…
Чиф задумался, постукивая карандашом по бумаге. Отец что-то недоговаривал. Итак, на Земле кроме Агасфера и его банды имелась еще какая-то группа, достаточно влиятельная, чтобы помочь его противникам. Причем не просто влиятельная. Чиф еще раз сопоставил все услышанное за последние дни и вдруг понял, что крылось за словами отца и за странными разговорами его земных собеседников. Мысль была достаточно страшной, но только она могла объяснить все известные факты…
Отца действительно убили в ночь на 4 апреля 1921 года. О его смерти Дзержинский докладывал на Политбюро, «Иваныч» проводил опознание в морге, а Волков имел все основания считать, что Степан Косухин мертв. Нетрудно догадаться, что именно Волков получил тогда, в апреле 21-го, приказ о ликвидации молодого командира. Могила на Донском была настоящей, и товарищ Тарек ничего не напутал…
Но отец все же вернулся. Кто-то всесильный вырвал Степана Косухина из небытия. Отец прибыл на Тускулу, но уже не таким, как обычные люди. И его сын, Джон Косухин-младший, унаследовал эти странные свойства, о которых только начинал догадываться…
