Сердцем ликуя и радуясь, вверх побежала старушка Весть принести госпоже, что желанный супруг возвратился. Были от радости тверже колена ее и проворней Ноги. Подкравшися к спящей, старушка сказала: «Проснися, Встань, Пенелопа, мое золотое дитя, чтоб очами 5 Все то увидеть, о чем ты скорбела душою вседневно. Твой Одиссей возвратился; хоть поздно, но все наконец он С нами, и всех многобуйных убил женихов, разорявших Дом наш и тративших наши запасы назло Телемаху». Доброй старушке разумная так Пенелопа сказала: 10 «Друг Евриклея, знать, боги твой ум помутили! Их волей Самый разумнейший может лишиться мгновенно рассудка, Может и слабый умом приобресть несказанную мудрость; Ими и ты обезумлена; иначе в здравом рассудке Ты бы не стала теперь над моею печалью ругаться, 15 Радостью ложной тревожа меня! И зачем прервала ты Сладкий мой сон, благодатно усталые мне затворивший Очи? Ни разу я так не спала с той поры, как супруг мой Морем пошел к роковым, к несказанным стенам Илиона. Нет, Евриклея, поди, возвратися туда, где была ты. 20 Если б не ты, а другая из наших домашних служанок С вестью такой сумасбродной пришла и меня разбудила, – Я бы не ласковым словом, а бранью насмешницу злую Встретила. Старости будь благодарна своей, Евриклея». Так, возражая, старушка своей госпоже отвечала: 25 «Нет, не смеяться пришла, государыня, я над тобою; Здесь Одиссей! Настоящую правду, не ложь я сказала. Тот чужеземец, тот нищий, которым все так здесь ругались, – Он Одиссей; Телемах о его уж давно возвращенье Знал – но разумно молчал об отце он, который, скрываясь, 30 Здесь женихам истребление верное в мыслях готовил». Так отвечала старушка. С постели вскочив, Пенелопа Радостно кинулась няне на шею в слезах несказанных. Голос возвысив, она ей крылатое бросила слово: «Если ты правду сказала, сердечный мой друг, Евриклея, 35 Если он подлинно в дом свой, как ты говоришь, возвратился, Как же один он с такой женихов многочисленной шайкой Сладил? Они всей толпою всегда собиралися в доме». Так, отвечая, разумной царице сказала старушка: «Сведать о том не могла я; мне только там слышался тяжкий 40 Вой убиваемых; в горнице нашей, забившися в угол, Все мы сидели, на ключ запершись и не смея промолвить Слова, покуда твой сын Телемах из столовой не вышел Кликнуть меня: он за мною самим Одиссеем был послан. Там Одиссей мне явился, меж мертвыми страшно стоящий; 45 Трупы их были один на другом на полу, обагренном Кровью, набросаны; радостно было его мне увидеть. Потом и кровью покрытый, он грозному льву был подобен. Трупы убитых теперь все лежат на дворе за дверями Кучею. Он же, заботяся дом окурить благовонной 50 Серой, огонь разложил; а меня за тобою отправил. Ждет он; пойдем; наконец вам обоим проникнет веселье Душу, которая столько жестоких тревог претерпела: Главное, долгое милого сердца желанье свершилось; Жив он, домой невредим возвратился и дома супругу 55 С сыном живыми нашел, а врагов, истребителей дома, В доме своем истребил; и обиды загладило мщенье». Доброй старушке разумная так Пенелопа сказала: «Друг Евриклея, не радуйся слишком до времени; всем нам Было бы счастьем великим его возвращенье в отчизну – 60 Мне ж особливо и милому, нами рожденному сыну; Все я, однако, тому, что о нем ты сказала, не верю; Это не он, а один из бессмертных богов, раздраженный Их беззаконным развратом и их наказавший злодейства. Правда была им чужда; никого из людей земнородных – 65 Знатный ли, низкий ли к ним приходил – уважать не хотели; Сами погибель они на себя навлекли; но супруг мой… Нам уж его не видать; в отдаленье плачевном погиб он». Ей Евриклея разумная так, возражая, сказала: «Странное, дочь моя, слово из уст у тебя излетело. 70 Он, я твержу, возвратился; а ты утверждаешь, что вечно Он не воротится; если же так ты упорна рассудком, Верный он признак покажет: рубец на колене; свирепым Вепрем, ты ведаешь, некогда был на охоте он ранен; Ноги ему омывая, рубец я узнала; об этом 75 Тотчас хотела сказать и тебе; но, зажав мне рукою Рот, он меня, осторожно-разумный, принудил к молчанью. Время, однако, идти; головой отвечаю за правду; Если теперь солгала я, меня ты казни беспощадно. Доброй старушке разумная так Пенелопа сказала: 80 «Трудно тебе, Евриклея, проникнуть, хотя и великий Ум ты имеешь, бессмертных богов сокровенные мысли. К сыну, однако, с тобою готова идти я; увидеть Мертвых хочу и того, кто один всю толпу истребил их». С сими словами она по ступеням пошла, размышляя, 85 Что ей приличнее: издали ль с ним говорить иль, приближась, Голову, руки и плечи его целовать? Перешедши Двери высокий порог и в палату вступив, Пенелопа Села там против супруга, в сиянье огня, у противной Светлой стены; на другом он конце у колонны, потупив 90 Очи, сидел, ожидая, какое разумная скажет Слово супруга, его там своими глазами увидя. Долго в молчанье сидела она; в ней тревожилось сердце; То, на него подымая глаза, убеждалась, что вправду Он перед ней; то противное мыслила, в рубище жалком 95 Видя его. Телемах напоследок воскликнул с досадой: «Милая мать, что с тобой? Ты в своем ли уме? Для чего же Так в отдаленье угрюмо сидишь, не подходишь, не хочешь Слово супругу сказать и его ни о чем не расспросишь?
