— Так вот он какой — лучший из обитателей этого драгоценного замкнутого мира!.. — Опять же было непонятно, разочарован Кронос или нет; грозные Титаны прекрасно скрывали свои чувства в первую очередь потому, что чувств у них практически не было. — А ведь вы и впрямь сотворили невозможное! Признаюсь, я не рассчитывал, что вам будет по силам изгнать с планеты этого выскочку. Пока не знаю, как вам это удалось, но вы доказали, что слово держать умеете, а я, если вам это еще неизвестно, подобное ценю. Вы еще во время той давней стычки доказали, что с вами следует считаться… — Очевидно, Кронос имел в виду Антарктическую битву. — А теперь вновь подтвердили это.
Столь уважительные слова от самого Повелителя нельзя было оставить без внимания, и Гавриил ответил на них медленным почтительным кивком. Говорить что-либо в ответ Глава Совета не стал — нужны ли всемогущему Титану слова благодарности какого-то землянина, пусть и поспособствовавшего победе Кроноса над его извечным врагом?
— Не сочтите за невежливость, многоуважаемый Повелитель, — учтиво обратился к Кроносу Гавриил после того, как понял, что Кронос закончил речь. — Но прежде всего нам хотелось бы узнать ваши дальнейшие планы относительно нашей планеты. Раз уж мы сумели помочь вам в разрешении вашей проблемы, то не будете ли вы так любезны в благодарность за это выполнить ряд наших требований. Их немного, но может случиться так, что они покажутся вам неприемлемыми…
— Прежде чем я соглашусь выслушать ваши требования, я должен получить то, чего так долго добивался от вас Юпитер, — прервал Гавриила Кронос. — Это оружие по праву принадлежит мне как трофей. Отдайте Усилитель, поскольку вам он все равно не нужен.
— Вынужден вас огорчить, но то, о чем вы просите, невозможно, — сожалея, развел руками Гавриил. — Усилитель оказался в самом эпицентре боевых действий, и, боюсь, восстановлению он не подлежит.
Возникла зловещая пауза. Каменное лицо Кроноса не давало возможности определить, поверил он или нет, а если поверил, то насколько огорчен.
— Тогда я должен видеть его остатки! — наконец вымолвил Повелитель.
— Вы можете лицезреть их неподалеку отсюда, — подтвердил Гавриил и указал в сторону изрытого гравиударами городского парка. — Но вам будет очень сложно их опознать — последняя форма Усилителя была материальной и к тому же адаптированной к земным условиям. Вам нужен будет хороший специалист, чтобы подтвердить тяжесть повреждений.
— У меня есть такой специалист! — заявил Кронос не раздумывая. — Думаю, его компетенция вне всяких сомнений! — И приказал ближайшим Циклопам: — Приведите Сагадея!..
Легионеры почтительно расступились, и перед Кроносом и смотрителями предстал бывший юпитерианский оружейник Сагадей, пересидевший битву где-то в безопасном месте на Земле.
Следом за ним, потупив очи, вышагивала Афродита — воплощение скромности и покорности. Было заметно, что Афродита побаивается своего нового Повелителя, однако, похоже, страх этот был для нее явлением временным; кто-кто, а она твердо знала, что ее известные на всю Вселенную таланты окажутся востребованы и у Кроноса. Афродита как бы ненароком стрельнула глазками по стоявшим в отдалении Титанам, и взгляды Палланта, Гипериона и Коя тут же устремились на нее, причем безжизненными эти взгляды назвать было уже нельзя.
Сагадей такого показного раболепия не источал. Сын Хозяина держался уверенно и в какой-то степени даже независимо, своим гордым поведением больше напоминая поведение смотрителей, а не испуганного перебежчика во вражеский лагерь. Так же как и мать, он был уверен в своей высокой ценности для нового Повелителя, отчего позволял себе вещи, непозволительные даже Палланту, Гипериону и Кою.
Сагадей приблизился к Кроносу и замер в ожидании. Повелитель долго глядел ему в глаза, видимо посредством телепатии отдавая поручение, о характере которого можно было легко догадаться. Сагадей кивнул, после чего, сопровождаемый Паллантом, удалился по воздуху в указанном Гавриилом направлении.
Смотрители заволновались, хотя виду, естественно, не подали: что, если Сагадей опровергнет слова Главы Совета и какова будет реакция обманутого Кроноса? Вряд ли стоит уповать на его великодушие — причислять Кроноса к друзьям еще рано, если вообще возможно.
Но Гавриил и был назначен на свой нынешний пост предыдущим Главой Совета, павшим в бою смотрителем Джейкобом, поскольку как никто другой мог ориентироваться в любой обстановке, даже самой невыгодной. Так что если Гавриил блефовал, он был доподлинно уверен, что блеф его не раскроют.
— У вас прекрасно получается выходить сухой из воды, — заметил Гавриил скромно притихшей возле могучего Кроноса Афродите. — Не далее как сегодня утром мы могли наблюдать вас в совершенно ином окружении.
Афродита недобро зыркнула на Главу Совета, но уже через мгновение расплылась в обворожительной улыбке.
— Юпитер удерживал меня силой! — заявила она. — Он угрожал мне и заставлял делать против моей воли много нехороших поступков! Я презираю его! Я долго ждала, когда у меня появится возможность для бегства. И как только она появилась, я тут же ею воспользовалась. Спасибо великому и истинному Повелителю, что не отказался принять меня под свое покровительство!
Кронос выслушал речь перебежчицы равнодушно, будто вовсе не слышал ее, а самой Афродиты перед ним не было.
Вернувшийся Сагадей один в один подтвердил слова Гавриила: Усилитель получил невосполнимые повреждения, и единственное, на что теперь способен, так это выполнять функции обычного дерева, да и то недолго, поскольку от полученных повреждений должен в самом скором времени засохнуть. К удивлению смотрителей, но не Гавриила, Сагадей ни словом не обмолвился о том, что повреждения были нанесены Усилителю явно злонамеренно и на случайные не походили даже издали.
— Очень жаль, — промолвил Кронос. — Аннигилирующее Пламя было самой ценной вещью, что оставил после себя Юпитер. Я сильно огорчен, и потому, землянин, я разрешаю тебе выдвинуть только одно требование! Я согласен выслушать его лишь по той причине, что обещание ваше сдержано, а это действительно заслуживает награды. Однако прежде, чем просить меня о чем-либо, помните: не стоит требовать от меня невозможного.
— Что ж, пусть требование будет одно, — невозмутимо согласился Гавриил. На большее снисхождение от Кроноса он не рассчитывал, а потому предвидел такую суровую участь для своей и без того не слишком длинной петиции. — О нашем требовании вы можете догадаться без напоминания, многоуважаемый Повелитель. Оно простое и закономерное: мы хотим, чтобы нас и нашу планету оставили в покое. Навсегда!
— Дерзкие строптивые земляне! — угрожающе загрохотал над площадью бас Кроноса. Смотрители и Сагадей напряглись, свита Кроноса встрепенулась, а Афродита испуганно зажмурилась. — И вы даже не попытаетесь просить меня о покровительстве?!
— Потому и не просим, так как твердо уверены, что вы наведете во Вселенной порядок и станете нашим покровителем в любом случае, — не обращая внимания на гнев Повелителя, ответил Гавриил. — Не думаем, что лишенные командования армии Юпитера будут продолжать с вами борьбу. Отныне вы диктуете закон в этом мире и оспаривать ваше право на это попросту некому. Мы же, если рассудить здраво, просим у вас о гораздо меньшем одолжении, нежели покровительство; что для вас одна планета, раз теперь их под вашей властью столько… — Гавриил обвел рукой небосклон. — У нас, землян, и числа-то такого нет!
Внутри у Кроноса что-то заклокотало, будто перед смотрителями стоял не Повелитель, а готовящийся к прыжку лев. Гавриил тем не менее продолжал спокойно глядеть в лицо Кроносу, задрав подбородок и расправив неширокие плечи. Казалось, еще секунда, и между Повелителем и Главой Совета смотрителей проскочит электрический разряд.
Лев не прыгнул, и молния не ударила. Рык Кроноса плавно перешел в глухой сдержанный смех, чем-то напоминающий звук рокочущего мощного дизеля.
— А вы еще хитрее, чем она! — Кронос отвесил презрительный кивок в сторону испуганной Афродиты. — Я даже не знаю, чем достойно возразить на ваши слова. Ваша просьба и впрямь кажется столь мизерной, что, откажись я ее выполнить, — и меня сочтут мелочным и невеликодушным. А для истинного Повелителя это нехорошо. Однако…
