— Если мистер Эвертон узнает, мне влетит.
— Я ему не скажу. Так из какого окна?
Сирил понизил голос до свистящего шепота.
— Из того, что над библиотекой. — Он указал палкой на окно.
— А ты не боялся, что мистер Эвертон тебя услышит?
— Не-а, — с презрением отозвался Сирил. — Я делаю это, только когда его нет дома.
— Во вторник вечером ею тоже не было?
— Конечно! Он ходил к миссис Моттрам, чтобы помочь ей что-то сделать. Она сама ничего не умеет.
— Откуда ты знаешь, что он туда ходил?
— Я слышал, как он перед уходом крикнул кухарке: «Я зайду к миссис Моттрам починить ей радио».
— А когда он вернулся?
— Не знаю — я лег спать. Когда я думаю, что мог слышать выстрел…
— А откуда ты знаешь, что мистера Эвертона не было дома, когда ты вернулся?
Сирил заговорил еще тише.
— Затемнение в кабинете неполное. Если там горит свет, его всегда можно разглядеть.
— Возможно, он поднялся в спальню.
В голосе Сирила вновь зазвучало презрение.
— Не-а! Мистер Эвертон сидит в кабинете допоздна.
— Ты не мог быть в этом уверен, — возразила мисс Силвер.
— А вот и мог! — Он внезапно метнул «копье» в сад Медоукрофта и соскользнул вниз следом за ним.
Идя рядом с мисс Фелл мимо двух промежуточных домов в сторону Пенникотта, мисс Силвер в основном молчала. Мисс Софи обрела в ней превосходную слушательницу. Почти не переводя дыхание, она умудрилась сообщить ей почти всю имеющуюся у нее информацию о сестрах Донкастер, начиная с их школьных дней, отдельные детали которой очень заинтересовали мисс Силвер.
— Конечно это чувство изрядно поубавилось за время прошлой войны и последующих лет. Мы надеялись, что больше оно не вернется.
— Но оно вернулось? — с интересом спросила мисс Силвер.
Мисс Софи остановилась напротив Лайлакса.
— О да. — Она склонилась и зашептала: — Вернулось в виде энтузиазма по поводу австрийского маляра…
Прошло несколько минут, прежде чем они двинулись дальше.
Им открыла пожилая служанка, которая проводила их наверх в комнату, бывшую ранее лучшей спальней, А ныне превращенную в гостиную для удобства мисс Мэри Энн, которая спала в комнате позади и могла легко ездить в инвалидном кресле туда и обратно. Когда они вошли, она сидела там в своем кресле, откинувшись на подушки.
Мисс Софи представила спутницу.
— Моя приятельница мисс Силвер — мисс Люси Элле» и мисс Мэри Энн Донкастер.
Мисс Силвер села рядом с инвалидным креслом и заметила, что Борн — очень живописная деревня и что погода стоит чудесная. При этом она разглядывала сестер и окружающую их обстановку: переполненную комнату, темные картины маслом на стенах в массивных позолоченных рамах давно минувших дней, бесполезную мебель, должно быть стоившую кучу денег лет сто тому назад, темно- бордовые бархатные портьеры, препятствующие проникновению света, древний потертый ковер, шкафчики и столы, уставленные безделушками — семейством деревянных медведей из Берна, миниатюрным швейцарским шале, фотографиями в серебряных рамках, маленькими коробочками, стеклянным пресс- папье со снежной бурей внутри, индийским кинжалом в потускневших ножнах. Семейная история, сведенная к мелочам…
Ужасающий чайный сервиз, изобилующий позолотой, занимал каминную полку, А над ним висело столь же чудовищное резное украшение, с зеркалами, отражающими дюжину искаженных ракурсов комнаты.
Впрочем, для сестер Донкастер такой фон был самым подходящим. Пробыв в их обществе менее пяти минут, мисс Силвер поняла, почему даже такое благожелательное существо, как мисс Софи, не могла найти для них более теплых слов, чем «бедная Люси Эллен» и «бедная Мэри Энн». Между сестрами было заметное фамильное сходство, ко если лицо Люси Эллен напоминала заостренную мордочку хорька, то у Мэри Энн оно было массивным и бесформенным. Обе обладали глубокими морщинами, придающими лицу недовольное выражение, и редкими седеющими волосами.
Разговор о смерти мистера Харша зашел без всяких усилий со стороны мисс Силвер. В Борне это событие было самым драматическим с тех пор, как Джедедайя Пинкотт сбежал с невестой его кузена Изикиела за сутки до свадьбы и оба погибли в железнодорожной катастрофе, которую деревня сочла заслуженным наказанием. Первой о мистере Харше заговорила Мэри Энн, к облегчению мисс Софи, так как Люси Эллен могла забросать ее вопросами о мисс Браун.
— В наших общих интересах, чтобы все разъяснилось как можно скорее, — поспешно сказала она.
Люси Эллен выразила мнение, что это самоубийство.
— Я говорила так с самого начала, и присяжные вынесли такой вердикт на дознании. Тогда в этом не было никаких сомнений. Так как я состояла в жюри, то могу судить об этом.
Мисс Силвер деликатно кашлянула.
— Какое печальное событие для всех друзей мистера Харша, — заметила она и обернулась к Мэри Энн. — Это правда, что он работал над каким-то важным изобретением? Жаль, если он его не закончил.
— Но он закончил.
— Правда? Как интересно!
Голос Мэри Энн не походил на голос ее сестры. Он был мягким и елейным.
— В день своей смерти мистер Харш провел последний эксперимент и с полным успехом. В половине седьмого он позвонил сэру Джорджу Рендалу из военного министерства и договорился с ним о встрече на следующий день. Я слышала это собственными ушами.
Мисс Силвер выглядела удивленной.
— Слышали?
— У нас здесь общая телефонная линия, — быстро вставила Люси Эллен. — Можно слышать все разговоры. Это весьма неудобно.
Мэри Энн продолжала, игнорируя замечание сестры.
— Вы бы поразились, если бы послушали — люди так неосторожны. В тот вечер я сняла трубку и слышала весь разговор. Помню, я повернулась к Фредерику Бушу, который устанавливал полки в углу — он выполняет для нас разную работу, — и сказала: «Мистер Харш завершил свое изобретение. Завтра к нему приезжает сэр Джордж Рендал из военного министерства». А он ответил: «Значит, сегодня вечером мистер Харш будет играть в церкви. Когда я видел его в последний раз, он сказал, что придет играть, как только закончит работу».
— Боже мой! — воскликнула мисс Силвер.
— Это только доказывает, что он собирался покончить с собой, — решительно вмешалась Люси Эллен. — Я всегда говорила, что это самоубийство.
— А может, что-то есть в этой истории с мистером Мадоком? — промолвила Мэри Энн. — Знаешь, Софи, говорят, что он и мистер Харш поссорились из-за твоей мисс Браун.
— Люди всякое болтают, — недовольно отозвалась мисс Фелл. — Но повторять это вовсе не обязательно, Мэри Энн.
В этот момент дверь открылась, впустив миссис Моттрам, облаченную в ярко-голубой джемпер и малиновые слаксы; ее светлые волосы были стянуты оранжево-зеленой лентой. Она выглядела необычайно хорошенькой, А при виде мисс Силвер издала радостный возглас и назвала ее «ангелом».
