о его вооружении, а потому боялся, как бы наша группа не перестреляла сама себя. — Все к джипам и занимайте круговую оборону!!!
Я сунул голову в выбитое окно «хантера», но не успел задать ни одного вопроса, как получил сильный удар аккурат под левый глаз. В голове вспыхнули искры, и вся она наполнилась колокольным звоном — босая пятка Кэтрин разила не разбираясь, кто перед ней.
— Отставить! — рявкнул я от неожиданности по-уставному. — Это Эрик! Все целы?
— Ой, прости!..-виновато отозвалась Кэтрин. —Да, все в порядке, только напугались мы страшно… Что случилось?
— Кто-то напал на нас. Сидите тихо и не высовывайтесь. Я здесь, рядом…
Стали подтягиваться державшие оружие на изготовку остальные Охотники и байкеры. Однако зловещие бесшумные фигуры больше не маячили во мраке, а держались где-то вне пределов нашей видимости.
— Кеннет! — позвал я.
— Я здесь! — донеслось сбоку.
— Проверь своих! Михаил!
— Наши все в сборе, — ответил русский, располагаясь рядом.
— Кто стоял в охранении? — гневно поинтересовался я.
— Я! — как на духу сознался он и, предвидя мои закономерные упреки, так и не дал мне возмутиться как следует. —. Но не спал, клянусь моими обожженными усами! Они прорвались не через мой сектор!
Во мраке Оборотень проводил внеплановую перекличку своего личного состава, для непосвященного человека выглядевшую несколько экстравагантно:
— Крючок? Муха? Поршень? Балбес? Балбес, отвертку тебе в задницу?! Понял — здесь! Хорек? Сиплый? Тыква? Тыква?! Проклятье, где Тыква?
— Тыква стоял на периметре вместе с нами, — ответил вместо него из темноты чей-то голос.
Оборотень подсел ко мне и сообщил:
— Эрик, у меня все, кроме…
— Я понял, Кеннет. Но сейчас искать Тыкву бесполезно: Дождемся утра…
— Может, пластанем вашим огнеметом? Я слышал. Тени боятся света.
— Даже не вздумайте! А вдруг у кого-нибудь пробит бензобак? Твои ребята палили куда попало… Ты сказал «Тени» ?
— А кто же еще?
Мы встретили утро, сбившись в кучу возле «хантеров» и банков и держа под прицелом каждый метр периметра. Несколько раз нам чудилось во мраке чье-то движение, а может, просто-напросто мы были возбуждены и испытывали массовые галлюцинации, но как только кто-нибудь кричал «вижу, вижу, они там!», вся группа незамедлительно открывала огонь по призрачным целям.
Кэтрин долго утешала Люси, которой, как выяснилось, Тень вцепилась в волосы, пытаясь вытащить девочку из машины. К счастью, та отделалась лишь клоком выдранных волос да легким испугом, так что утешения заботливой ирландки явились для нее лучшим успокоительным.
Никогда еще первые проблески зари не приносили мне столько радости и облегчения. Едва стало возможно рассмотреть всю площадку целиком, как мы, настороженно озираясь, вышли в надежде отыскать пропавшего Тыкву или хотя бы то, что от него осталось.
Но ничего! Ни единого трупа! Как же так, думал я, ведь прекрасно помню, что уложил троих, и люди Оборотня хвалились, что тоже убили нескольких Теней? Хотя нет, так и было — бурые пятна крови во всех концах лагеря говорили о том, что жертвы у нападавших все же имелись. Однако какой-либо указывающий на Тыкву след так никто и не обнаружил.
— Подойдите сюда! — вдруг раздался голос Гюнтера. — Тут кое-что… осталось!
Германцу удалось обнаружить тело того самого нападавшего, которого я застрелил возле «хантера». Лишенное верхней части головы, оно завалилось за камни и потому не было замечено нами сразу. Тело пролежало практически в двух шагах от нас и именно по этой причине не оказалось эвакуированным с остальными, я уверен, многочисленными телами других Теней.
Мы столпились над мертвым представителем загадочных существ и не решались дотронуться до него, будто боясь подцепить какую-нибудь заразу.
— По виду обыкновенный человек, — заметил Вацлав. — Ни рогов, ни копыт, а тем более крыльев.
— Расступись, — потребовал Михаил, извлекая из рукава свой потаенный стилет. — Сейчас посмотрим, из чего слеплены эти ваши Тени.
Он посрезал засаленные вонючие тряпки, в которые была одета Тень, и перед нашим взором предстал изможденный до умопомрачения человек с буквально протыкавшими кожу торчащими ребрами и тонкими, как прутья строительной арматуры, руками.
— Да у него же дистрофия последней стадии! — протолкавшись ко мне сквозь сгрудившихся байкеров, по-медицински авторитетно определила Кэтрин. Мы же стояли и не могли поверить в то, что столь грозное, как Тень, создание явилось, по сути, обыкновенным тощим доходягой.
— Эрик, глянь-ка! — обратился ко мне Михаил, отвернув лезвием ножа со впалой груди мертвеца обрывки тряпья. — Похоже, старый знакомый!
И действительно — в области сердца у покойного красовалась большая, с суповую тарелку, татуировка: перевернутое распятье в обрамлении клыкастых, запачканных стекающей с них нарисованной кровью, челюстей.
— Пожиратели Святой Плоти! — узнал я символ одной из чудовищных некогда сект, истребленных Бернардом практически подчистую.
— Вот и все ваши хваленые Тени! — тоном победившего в споре обратился я к рассматривающим татуировку Кеняету, Кэтрин и Покрышке. — Банальные сектанты, загнанные в пустоту. Они и раньше-то не брезговали каннибализмом, ну а здесь — в бесплодных местах — эта их привычка и вовсе стала основой выживания. Так что никакой мистики, ребята; все очень даже обыденно и прозаично. Что ж, теперь-то они от нас отстанут — еды мы им заготовили надолго…
Покрышка, а следом за ним и Кеннет, недобро зыркнули в мою сторону.
— Тыква колесил с нами пять лет, — процедил сквозь зубы пожилой байкер, — и был одним из лучших наших загонщиков! Не думаю, мистер Хенриксон, что вы выбрали для него подходящее сравнение!
Я почувствовал себя ужасно неловко — ведь имел в виду тех Теней, которых перестреляли, а про пропавшего байкера как-то и не подумал. Получилось и впрямь очень некрасиво…
— Извините, ребята, — виновато промолвил я. — Действительно, глупость сморозил. Честное слово, не хотел никого обидеть-необдуманно вырвалось…
— Ладно, забудем,-пошел мне навстречу Оборотень. — И раз уж отдых нам обломился, значит, завтракаем и трогаемся в путь. После обеда мы должны быть под Нюрнбергом, там и доотдыхаем, дожидаясь ночи…
22
'— …Рано или поздно, а нам придется вступить с этой шайкой в бой. Я предлагаю не подавать виду, что мы знаем об их замыслах, а напасть на них первыми, когда они меньше всего будут этого ждать. Мне кажется, мы можем положиться на ваших слуг, мистер Трелони?
— Как на меня самого, — заявил сквайр'.
Я как в воду глядел — три байка пришлось списывать подчистую. Не привычные к обращению с
