действия генератора довольно быстро. А что касается вас, то вы, я так полагаю, и не заметили, что на планете уже прошла целая неделя.
— Напоминает старый анекдот про любителя барбитуратов. — Кияшов покосился на Антона Делакорнова. — Выбрался наркоман на балкон воздухом подышать. А в глазах у него потемнело. Потом просветлело. И стемнело опять. И так несколько раз. Тут мамка его выглядывает — сынок, ты что это на балконе уже несколько суток торчишь?
— Ах-ха-ха, — захохотал Яловега, хлопая себя по ляжкам, — ах-ха-ха, ой не могу. Точно, про нашего Делакорнова история.
— Что-то я не заметил, чтобы у меня в глазах темнело, — мрачно проговорил Антон. — И вообще, я барбитураты не принимал никогда... Почти...
— Ага, и я не заметил, — осекся механик, резко прекратив веселиться, — наоборот, сумерки помню... И рассветало тоже. И что это означает?
— Не знаю, — пожал плечами Химель, — возможно, вы просто не обратили внимания на смену дня и ночи. Или в пирамиде работают компенсационные устройства, имитирующие наступление ночи и дня...
— Да уж, — вздохнул Байрам Камаль. — Сложно там все... Значит, вы считаете, Михаил Соломонович, что животные на этой планете выведены для военных нужд?
— Ну да, — кивнул Химель. — Причем война ведется всеми возможными и самыми современными способами, ведь столкнулись две могущественные цивилизации, находящиеся на том этапе развития, до которого землянам еще ой как далеко.
— Тогда землянам вряд ли стоит соваться в этот уголок Галактики в ближайшее время... — задумчиво произнес разведчик. — До темпоральных замедлителей наша наука пока точно не доросла. И до излучателей телепатических волн. И портативных телепортеров — тоже. Их сконструировали аурелиане?
— Не совсем так... Я имел длительную беседу с одним из местных жителей, и он мне все подробно разъяснил. Мне даже показалось, что он хочет в некотором роде внушить мне свою точку зрения. Перетянуть на свою сторону.
— Это вполне возможно, — подтвердил Байрам Камаль, — стандартная тактика ведения войны при столкновении с представителями незнакомой цивилизации. Они же не знают, какое место вы занимаете в нашей иерархии. Возможно, вы — посол землян, прибывший в этот уголок Галактики, чтобы предложить им мир и союзничество.
— Ага, — осклабился Яловега, — очки на носу у доктора увидели, решили, что он дюже мирный.
Байрам Камаль развернулся к механику и смерил его сердитым взглядом.
— А я чего? Я ничего, — стушевался Яловега, на всякий случай отвернулся и принялся что-то насвистывать, разглядывая пластиковую стену, как будто то. что говорилось за столом, его вовсе не волнует.
— Продолжайте, Михаил Соломонович, — сказал разведчик.
— Ну... В общем... насколько мне стало известно, в системе этого светила вот уже почти сто лет идет война за обладание второй от звезды планетой, которую Антон окрестил Заповедником. Той самой, на которую мы приземлились после аварии «Семаргла». На местном наречии она, между прочим, тоже называлась Заповедником. Когда-то. — Михаил Соломонович обернулся к Антону. — Так что выбор твой, полагаю, вовсе не был случайностью. Судя по всему, мы уже тогда находились в поле действия мощнейших телепатических устройств, которыми буквально насыщена вся планета. Они и повлияли на твое решение.
— Да-да, я это чувствовал, — Антону вдруг сделалось нехорошо, он вспомнил свой ясный амфетаминовый сон и пробуждение в кабинете доктора. Почему-то заломило виски.
— Что касается аурелиан, — продолжил Михаил Соломонович, — то сейчас они называют планету по-военному — Плацдарм. Как известно, ничто так не двигает науку вперед, как военная угроза обществу. На разработку нового оружия в период военной кампании тратятся огромные средства, поскольку только эпохальные открытия могут принести скорую победу одной из воюющих сторон. В этой точке, где мы оказались, по странной причуде судьбы скрестились интересы двух крупнейших цивилизаций. Аурелиан...
— Хвостатых, — уточнил Яловега и криво усмехнулся. Ему доставляло удовольствие называть инопланетян хвостатыми. Раз такое прозвище оказалось им так не по душе, значит, оно — самое то, что нужно!
— И ретлианцев, — продолжил Химель. — Аурелиане утверждают, что ретлианцы — злобные, бесчестные, отвратительные, подлые и жестокие создания.
— Не слишком ли много эпитетов... — пробормотал Делакорнов.
— Они говорят, что в основе психологии ретлианцев лежит бесконечное стремление к экспансии, что они выжимают солнечные системы, как цитрусы, выкачивая из них все полезные ресурсы и энергию, а с населяющими их разумными существами жестоко расправляются. Но доверять мнению о другой цивилизации, которое принадлежит представителю противной стороны, я бы не стал. Подозреваю, что ретлианцы тоже не в восторге от аурелиан.
— Так, значит, — вмешался Антон, — если я вас правильно понял, Михаил Соломонович, все те твари, что на нас нападали, созданы пауками?
— Нет. В начальной стадии эти биологические виды разрабатывали не пауки, а аурелиане. Они собирались управлять ими, словно роботами, и вести таким образом войну за Заповедник. Сами они не очень любят воевать, но необходимость вынудила их проявить военную изобретательность... Среди прочего аурелианами были разработаны сфицерапсы, в молоке которых содержится фермент, производящий трансформацию существа любого вида в биологическую форму, к которой принадлежат сами аурелиане.
— Ничего не понимаю, — пробормотал Кияшов. — От такого точно мозги набекрень встанут.
— Нечто подобное произошло, к моему огромному сожалению, с Яном Новицким.
— Так он вроде бы переметнулся к ретлианцам, — уточнил Коля Сумароков. — И шишка у него на лбу была...
— Я объясню. Все, к сожалению, настолько запутано, — вздохнул Михаил Соломонович, — что мой рассказ кажется вам сумбурным.
— Да уж! — рявкнул Кияшов. — С ума здесь сойдешь, правда! Сплошные сложности!
— В том-то и дело. Ретлианцы тоже умеют управлять телепатическими излучателями. И активно пользуются ими, чтобы переманивать врага на свою сторону. Нам пытались что-то внушить аурелиане, а Новицкий оказался более подвержен действию излучателей ретлианцев... На этой планете, как справедливо заметил Евграф Кондратьевич, недолго сойти с ума. Во всяком случае, эффект действия этих излучателей на разум землян положительным я бы не назвал. Запросто можно свихнуться.
— Как тот аурелианин в башне, — заметил Антон.
— Да, хозяева Госпиталя упоминали какого-то отступника. Я, правда, считал, что они называют его сумасшедшим фигурально... Но, судя по вашим рассказам, он и правда не совсем в себе. И служит ретлианцам...
— А вам это кажется странным? — усмехнулся Байрам. — Вы, похоже, твердо встали на сторону аурелиан?
— Аурелианам удалось достичь такого прогресса в биологии живых организмов, что нам и в страшном сне не приснится, — оседлал любимого конька Химель. — Земная наука до подобных вещей пока не дошла и, полагаю, дойдет еще очень не скоро. Если бы нам стала известна хотя бы десятая часть используемых здесь биотехнологий — это был бы настоящий прорыв! Революция в биологии, медицине...
— Сельском хозяйстве, — пробормотал Кияшов. — Звери сами пахали бы землю и собирали урожай...
— Доктор, не отвлекайтесь, — попросил Байрам Камаль, — рассказывайте дальше.
— Да-да, конечно. Итак, аурелиане разработали и внедрили на планете множество хищных
