По телефону-автомату я позвонил Берте Кул. Ни служебный, ни домашний телефон не отвечали.
Я позавтракал в ресторане, выпил две чашки кофе, выкурил сигарету. Затем купил газету, пробежал заголовки, прочитал спортивные новости и снова позвонил в агентство. На этот раз Берта подошла к телефону.
— Что нового? — спросил я.
— Где ты находишься, Дональд?
— У телефона-автомата.
— Мне кажется, что полиция продвигается в деле об убийстве Рингоулда, — осторожно сообщила Берта. — Есть новости, которые тебе надо учесть.
— Какие же?
— Кто-то пробрался в номер отеля, очевидно, рано утром, и разодрал там все в клочья. Обивка распорота, занавеси оборваны, ковры порезаны, картины вынуты из рам — в общем, полный разгром.
— Есть какие-нибудь улики?
— По-моему, никаких. Но полиция не особенно разговорчива. Я добываю информацию контрабандным путем.
— Все идет как надо, — сказал я.
— Что ты собираешься делать, дорогой?
— Продолжать движение по кругу.
— Да, звонили из офиса мистера Крумвезера. Мистер Крумвезер горит желанием увидеть тебя.
— Сказали, что ему нужно?
— Просто ему хотелось побеседовать с тобой.
— Этот старый проходимец общителен.
— Да. Пожалуйста, Дональд, не зарывайся. Я не смогу пользоваться твоими услугами, если ты попадешь за решетку.
— Ты хочешь сказать, что перестанешь платить жалованье, если меня посадят в тюрьму?
— Ты прав, черт побери! — взорвалась Берта. — Я перестану платить тебе жалованье, наглый, дерзкий мальчишка!
Мне было слышно, как она с яростью швырнула трубку.
Я вернулся в ресторан, выпил еще одну чашку кофе и отправился в офис Крумвезера.
Мисс Сайке, увидев меня, сразу же вскочила.
— Минутку. — бросила она и вошла в кабинет, где немного задержалась. По-видимому, ей давали необходимые указания.
— Проходите, мистер Лэм.
Я вошел в кабинет. Крумвезер, как и недавно, улыбался мне во весь рот. Он протянул мне костлявую руку и держался заискивающе-доброжелательно, словно претендент на ссуду, встречающий банковского служащего, приехавшего оценить его материальное положение.
— Лэм, мой мальчик, — сказал он, — вы очень активны, чертовски активны. Вы становитесь известным.
Да, сэр, это так. Присаживайтесь. — Крумвезер сбросил очки на кончик носа, сдвинул кустистые брови и оглядел меня холодным оценивающим взглядом, плохо вязавшимся с его широкой улыбкой. — Лэм, что вы делали с тех пор, как мы виделись с вами в этом кабинете?
— Размышлял.
— Ваша идея относительно нефтяной компании была достаточно оригинальной. Скажите-ка, Лэм, как она пришла вам в голову?
— Я посчитал ее удачной.
— Она и была удачной. Слишком удачной. Хотелось бы знать, кто вас надоумил?
— Никто.
— Исключено. Кто-то говорил вам обо мне. Но человек в моем положении не может допустить, чтобы его профессиональная репутация подверглась сомнению.
А слухи имеют свойство распространяться, извращать реальность, нарушать пропорции.
— Вы правы.
— Если вы слышали что-нибудь о моем опыте юриста и о том, что я изыскал способ обходить «Блу скай экт», расскажите об этом подробнее. Я буду вам весьма признателен и благодарен, понимаете?
— Я ничего ни от кого не слышал.
Он сощурился.
— Значит, — заметил он саркастически, — идея возникла у вас сама по себе. «Пора пощупать Крумвезера, заставить его заговорить, — сказали вы себе. — Как лучше всего это сделать? Ага. Признаюсь- ка ему, что мне нужно обойти закон „Блу скай“. Выходит, так?
— Точно.
— Вздор!
Я запыхтел сигаретой.
Крумвезер пристально глядел на меня еще некоторое время, затем произнес:
— Знаете, Дональд, извините, что называю просто по имени, так как вы мальчик по сравнению со мной, — я питаю к вам отеческие чувства.
— Отеческие?
— Да. У вас острый, даже изощренный ум. Есть в вас нечто для меня привлекательное. Я познакомился с вашим прошлым. Понимаете, чем вызван мой интерес к вам?
— Пожалуй.
Он было осклабился, но попытался скрыть улыбку и притворно закашлялся.
— Нет, вы только у порога понимания, — сказал он и продолжал: — Я узнал, что вы юрист — по образованию. Это чрезвычайно важно. Я считаю юридическое образование превосходным фундаментом почти в любой сфере деятельности.
— Особенно в юридической, — съязвил я.
Он рассмеялся.
— Ценю ваш сдержанный, строгий юмор, мой мальчик. Знаете, человек с вашим образованием и тонкостью восприятия способен добиться многого, работая в области права, но лишь при наличии связей. Очень трудно молодому адвокату приобрести собственный офис, обставить его, оплатить рекламу, привлекающую клиентов.
Но люди влиятельные, уже имеющие богатую практику, порой заинтересованы в младших партнерах, предоставляя им право самостоятельного ведения дел.
Я сделал вид, что не понял намека.
— Я слышал, — заметил Крумвезер, — что у вас были разногласия с комитетом по рассмотрению жалоб в области юридической этики. Вы подсказали клиенту, как совершить убийство и уйти от ответственности.
— Ничего подобного. Мы обсуждали с ним абстрактные правовые проблемы.
— Комитет этого не понял и посчитал ваше поведение недопустимым.
— Знаю. Они действовали себе на пользу. Затыкали течь в лодке.
— Да, — согласился Крумвезер. — Я привлек к этому факту внимание одного из знакомых мне членов комитета. Он назвал предмет спора и претензий к вам запутанным и не вполне проясненным.
— Сфера вашего влияния, кажется, очень широка, — заметил я.
— Пожалуй. Я имею в виду, конечно, не физическое воздействие. Убежден, что интеллектуальная энергия достигает своего пика именно при консервации физической энергии.
— Ол-райт, — сказал я. — Хватит трепать языком. Где Эстер Кларди?
Он поглаживал свою костлявую челюсть уродливыми подагрическими пальцами.
— Я рад, что вы подняли этот вопрос. Я сам собирался перейти к этой теме. Я…
Секретарша просунула голову в дверь.
— Междугородний звонок, — объявила она. — Из…
Улыбка исчезла с лица Крумвезера, ставшего еще более злобным и уродливым.
