Следом один за другим, и ударили веслами море. Дальше оттуда мы двинулись в путь с опечаленным сердцем. Прибыли вскоре в страну мы не знающих правды циклопов, Гордых и злых. На бессмертных надеясь богов, ни растений Не насаждают руками циклопы, ни пашни не пашут. Без пахоты и без сева обильно у них все родится - Белый ячмень и пшеница. Дают виноградные лозы Множество гроздий, и множат вино в них дожди Громовержца. Ни совещаний, ни общих собраний у них не бывает. Между горами они обитают, в глубоких пещерах Горных высоких вершин. Над женой и детьми у них каждый Суд свой творит полновластно, до прочих же нет ему дела. Плоский есть там еще островок, в стороне от залива, Не далеко и не близко лежащий от края циклопов, Лесом покрытый. В великом там множестве водятся козы Дикие. Их никогда не пугают шаги человека; Нет охотников там, которые бродят лесами, Много лишений терпя, по горным вершинам высоким. Стад никто не пасет, и поля никто там не пашет. Ни пахоты никакой, ни сева земля там не знает, Также не знает людей; лишь блеющих коз она кормит. Ибо циклопы не знают еще кораблей краснобоких, Плотников нет корабельных у них, искусных в постройке Прочновесельных судов, свое совершающих дело, Разных людей города посещая, как это обычно Делают люди, общаясь друг с другом чрез бездны морские. Эти и дикий тот остров смогли бы им сделать цветущим, Ибо не плох он и вовремя все там могло бы рождаться; Много лугов там лежит вдоль берега моря седого, Влажных и мягких: могли бы расти виноградные лозы. Гладки для пашен поля; богатейшую жатву с посевов Вовремя можно сбирать, ибо много под почвою жира. Гавань удобная там, никаких в ней не нужно причалов - Якорных камней бросать иль привязывать судно канатом. К суше пристав с кораблем, мореплаватель там остается, Сколько захочет, пока не подуют попутные ветры. В самом конце этой бухты бежит из пещеры источник С светлоструистой водой, обросший вокруг тополями. В этот залив мы вошли. Благодетельный бог нам какой-то Путь указал через мрачную ночь: был остров невидим. Влажный туман окружал корабли. Нам луна не светила С неба высокого. Тучи густые ее закрывали. Острова было нельзя различить нам глазами во мраке. Также не видели мы и высоких, на берег бегущих Волн до поры, как суда наши прочные врезались в сушу. К суше пристав, на судах паруса мы немедля спустили, Сами же вышли на берег прибоем шумящего моря И, в ожидании Эос божественной, спать улеглися. Рано рожденная вышла из тьмы розоперстая Эос. Вставши, по острову стали бродить мы, немало дивяся. Нимфы, дочери Зевса эгидодержавного, горных Подняли коз, чтобы было товарищам чем пообедать. Гнутые луки тогда, длинноострые легкие копья Из кораблей мы достали и, на три толпы разделившись, Стали метать. И богатую бог даровал нам добычу. Было двенадцать со мной кораблей, и досталось по девять Коз на корабль: для себя ж одного отобрал я десяток. Так мы весь день напролет до зашествия солнца сидели, Ели обильно мы мясо и сладким вином утешались: Ибо еще на судах моих быстрых вино не иссякло Красное. Много его в амфорах на каждый корабль наш Мы погрузили, священный разрушивши город киконов. Видели близко мы землю циклопов. С нее доходили Дым, голоса их самих, овечье и козье блеянье. Солнце меж тем закатилось, и сумрак спустился на землю. Спать мы все улеглись у прибоем шумящего моря. Рано рожденная встала из тьмы розоперстая Эос. Всех я тогда на собранье созвал и вот что сказал им: – Здесь все другие останьтесь, товарищи, мне дорогие! Я ж на моем корабле и с дружиной моей корабельной К этим отправлюсь мужам и исследую, кто эти мужи, - Дикие ль, гордые духом и знать не хотящие правды Или радушные к гостю и с богобоязненным сердцем. - Так сказав и взойдя на корабль, приказал и другим я, Севши самим на корабль, развязать судовые причалы. Тотчас они на корабль поднялись, и к уключинам сели Следом один за другим, и ударили веслами море. Быстро достигли мы близко лежащего края циклопов. С самого боку высокую мы увидали пещеру Близко от моря, над нею – деревья лавровые. Много Там на ночевку сходилось и коз и овец. Вкруг пещеры Двор простирался высокий с оградой из вкопанных камней, Сосен больших и дубов, покрытых густою листвою. Муж великанского роста в пещере той жил. Одиноко Пас вдалеке от других он барашков и коз. Не водился С прочими. Был нелюдим, никакого не ведал закона. Выглядел чудом каким-то чудовищным он и несходен Был с человеком, вкушающим хлеб, а казался вершиной Лесом поросшей горы, высоко над другими стоящей. Прочим спутникам верным моим приказал я на берег Вытащить быстрый корабль и там близ него оставаться. Сам же, выбрав двенадцать товарищей самых надежных, В путь с ними двинулся. Козий мы мех захватили с собою С красным сладким вином. Марон Еванфид его дал нам, Жрец Аполлона владыки, который Исмар охраняет, - Дал нам за то, что его пощадили с женой мы и сыном Из уваженья к нему. В Аполлоновой роще тенистой Жрец обитал. Даров он блистательных дал мне немало: Золота семь подарил мне талантов в искусных издельях,
