под нолями шляпы казались бескровными, а их мышцы — напряженными. Между густыми черными волосами и изгибом бровей поблескивали капельки пота. «Господи, она сейчас упадет в обморок!» — с испугом подумал Гарт.
Коронер задал следующий вопрос.
— Вы пользовались этим ключом в день смерти мистера Харша?
Мисс Браун не стала падать в обморок.
— Пользовалась утром, — ответила она. — Я ходила в церковь попрактиковаться между одиннадцатью и двенадцатью, А потом положила ключ назад в ящик. Больше я в церковь не заходила.
— Благодарю вас, мисс Браун.
Гарт видел, как расслабились лицевые мышцы и обмякла стиснутая рука. Женщина встала, подошла к ступенькам и направилась к своему месту. Ей пришлось пройти по ряду, где сидели Гарт и мисс Софи. В отличие от мистера Мадока, Гарт встал и шагнул в проход, пропуская мисс Браун. Когда она проходила мимо, он услышал ее тихий вздох. Несомненно, мисс Браун испытывала облегчение, хотя, по мнению Гарта, вся ее тревога была напрасной. Ей всего лишь задали пару безобидных вопросов о ключе тети Софи, А она едва не свалилась без чувств. Это было странным, так как женщина не производила впечатление склонной к обморокам.
Гарт задумался над двумя вопросами о ключе: «Вы часто им пользовались?» и «Вы пользовались этим ключом в день смерти мистера Харша?»
В первом вопросе не было ничего угрожающего. Все в Деревне знали, что мисс Браун использовала ключ тети Софи. Однако именно после этого вопроса она стала выглядеть так, словно вот-вот свалится в обморок. Женщина явно испугалась. Почему? Очевидно, она не знала, что последует дальше, и ожидала второго вопроса, как человек ожидает пули. Но вместо пули прозвучал безобидный холостой выстрел. Поэтому вместо обморока мисс Браун ответила на вопрос, добавив непрошеную информацию, и удалилась со вздохом облегчения. Однако этот второй вопрос, в той или иной форме, неизбежно должен был прозвучать. Мисс Браун должна была знать, что ее спросят о том, пользовалась ли она ключом во вторник. Вот почему она была испугана. Другой причины быть не могло.
Но, предположим, вопрос прозвучал бы следующим образом: «Брали ли вы ключ из ящика мисс Фелл во вторник вечером?» Разжалась бы тогда ее рука, и расслабились бы мышцы? Но коронер спросил: «Вы пользовались этим ключом в день смерти мистера Харша?», и мисс Браун ответила: «Пользовалась утром. Я ходила в церковь попрактиковаться между одиннадцатью и двенадцатью, А потом положила ключ назад в ящик. Больше я в церковь не заходила». Слишком обстоятельный ответ для женщины, выглядевшей так, словно она собирается потерять сознание.
Мысли Гарта вернулись к вчерашнему вечеру. Мисс Браун сидит за роялем спиной к ним, исполняя драматичную музыку Бетховена, А тетя Софи рассказывает ему, что Элайза Пинкотт, которая вышла замуж за молодого Брейбери из Ледстоу, родила тройню. «Столько хлопот, но она горда, как павлин. Впрочем, все Пинкотты таковы — радуются всему, что с ними происходит, за исключением того, что старый Эзра явился на крестины пьяным. Элайза прислала мне фотографию — она за тобой, мой мальчик, в левом верхнем ящике бюро…» Фотография там и оказалась, но Гарт мог бы заявить под присягой в суде, что ключа в ящике не было. Конечно, это был вечер четверга, А не вторника. Тетя Софи могла забрать ключ. Мисс Браун всего лишь заявила, что вернула его назад в ящик, попрактиковавшись в игре на церковном органе во вторник утром между одиннадцатью и двенадцатью…
Гарт продолжал напряженно думать.
Глава 9
Сидящая по другую сторону узкого прохода Дженис Мид также думала, положив руки на колени и слегка склонив голову. Стулья в ряду были так близко сдвинуты, что не будь она такой маленькой и хрупкой, ее с одной стороны касалось бы круглое плечо мисс Мадок, А с другой — костлявое плечо ее брата. Дженис сидела между ними, погруженная в свои мысли, куда она допускала лишь тех немногих людей, которых любила по-настоящему. Там был ее отец — не тот усталый, больной человек, о котором она так самоотверженно заботилась, А сильный мужчина ее детских лет, который все знал и все мог. Когда она вспоминала его таким, жизнь казалась ей менее одинокой. Мать тоже присутствовала в этих мыслях, хотя Дженис ее совсем не помнила, — прекрасная тень, скорее ощутимая, чем видимая, и не старше, чем на миниатюре, где она была изображена в двадцатилетнем возрасте. Несколько месяцев назад Дженис открыла потайную дверь и для мистера Харша, но он вошел и вскоре вышел вместе со своими печалями.
Помимо этих трех людей, постоянное место в мыслях Дженис занимал Гарт Олбени, хотя она взглянула на него лишь только раз, когда вошла в зал. Разумеется, Дженис знала, что он гостит у мисс Софи. Томми Пинкотт принес ей эту новость вместе с молоком в восемь утра. Разносчик молока и булочник служили надежными поставщиками всех деревенских новостей. Дженис не видела Гарта целых три года — во время его визитов она всегда отсутствовала. Промежуток между девятнадцатилетним и двадцатидвухлетним возрастом был весьма солидным. В девятнадцать лет еще не вполне прощаешься с детством, А в детстве Дженис обожала Гарта Олбени. Ей хватило бы любви на дюжину братьев и сестер, по их у нее не было, поэтому она отдавала всю любовь Гарту. Девочкам необходим крючок, на который они вешают свои глупые романтические мечты, но теперь, конечно, все изменилось. Дженис стала взрослой и хотя не презирала детские мечты, по держала их на подобающем расстоянии. Этим мечтам не было места в повседневной жизни, когда она смотрела на Гарта, сидящего рядом с мисс Софи.
Сердце Дженис дрогнуло, потому что он тоже смотрел на нее. Когда их глаза встретились, что-то случилось. Она не знала, что именно, так как в тот момент была не в состоянии думать, А могла лишь чувствовать.
Впоследствии Дженис хорошо поняла, что произошло. Гарта было невозможно отбросить или запереть вместе с Детскими мечтами в потайном уголке ее души. Он присутствовал здесь во плот, и если она была достаточно глупа, чтобы влюбиться в него, то наградой ей будут боль и страдание, за которые придется благодарить только себя.
Глаза Гарта улыбнулись Дженис. Она опустила взгляд, и в этот момент коронер приступил к заключительной речи.
Прошло некоторое время, прежде чем Дженис смогла слушать его внимательно. Вначале до нее долетали лишь бессвязные обрывки фраз: «Преданное служение науке… жестокое преследование… тяжкие личные утраты…» Она с трудом оторвалась от своих мыслей, чтобы воспринимать смысл его слов.
— Мистер Харш только что закончил работу, которой много лет отдавал все свое время и всю энергию. Судя по имеющимся свидетельствам, он испытывал по этому поводу вполне естественные чувства. В последний вечер своей жизни мистер Харш сказал мисс Мид, что произвел на свет ребенка и теперь должен отдать его на воспитание другим. Конечно он имел в виду свою работу, с которой ему предстояло расстаться ради дальнейшего развития ее результатов. Мистер Харш также говорил о дочери, которую потерял при трагических обстоятельствах. Выходя из дому после ужина, он упомянул, что хочет развеять тучи. Я не музыкант, но понимаю, что музыка может не только успокаивать и утешать, но и обострять эмоции. У нас нет прямых доказательств того, в каком душевном состоянии мистер Харш пребывал в церкви. Мы знаем, что он провел там значительный промежуток времени, так как вышел из Прайорс-Энда в восемь, А выстрел, согласно показаниям мисс Фелл, раздался без четверти десять. Даже если мистер Харш шел медленно, он должен был добраться до церкви не позже двадцати минут девятого. Следовательно, почти полтора часа он провел в церкви, играя на органе. Как объяснил сторож, существуют четыре ключа от церкви, и, по словам пастора, эти ключи отпирают современный замок, установленный в боковой двери, А две другие двери заперты на засов изнутри и ключи от них не используются. По одному ключу от боковой двери располагали пастор, сторож, мисс Фелл, чьим ключом пользовалась мисс Браун, и мистер Харш. Когда мисс Мид и сторож подошли к церкви, дверь была заперта. Отперев ее, они обнаружили мертвого мистера Харша. Когда его тело обследовала полиция, ключ был найден в левом кармане пиджака.
