Перевязал, чтоб ни малого быть не могло дуновенья. Только Зефиру велел провожать нас дыханьем попутным, Чтобы понес и суда и самих нас. Но было не должно Этому сбыться. Себя неразумьем своим мы сгубили. Девять суток мы плыли – и ночи и дни непрерывно. В день десятый вдали уж поля показались Итаки, Видны нам были огни пылавших костров недалеких. Сладкий тут сон низошел на меня, ибо очень устал я: Шкотами паруса я непрерывно работал, веревок Не доверял никому, чтоб скорее отчизны достигнуть. Начали спутники тут меж собою вести разговоры. Думалось им, что везу серебра я и золота много, Мне подаренных Эолом, отважным Гиппотовым сыном. Так не один говорил, поглядев на сидевшего рядом: – Вот удивительно! Как почитают повсюду и любят Этого мужа, в какой бы он край или город ни прибыл! Много прекрасных сокровищ уже из троянской добычи Он с собою везет. А мы, совершившие тот же Путь, возвращаемся в край наш родимый с пустыми руками. Также теперь и Эол одарил его дружески щедро. Ну-ка, давайте скорее посмотримте, что там такое, Сколько в мешке серебра и золота ценного скрыто. - Верх одержало средь них предложенье злосчастное это. Мех развязали они. И вырвались ветры на волю. Плачущих спутников вмиг ураган подхватил и понес их Прочь от родных берегов в открытое море. Проснувшись, Духом отважным своим я меж двух колебался решений: Броситься ль мне с корабля и погибнуть в волнах разъяренных Иль все молча снести и остаться еще средь живущих. Снес я все и остался. На дне корабля, завернувшись В плащ свой, лежал я. Назад, к Эолову острову, буря Наши суда уносила. Товарищи горько рыдали. Выйдя на твердую землю и свежей водою запасшись, Близ кораблей быстроходных товарищи сели обедать. После того как едой и питьем утолили мы голод, В спутники взяв одного из товарищей наших, пошел я С вестником к славному дому Эола. Его мы застали Вместе с женою его и со всеми детьми за обедом. К дому его подойдя, у дверных косяков на порог мы Сели. В большое они изумленье пришли и спросили: – Ты ль, Одиссей? Каким божеством ты попутан враждебным? Мы так заботливо в путь снарядили тебя, чтоб ты прибыл В землю родную, и в дом, и куда б ни явилось желанье! - Так говорили они. И ответил я, сердцем печалясь: – Спутники вызвали эту беду, и притом еще сон мой Гибельный. Но – помогите! Ведь вы это можете сделать! - С мягкими к ним обращаясь словами, я так говорил им. Все замолчали вокруг. Отец же ответил мне речью: – Прочь уйди скорее, мерзейший муж среди смертных! Я не смею как гостя принять иль в дорогу отправить Мужа такого, который блаженным богам ненавистен! Раз ты вернулся, богам ненавистен ты. Вон же отсюда! - Так промолвивши, выгнал меня он, стенавшего тяжко. Дальше оттуда мы двинулись в путь с опечаленным сердцем. Греблей мучительной дух истощался людей из-за нашей Собственной глупости: ветер попутный теперь уж не дул нам. Шестеро суток мы плыли – и ночи и дни непрерывно. В день же седьмой в Телепил мы приехали – город высокий Лама в стране лестригонской. Пастух, свое стадо пригнавший, Перекликается там с пастухом, кто свое выгоняет. Муж, не знающий сна, получал бы двойную там плату: Пас бы сначала быков, а потом бы – овец белорунных, Ибо дороги и ночи и дня там сходятся близко. В гавань прекрасную там мы вошли. Ее окружают Скалы крутые с обеих сторон непрерывной стеною. Около входа высоко вздымаются друг против друга Два выбегающих мыса, и узок вход в эту гавань. Спутники все с кораблями двухвостыми в гавань вступили И в глубине ее близко поставили друг возле друга Быстрые наши суда: никогда не бывало в заливе Волн ни высоких, ни малых, и ровно блестела поверхность. Я лишь один удержал вне гавани черный корабль мой, - Там снаружи, пред входом, к скале привязавши канатом. После того поднялся на расселый утес я и стал там. Не было видно нигде человечьих работ иль воловьих, Дым только видели мы, как с земли поднимался клубами. Спутникам верным своим приказал я пойти и разведать, Что за племя мужей хлебоядных живет в этом крае. Выбрал двух я мужей и глашатая третьим прибавил. Выйдя на сушу, пошли они торной дорогой, которой С гор высоких дрова доставлялись телегами в город. Шедшая по воду дева пред городом им повстречалась - Дева могучая, дочь Антифата, царя лестригонов. Шла она вниз к прекрасным струям родника Артакии. Этот источник снабжал ключевою водою весь город. К деве они подошли и, окликнувши, спрашивать стали, Кто в этом городе царь, кто те, что ему подначальны. Быстро она указала на дом высокий отцовский. В дом вошедши, супругу царя они в доме застали. Величиною была она с гору. Пришли они в ужас. Вызвала вмиг из собранья она Антифата, супруга Славного. Страшную гибель посланцам моим он замыслил. Тотчас схватив одного из товарищей, им пообедал. Два остальные, вскочив, к кораблям побежали обратно. Клич боевой его грянул по городу. Быстро сбежалось Множество толп лестригонов могучих к нему отовсюду. Были подобны они не смертным мужам, а гигантам. С кручи утесов бросать они стали тяжелые камни. Шум зловещий на всех кораблях поднялся наших черных, -