еще раз чокнувшись своей рюмкой о рюмку Мессинга, махом выпил, повторил: – Хохмач ты, товарищ Мессинг.
Стадион между тем заполнился, и на поле под свист трибун выбежали футболисты в сине-белой и красной форме и судья в черном. Началась игра. Стадион сдержанно гудел, иногда взрывался криками и свистом.
Василий Сталин был весь в игре. Он смотрел, вытянув шею, то и дело стучал себя по колену кулаком и кричал:
– Гринин, собака, выгоню! Николаев! По краю работай, по краю! – Вдруг он повернулся к Мессингу, и тот увидел горящие восторгом глаза, нервно искривленные губы. – Видал, а? Мои с бериевскими сражаются! Молодцы ребята! Гвардейцы!
– А какие ваши? – спросил Мессинг, тоже глядя на поле.
– А ты не знаешь? Ты что, с Луны свалился, Мессинг? Мои – ВВС! Бело-голубенькие! Ты чего, первый раз на футболе? – искренне изумился Василий Сталин. – Да ты тогда ничего в жизни не видел! Смотри!
Мессинг стал старательно смотреть на футбольное поле. Он видел, как бело-голубая фигурка стремительно бежала вдоль кромки поля, а ее догоняли две красные фигурки, всячески мешая бело- голубому продвигаться вперед и пытаясь отнять мяч. Но тот все же умудрился проскочить к самому краю и подал мяч прямо в штрафную площадку, куда в это мгновение прибежали еще несколько красных и бело- голубых фигурок. И одна бело-голубая высоко подпрыгнула и головой перевела мяч прямо в угол ворот. Стадион взревел густым ревом, люди вскакивали со скамеек, размахивали руками, что-то кричали, свистели и смеялись.
Василий Сталин резко повернулся к Мессингу, стукнул его кулаком в плечо и заорал с безумными глазами:
– Ты понял, да? Ты понял, как он их сделал?! Как последних фраеров!
В это время в окружении нескольких мужчин спортивного телосложения в штатских костюмах в ложу вошел еще один генерал, высокий, статный, с внушительной орденской колодкой на груди. Увидев его, Василий Сталин осекся, лицо его сделалось каменным.
– День добрый, Василий Иосифович, – сухо улыбнулся генерал.
– Добрый… товарищ Абакумов, – едва слышно ответил Василий Сталин и быстро налил себе еще коньяка. Выпил и вдруг улыбнулся: – Как мои вашим воткнули? Лиха беда начало! Еще пару баночек вам закатим!
– Посмотрим, Василий Иосифович, посмотрим. Как говорится, цыплят по осени считают… – улыбнулся Абакумов, присаживаясь на свободный стул у барьера. – Немцы тоже у Москвы были, а где они сейчас, а? – И Абакумов захохотал, довольный своей фразой.
Василий Сталин хмуро смотрел на поле, и под скулами у него играли желваки. Вдруг он перевел взгляд на Мессинга, весело подмигнул ему и улыбнулся.
По зеленому полю носились бело-голубые и красные фигурки футболистов. Стадион ревел, словно море во время хорошего шторма…
Вдруг Василий Сталин переставил стул поближе к Мессингу, сел и, наклонившись, тихо спросил:
– Ну скажи, кто выиграет? Мои летуны или динамовцы?
– Не знаю… – пожал плечами Мессинг, глядя на поле.
– Как не знаешь? – удивился Сталин-младший. – А мне говорили, ты будущее запросто предсказываешь. Врали, да?
– Да нет… не совсем… – ответил Мессинг и вновь почувствовал на себе царапающий взгляд всемогущего начальника контрразведки.
Стоявший рядом с Абакумовым человек в светлом штатском костюме наклонился и стал что-то шептать ему. Абакумов вновь покосился в сторону Мессинга.
– Ну попробуй, угадай, товарищ Мессинг, – горячо зашептал Василий Сталин. – Очень хочется этим гадам шип в задницу вставить.
– Ваши… то есть ВВС, выиграют… – сказал Мессинг. – Три-один выиграют…
– Ну ты даешь, товарищ Мессинг! Ну если выиграют – ящик коньяку тебе ставлю!
И в это время бело-голубые забили второй гол в ворота красных. Снова стадион взорвался аплодисментами, одни болельщики вскочили со скамеек, размахивая руками. Другие удрученно скребли в затылках и даже плевались с досады.
Абакумов сидел с каменным лицом, потом вдруг опять покосился в сторону Мессинга, и тот встретился с ним глазами. Взгляд Абакумова не предвещал ничего хорошего.
А Василий Сталин налил себе еще коньяку, выпил и закурил папиросу. Он сидел радостный, глядя на поле и потирая руки…
Мессинг посмотрел на Осипа Ефремовича, который вел себя так, будто его разбил паралич – не шевелился, молчал, не пил и не ел от страха. Поймав взгляд Мессинга, он сразу поднялся. Василий Сталин немедленно отреагировал:
– Вы куда?
– Мы на минуту заехали. Нам пора. Работа, Василий Иосифович, – сказал Мессинг.
– Какая работа? Матч кончится – в «Асторию» поедем, отметим победу! Я вас с футболистами познакомлю! Геройские ребята! Повеселимся от души!
– Спасибо, Василий Иосифович, но у меня концерт. Я не имею права опаздывать ни на минуту – за опоздание на работу тюрьма, разве не знаете? – Мессинг поднялся из-за стола.
– Да знаю, знаю! – поморщился Василий Сталин. – Я скажу – вашему начальству позвонят, все будет нормально.
– К сожалению, зрителям, которые будут меня ждать, ваши люди позвонить не смогут.
– Ладно. Жаль. Ты мне понравился, товарищ Мессинг. Так три-один, говоришь?
– Три-один, – ответил Мессинг.
– Ладно, буду ждать третьего. – Василий встал, протянул руку. – Ну, будь здоров, Мессинг! Приходи! Когда ВВС играет, я всегда здесь! Слушай, а ты хоккей видел? – вдруг спохватился Василий Сталин.
– Н-нет… а что это? Тоже игра?
– Ну ты даешь, Мессинг! Прямо Ванек из брянского леса! Это такая захватывающая игра! Это… – он задумался, махнул рукой. – Ладно, не мешай смотреть! Будь здоров!
– До свидания. Увидимся в другой раз. – Мессинг пожал протянутую руку и не спеша направился из ложи.
В спину ему смотрел Абакумов…
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Сталин медленно прохаживался вдоль длинного стола, за которым сидели маршалы Жуков, Рокоссовский и Конев и члены Государственного комитета обороны – Берия, Маленков, Ворошилов и другие.
– Тут Международный Красный Крест к нам обратился, – медленно говорил Сталин. – Они обеспокоены положением немецких военнопленных в наших лагерях… Положением наших военнопленных в немецких лагерях они не обеспокоены. Там, надо понимать, все очень хорошо, и наши военнопленные как сыр в масле катаются, а вот в наших лагерях немцам очень плохо…
Маршалы и члены ГКО заулыбались, глядя на Сталина.
– Я предлагаю провести этих пленных немцев по Москве. Они сюда так рвались… даже парад Гитлер назначил… Вот я предлагаю провести их по Москве. Пусть посмотрят столицу нашей Родины. И москвичи пусть посмотрят на этих… горе-победителей… И пусть наши операторы снимут всю эту.. процессию. И надо показать ее во всех городах Советского Союза… во всех деревнях. Пусть советские люди
