– Я не спрашиваю почему. Я спрашиваю только, не защищаете ли?
– Нет.
– Вы наверное понимаете, что дело может принять серьезный оборот, если вы будете пытаться искажать факты?
– Разве в этой стране не действует закон, – ответил Джефферсон, – по которому прокурор должен несомненно доказать вину обвиняемого?
Мейсон кивнул головой.
– Они не смогут этого сделать, – в голосе Джефферсона звучала абсолютная уверенность.
– Но если смогут, – предупредил Мейсон, – то, вероятно, у вас уже не будет возможности все мне рассказать.
– Я сказал то, что знаю.
– В вашей жизни нет никакой девушки?
– Нет.
– И вы не писали из Южной Африки никаких писем к молодой женщине?
Джефферсон снова едва заметно заколебался, а потом посмотрел Мейсону в глаза:
– Нет.
– Полицейские сказали вам, что какая-то молодая женщина незаконно проникла в ваш офис?
– Да. Кто-то, кто открыл дверь ключом.
– Вы давали свой ключ какой-нибудь женщине?
– Нет. Конечно нет.
Мейсон молчал несколько секунд, а когда заговорил, его голос звучал лаконично и деловито.
– Если есть кто-то, кого вы пытаетесь покрывать, прошу мне об этом сказать, ничего от меня не скрывая. По мере возможности я буду держать полученные сведения в тайне. Не старайтесь оказаться в положении, в котором вы вынуждены обманывать своего адвоката. Вы отдаете себе отчет в том, к чему это может привести?
– Да, я отдаю себе в этом отчет.
– И вы никого не покрываете?
– Никого.
– И все-таки окружной прокурор имеет против вас какие-то доказательства, потому что иначе он не стал бы связываться с этим делом.
– Я предполагаю, что окружной прокурор может ошибаться точно так же, как и обычный человек.
– Иногда даже больше, – иронично усмехнулся Мейсон. – Вы не слишком-то спешите помочь мне, мистер Джефферсон, – добавил он через минуту.
– Каким образом я могу быть вам полезным, господин адвокат? Предположим, что вы придете завтра утром в свой офис и застанете там полицию. Предположим, что они скажут вам, что обнаружили в ваших помещениях краденые вещи. Предположим, что я обратился бы к вам с просьбой рассказать мне всю историю. Чтобы вы смогли сообщить?
– Я постарался бы ответить на все ваши вопросы.
– Я ответил на все ваши вопросы.
– И вы продолжаете утверждать, что не дружите с одной молодой женщиной, живущей в нашем городе?
– Да, продолжаю утверждать.
Мейсон поднялся с кресла.
– Ну, что же, все зависит от вас.
– Совсем наоборот, господин адвокат. Все зависит от вас.
– Да. Наверное, вы правы, – буркнул Мейсон, давая знак охраннику, что разговор закончен.
7
Мейсон открыл боковую дверь в кабинет. Дела Стрит прервала работу и, внимательно присмотревшись к нему, спросила:
– Как прошла встреча, шеф?
Адвокат сделал жест, будто отмахивался от чего-то неприятного.
– Ничего не говорит?
– Говорит, – скривился Мейсон. – Но в этом мало смысла. Он покрывает какую-то женщину.
– Почему?
– Вот именно – почему? Это мы должны узнать как можно быстрее. Фотоаппараты уже у тебя, Делла?
– Да. Фотоаппараты, вспышки, штатив – все, что необходимо.
– Открываем фотоателье, – пошутил Мейсон. – Скажи Герти, что нам нельзя мешать.
Делла, взяв телефонную трубку, на мгновение засомневалась:
– Гм... Герти устроит из этого крупную историю!
Мейсон нахмурился, задумавшись.
– Боюсь, что ты права. Романтичная девушка тотчас начнет фантазировать, и эти фантазии у нее потом молотком из головы не вышибешь. Правильно, не говори ей о том, что я уже в кабинете, – решил адвокат. Идем в библиотеку и... Делла, ты сможешь помочь положить стол на бок?
– Могу попробовать.
– Замечательно. Пойдем в библиотеку и закроем двери на ключ.
– А если я понадоблюсь Герти? Не лучше ли сказать ей, чем мы займемся, чтобы она могла...
Мейсон отрицательно покачал головой.
– Я не хочу, чтобы кто-либо об этом знал.
Делла сделала жест рукой, как будто что-то выкидывала в мусорную корзину.
– Могу распрощаться со своей хорошей репутацией!
– Мне нужна твоя помощь только для того, чтобы наклонить стол и расставить рефлекторы. Мы закроем двери из библиотеки в приемную, а двери в кабинет оставим открытыми.
– Все это очень хорошо, но что будет, если она придет по какому-либо делу в кабинет?
– Что ж, она увидит, что мы что-то фотографируем, – беспомощно развел руками Мейсон.
– Ее любопытство так же опасно, как и ее романтизм, – пошутила Делла.
– Она любит болтать?
– Хотела бы я знать ответ на твой вопрос, шеф. Наверное, она все рассказывает своему парню, потому что даже под дулом пистолета не смогла бы молчать. Но не думаю, чтобы она болтала с кем-то другим.
– Ну что ж, Делла, рискнем. Идем. Нужно наклонить стол и расставить осветители.
– Вот таблица, содержащая все данные относительно выдержки. Я сказала продавцу в магазине, что мы хотим скопировать некоторые документы. Выдержку необходимо соответственно менять, если снимки производятся с небольшого расстояния. Продавец убеждал, что для фотографирования такого рода необходим фотоаппарат, в котором резкость наводится по матовому стеклу. Аппарат для съемки отпечатков пальцев снабжен всем необходимым, включая вспышку и...
– Понимаю, – перебил ее профессиональные рассуждения Мейсон. – Я хочу сфотографировать этот кусочек резины под столом в том месте, в котором ты ее нашла, а потом более крупными планом запечатлеть отпечатки пальцев. Если камера не оправдает наших надежд, то мы сможем поручить фотографу сделать увеличение со снимков жевательной резинки.
– Аппарат для отпечатков пальцев кажется почти... – она вдруг остановилась.
– Безупречным? – рассмеялся Мейсон.
– По крайней мере, так сказал продавец, – возмутилась Делла.
– Хорошо, хорошо, пошли уж. Сделаем много снимков с различными выдержками. Ты купила
