– Ишь ты, – удивился Ройд, – прям на ходу здешнюю непонятную магию в толковую перелопачиваешь! Одобряю, молодец, – выставив вперёд руки и осторожно, делая шажок за шажком, сыщик направился к невидимому замку: торопиться пока не стоило, можно было запросто покалечиться о незримую, но вполне материальную преграду. Клар и Лила, пристроившись за спиной Ройда, на всякий случай шагали за ним след в след, точно солдаты по минному полю за проводником – мало ли какие сюрпризы могли оказаться на пути! Пусть уж лучше Ройд с ними разбирается, всё ж мастер-наставник…
– Прекратить беззаконные хождения в мою сторону! – вдруг проорал кто-то сверху жестяным голосом, – здесь частные владения и никакому подрывному элементу мы не позволим! Потому что… – вопль оборвался, послышался лающий кашель. Три подрывных элемента, не сговариваясь, посмотрели вверх: по пояс высунувшись из окна, магатор Парфен надсадно перхал в железный рупор, хлопая свободной рукой себя по груди – кашель унимал.
– Здравствуйте, маг Парфен! – ответно заорал снизу Ройд. – Мы к вам по делу! Денежному!
– Откупные принесли, в валюте! – в унисон сыщику завопил Клар, – за моральный ущерб!
– Ты чего, какие ещё откупные? – повернувшись к принцу, шёпотом отчитал его Ройд. – Соображай, чего говоришь-то.
– Пусть сначала нас в замок впустит, а там разберёмся, откупные мы принесли или по приколу зашли, типа чаю попить, – подмигнул Клар сыщику. – Главное – войти!
– Логично, – согласился Ройд, – может сработать.
– Никакие откупные не возместят глубины моего праведного гнева! – откашлявшись, продолжил вещать магатор. – У меня денег и так хватает, не желаю своей фамильной гордостью торговать!… А сколько откупных и в какой валюте?
– Много-много! В местной! – Ройд вынул из кармана все имеющиеся у него бумажные деньги, развернул их веером и показал магатору. Тот поставил железный конус на подоконник, достал из-за пазухи подзорную трубу и, раздвинув её, навёл на денежный веер; старательно пересчитав купюры, Парфен вновь взялся за рупор:
– Я категорически отказываюсь вести переговоры с несостоятельными отщепенцами! В то время, когда умнейшие из достойнейших стенают от головной боли в своих дворцах и замках, вы смеете приносить мне жалкие подачки с целью дискредитации финансового курса нашего государства? Вы понимаете или где? Народы всего мира в моём, известном в высших слоях общества лице протестуют от экстремистских поползновений в рамках дозволенной императорской политики! – Ройд, вконец ошалев от безудержного потока архимаговой демагогии, оглянулся, ища поддержки у учеников. Однако те в помощники не годились: остолбенев, Клар и Лила тщетно пытались сообразить, о чём им толкует магатор – похоже, лозунги архимага Парфена подействовали на них не хуже любого зомбирующего заклинания…
Внезапно резко потемнело, Ройд глянул вверх: колдовская туча, о которой сыщик напрочь позабыл, всё же нагнала их! Чёрные облачные полосы, растеряв по пути запасы дождя и града, но оттого не ставшие менее опасными, на глазах сливались в одну тяжёлую, беспросветную махину; внутри разбухающей тучи, постепенно усиливаясь, возник низкий, на грани слышимости, гул. Архимаг нависшей над его замком угрозы не заметил – войдя в азарт он продолжал клеймить позором незваных гостей.
– …И потому моя воля, закалённая в борьбе с другими борьбами, всегда победит недружественное отсутствие кредитов у всяких оборванцев, смеющих обижать меня вчерашним ударом в лоб! – проорал в заключение своей обвинительной речи маг Парфен. – Короче, пошли все вон!
– Смотрите, что сейчас будет, – тихонько предупредил Ройд принца и девушку, указывая взглядом в небо. – Ох что будет! – Клар и Лила, словно очнувшись от сонного морока, одновременно вздрогнули, переглянулись и нервно захихикали. А затем посмотрели вверх.
Магатор почуял неладное: забыв убрать железный конус от рта, он тоже задрал голову, громко ойкнул в рупор и резко подался назад, но опоздал: шипящая молния, толстенная как вековой дуб и такая же ветвистая, ударила в невидимый замок. Разумеется, она предназначалась Ройду с Кларом и должна была испепелить их на месте – как задумывали осерчавшие колдуны – но сверхзащищённый от любого нападения замок архимага сработал в роли молниеотвода… Этого колдуны, конечно же, не предполагали.
Грянул невероятной силы гром: троица не удержалась на ногах, враз осев на каменистую площадку и зажимая уши; невидимый до этого замок внезапно стал видимым – на короткий миг его объяло ослепительно-голубое зарево, высветившее каждый камень в стенной кладке, каждую песчинку… Открытое окно с застывшим в нём магатором тоже высветилось, единственное сейчас уязвимое место в чародейной броне замка: теперь архимаг Парфен, облитый голубым заревом, с прижатым ко рту рупором, был похож на гневного ангела, вострубившего к небесам с требованием немедленного покарать надоедливых грешников.
Зарево погасло, в воздухе остро запахло послегрозовой свежестью. Колдовская туча, выполнив своё вредительское предназначение, развеялась за считанные секунды, очистив заодно и небо от надоевшей облачной пелены. Наконец-то появилось солнце – Ройд первым делом надвинул шляпу пониже на глаза, чтоб не так слепило, встал и огляделся; рядом, вставая и отряхивая друг дружку, хохотали Клар и Лила, выясняя, кто из них больше испугался.
Позади, далеко-далеко внизу, за деревьями, по реке плыл маленький кораблик с вращающимися колёсами-лопастями и со вновь поднятым на флагштоке чёрным флагом; впереди, за каменным холмом, расстилалась зелёная степь со скачущими по ней на конях всадниками – то ли разбойниками, то ли вольными жителями той степи, встревоженными нежданной грозой.
А прямо перед Ройдом высился десятиэтажный замок архимага, вполне видимый и уже не защищённый никакими магическими чарами: сложенный из тёсаных камней, он напоминал серый куб с торчащими из него то там, то тут смотровыми башенками; все окна замка, квадратные и грязные, были наглухо закрыты. В единственном открытом на пятом этаже окне никого не наблюдалось и Ройд встревожился – а выжил ли магатор после удара молнией? Очень уж нового мага- реставратора искать не хотелось… Но, здраво рассудив, что таким дуракам и молния нипочём, тревожиться перестал.
– А теперь, господа весельчаки, будем звонить и стучать в дверь до тех пор, пока её нам не откроют, – сообщил Ройд хохочущим ученикам. – Упорством возьмём! Надоедливостью… – но ни стучать, ни звонить им не пришлось: парадная замковая дверь – двустворчатая, высокая, украшенная резьбой и всякими серебряными завитушками – сама собой распахнулась настежь, словно по ней изнутри тараном ударили.
Через дверной проём хлынул замковый люд, кто в чём: были здесь и лакеи в жёлтых ливреях, и повара в белых одеждах с обязательными поварскими колпаками на головах, и горничные в строгих коричневых платьях с кружевными передничками, и охранники в пятнистой форме… да кого только в той толпе не было! Даже палач в красной робе и чёрной маске, но тот держался отдельно от остальных – было, видимо, чего опасаться. С криками: «Свобода! Воля! Ура!» беглый народ кинулся врассыпную, кто куда; последним из замка вышел пузатый коротышка в пёстром шутовском наряде, с золотым пенсне на носу и с увешанной бубенчиками трёхрогой шапкой на голове. Сложив руки за спиной, коротышка с важным видом зашагал к лестнице.
– Постойте, уважаемый гражданин шут! – окликнул его Ройд. – Можете пояснить, что произошло-то?
– Амнистия произошла, – шут остановился, высокомерно посмотрел на сыщика, на притихших рядом с ним парня и девушку, сказал веско:
– Исчезли чары, державшие нас всех в рабстве у магатора, будь он проклят во веки веков! Теперь мы все даём дёру. Кстати, я не шут, а преуспевающий адвокат и мне пора срочно вернуться к своей практике. А вы, как я погляжу, к архимагу, на приём?
– Ну да, – хором подтвердили Клар и Лила; Ройд промолчал.
– Тогда удачи. – Адвокат-шут вдруг потешно сморщил лицо, замахал руками, высунул язык и, страшно скосив к переносице глаза, завопил тонким голоском: «Свежее мясо! Свежее мясо!» – с тем и удрал вприпрыжку вниз по лестнице, на бегу во всю звеня бубенчиками.
– Чего это с ним? – тихо спросила Лила. – С ума сошёл?
– Нет, – Ройд достал сигарету, прикурил. – Видно, старая привычка своё взяла. Интересно, сколько же лет он у мага Парфена в шутах ходил? – кинул спичку на камни, зло придавил её туфлей.
– Пошли, – выдохнув дым, сказал сыщик. – Пора с магатором побеседовать… «Свежее мясо», говорите? Ну-ну, – и направился к распахнутой двери.
Глава 8
«Пятое правило сыщика: не верь очевидному!»
Внутри замок выглядел вовсе не так, как можно было предположить по его внешнему виду, унылому и неухоженному. Ройд даже подумал, что магатор Парфен вначале создал внутреннюю обстановку замка, старательно учитывая каждую мелочь, а уж после, особо не утруждаясь, нарастил вокруг той обстановки корпус здания, абы какой – с него, убогого, станется!
Зал первого этажа – с высоким мозаичным потолком, на котором был изображён лик архимага Парфена с яркими светильниками вместо глаз – поражал своей безвкусной роскошью; вычурная, позолоченная мебель вдоль стен, с зеркальными дверцами шкафов и алыми бархатными сиденьями кресел, напоминала Ройду музейный зал, в котором явно не хватало строгих настенных табличек: «Руками не трогать!», «На кресла не садиться!», «Говорить тихо!» Вместо табличек между шкафами висели здоровенные картины, где, разумеется, был изображён всё тот же великий маг-реставратор: вот он, магатор, протянув вперёд длань, благословляет склонившихся перед ним колдунов в мантиях и академических шапочках; а вот магатор за столом, с юной феей на коленях, вкушает печёных рябчиков и запивает мясо вином из хрустального кубка… магатор в белой тоге с одухотворённым видом гуляет по зелёной роще в окружении учеников, а над ним порхает анемичная до полупрозрачности Муза, тренькая на арфе… магатор, надменно закалывающий шпагой нечто вздыбленное, зубастое, ревмя ревущее… и так далее, и тому подобное. Величавое до оскомины, цветастое до ряби в глазах.
– Странно, – сказал позади Ройда принц.
– Что именно? – обернулся сыщик.
– Странно, что здесь нет картины «Магатор в туалете», – охотно пояснил Клар. – Такой биографически важный момент упустили!
– Эт-точно, – согласился Ройд. – В сообществе верных последователей, сидящих на эмалированных горшках… Ладно, пошли искать главного персонажа эпохальных полотен. – Троица зашагала к мраморной лестнице в конце зала, устланной чёрным ковром, с непременно золотыми перилами и золотыми же планками, удерживающими ковёр на ступенях.
Миновав ненужные этажи – тоже помпезные, вызывающие раздражение обилием позолоты и всё тех же картин на заданную тему, – Ройд и его спутники поднялись на пятый. Здесь, к счастью, золота не оказалось вовсе: небольшой зал со множеством дверей в стенах был облицован противоколдовскими серебряными плитками, да и сами двери, похоже, отливались из того же металла. На дверях темнели выгравированные надписи: «Прежде чем войти убедись, что ты обеззаражен!», «Предъявляй демону пропуск в развёрнутом виде!», «Стой! Замёрзнешь без спецсредств!» и другие, пугающие своей непонятностью объявления.
– Тэк-с, – призадумался Ройд. – А теперь куда? Ни пропуска, ни спецсредств у нас нет, откуда ж им взяться…
– Наверное, сюда, – Лила показала на одну из дверей, – тут написано «Без доклада не входить!» У всех главных начальников, как правило, на двери личного кабинета есть такая надпись.
– Верно! – обрадовался сыщик, – умница! – и осторожно, сантиметр за сантиметром, приоткрыл дверь – мало ли какая неприятность могла оказаться за ней? Какой-нибудь не обеззараженный демон, в морозильных спецсредствах и с развёрнутым пропуском в зубах…
