– Уже все? – спросил Боня, осторожно выглядывая из-за рюкзака. – Обстрел, надеюсь, закончился?
– Закончился, – успокоил его Тимка, – у нашего бравого Бимса все стрелы в небо улетели.
– Мазила! – радостно заорал Хозяйственный, отбрасывая рюкзак в сторону. – Стрелялка косоглазая! Пират недоделанный!
Бимс со злости швырнул в сторону Бони арбалет – оружие тоже повисло в воздухе – и с горестным ревом исчез из виду.
Пока шла бескровная война, солнце успело зайти за горизонт и за считанные минуты утонуло в прохладной морской воде; ослепительно белые звезды и яркая круглая луна засияли на небосводе. Ночь была такая светлая, что при желании запросто можно было бы почитать газету! Но у Тимки с Боней не было ни желания, ни газеты.
«Черепушка» постепенно отплыла довольно далеко от водяного острова. На яхте было тихо: никто больше не кричал, не ругался и не стрелял. Наверное, все были в обмороке – так подумал Тимка, внимательно прислушиваясь к подозрительной тишине. И оказался не прав, потому что пираты никогда так просто не сдаются!
На палубе началась какая-то возня, и вскоре над кормой показались все пираты. Луна светила им в спины, и было видно, что в руках у каждого из них находится по бочонку. Бочонки оказались те самые, из-под рома. И пираты и бочонки странно просвечивались насквозь, словно и те и другие были вылеплены из дыма.
– Поджигай! – глухо прорычал Бимс: один из пиратов усердно защелкал зажигалкой.
– Бомбы! – всполошился Хозяйственный. – Они хотят кидать в нас бомбы! Все пропало…
– Спокойствие, – хладнокровно сказал Тимка, – только спокойствие! Бомбы не взорвутся, они не настоящие. Боня, по-моему, у тебя внутри только что разгрузили целый вагон суеты и тележку паники.
– Две тележки, – нервно поправил его Бонифаций, – нет, пять! Сто телег!!!
– Кидай! – крикнул Бимс и закашлялся. Бочонки, сверкая огоньками запальных шнуров, взмыли в небо и… повисли рядом с яхтой.
– Мамочка! – ахнул кто-то из пиратов.
– Ложись! – скомандовал Боня и повалил Тимку на твердую воду, прикрыв его голову рюкзаком.
– Бу-бух! Бух! Ба-бах! – громкие взрывы сотрясли воздух.
Внутри у Бони что-то екнуло и отпустило. Когда все стихло, Хозяйственный выждал пару секунд, поднял голову и посмотрел в сторону яхты: «Черепушки» не было. Вообще не было. Даже обломки на воде не плавали.
– Вот так, – назидательно сказал Тимка, вставая и поправляя на себе курточку – кто к нам с бомбой придет, тот на ней и подорвется. Народная мудрость!
– Не взорвется, не взорвется, – передразнил мальчика Бонифаций. – Бомбы у них не настоящие! Тьфу. Ладно, ты мне вот чего скажи, – Хозяйственный посмотрел на воду, где недавно была пиратская яхта, – что же ты с ними сделал? Что? Куда они подевались?
– Я в них из другого конца камня стрельнул, – охотно пояснил Тим, – как мне когда-то Каник посоветовал. Экспериментик устроил. В рабочем порядке.
– Нашел время для экспериментов! – возмутился Бонифаций. – Тоже мне великий ученый объявился! А если бы…
– Смотри! – Тимка дернул Хозяйственного за рукав. – Там, где луна!
Боня обернулся.
Далеко-далеко в небесной вышине, по чистому звездному небу летела пиратская яхта. Лунный свет пронизывал ее насквозь; казалось, что корабль, окутанный серебряным звездным маревому, плывет прямо к ночному светилу.
– Как романтично! – восхитился Хозяйственный. – Удивительное зрелище. Потрясающее.
– Я, Боник, их в привидений превратил, – тихо сказал Тимка, наблюдая за полетом звездной яхты, – так получилось, понимаешь.
– Это ты зря, – строго заметил Бонифаций, подкручивая усы, – это ты погорячился. Наверно. – Потом Боня подумал, взглянул на небо и растроганно добавил:
– А впрочем, молодец. Одобряю. Красиво летят, якорь им в ухо! – и прощально помахал рукой вослед «Черепушке». – Вот так, Тимка, и рождаются дивные морские легенды, – Боня повернулся к мальчику и подмигнул ему.
– Да ладно, пустяки, – смутился Тимка. – Пока мы до Драконьей Главы доберемся, я еще кучу легенд понаделаю! Жалко, что ли.
– Не надо! – поспешно ответил Боня и погрозил Тимке пальцем.
Глава 11
Говорящее дерево
Солнце стояло в зените, нещадно припекая людей на водяном острове. Было жарко. Дул легкий ветерок: невысокие волны то и дело разбивались о волшебный островок, и тогда брызги соленой воды долетали до Тимки и Бони.
Хозяйственный, сложив ноги по-турецки, сидел в одних трусах посреди островка и медленно обгорал на солнце. Судя по постному выражению лица, Боня отчаянно скучал. Иногда Хозяйственный мельком поглядывал на Тимку – тут ли он, не свалился ли с айсберга – и снова продолжал скучать, заунывно мыча себе под нос какой-то похоронный мотивчик.
А вот Тимке скучать не приходилось. Он с утра поставил перед собой великую задачу – добыть из скатерти-самобранки хоть одну бутылку настоящей пепси- колы, и теперь неустанно трудился над своим сложным заказом. Сложным для скатерти: самобранка никак не могла выдать Тимке того, чего он хотел. Наверное, виной тому было и то, что пепси-колу в этом мире никто никогда не делал, и то, что сам Тим при всем желании не мог толком представить себе вкус этой самой пепси во всех деталях. И потому все время получалось что-то не то! Но Тимка не унывал и продолжал свои смелые опыты. А очередные полбутылки получившейся бурды он относил Боне, на дегустацию: Хозяйственный безропотно выпивал обязательный глоточек, кривился и выбрасывал посудину куда подальше.
Вот так они коротали время почти до полудня, пока Боне не надоело бессмысленное сиденье на солнцепеке. Он, может быть, и не стал бы сильно переживать по поводу затяжного безделья, но последний тимкин опыт оказался таким горьким и противным, что Боня не выдержал.
– Хватит меня отравой поить! – возмутился наконец Хозяйственный, выбрасывая далеко в море полубутылку вместе с черным варевом. – Не хочу я твоих пепсей-шмепсей, если они такие поганые! И мухоморами воняют! И вообще, сколько можно тут сидеть и дуреть? Надоело, елки-палки, сил нету как. Давай соображать, как отсюда выбираться. Надежды на случайный корабль у меня никакой нет, так что будь любезен – перестань баловаться со скатертью, сядь и подумай! У тебя это иногда хорошо получается – Боня усадил Тимку рядом с собой, и они молча уставились на море.
Через минуту Тим начал зевать и чесаться. Ему тоже стало скучно.
– Лодку, однако, надо, – пробормотал Хозяйственный, – и весла. И парус.
– И подвесной мотор, – живо подхватил Тимка, – и пулемет, чтобы от пиратов отстреливаться! А лучше на подводной лодке, с торпедами…
Боня не зло отвесил Тимке подзатыльник, и они опять надолго умолкли.
– Может, из мармелада лодку слепить? – наконец уныло предложил Хозяйственный. – И заморозить ее камнем. Чтобы не таяла.
– А весла из халвы выстругаем, – недовольно заметил Тимка, – липкие такие, сладкие. С орехами.
– Нда-а, – протянул Хозяйственный. Идей у него больше не имелось.
Тимка встал, подтянул штаны – в кармане что-то брякнуло. Мальчик сунул туда руку и вытащил стальной свисток и невесть как попавшую в карман медную гайку. Гайку Тим спрятал назад – пригодится, – а тяжелый свисток подбросил на ладони и задорно предложил Хозяйственному:
– А давай посвистим! Глядишь, что интересное и получится. Полезное.
– Свисти не свисти, – поворачиваясь к мальчику, равнодушно ответил Боня, – толку все одно никакого. Эй, о чем это ты?! Стой! Стой!!
Но было поздно: Тим сунул свисток в рот и громко свистнул.
– Ну если опять будут птички!.. – с угрозой прорычал Хозяйственный, вскакивая на ноги. Больше он сказать ничего не успел.
Над островком сгустилось плотное зеленое облачко и в тот же миг из него пошел теплый зеленый дождь. Проливной, крупный, пахнущий мятой.
– Фу ты, – облегченно вздохнул Хозяйственный и побежал прятать в рюкзак скатерть-самобранку. Тимка озадаченно посмотрел на свисток – он, в общем-то, когда дул в него, мечтал об атомной подводной лодке. И надеялся, что она обязательно появится – не все же свистку разные бесполезные пакости наколдовывать! Мог бы хоть раз и помочь.
– Эх, хорошо! – Боня стоял под мятным дождем, с удовольствием растираясь вместо мочалки своей рубашкой. – Одобряю! Ох как одобряю! Мочалку бы сюда нормальную… Ух!
Тимка посмотрел на Хозяйственного и расхохотался: странный дождик напрочь смыл с Бони черную краску, и теперь Хозяйственный опять был рыжим. Точно никогда и не красился.
– Славно, – сказал Боня, накупавшись вдосталь, – давай, выключай душ. Побаловались и хватит.
– А как? – удивился Тимка. – Интересное дело! Стрелять в него из камня, что ли?
– Как хочешь, так и выключай, – рявкнул Бонифаций, – ты же хозяин свистка, а не я. Короче, дуй свое волшебство взад! Все, банный день закончился, – и сердито топнул ногой, отчего чуть не поскользнулся.
– Дуй взад? Хм, попробую, – Тим с опаской приложил к губам свисток и дунул в него с обратной стороны, туда, откуда выходил звук. Внутри свистка что-то недоуменно пискнуло (видимо, так с ним никогда не обращались), и дождь немедленно прекратился. Да и тучка сразу же рассосалась, расплылась зеленым туманом и исчезла.
– Вот так, – удовлетворенно сказал Хозяйственный, – экий я умный! – и за неимением полотенца стал вытираться сухой скатертью-самобранкой: брезентовый мешок надежно спас волшебные вещи от зеленого дождя.
Пока сохла разложенная по островку одежда, Тимка на всякий случай перебрал магические вещички – мало ли, вдруг что подмокло? И задумчиво замера, держа в руке летающий тапок.
– Чего озадачился? – довольным голосом спросил мальчика Хозяйственный. После мятного душа он чувствовал себя великолепно и был в приподнятом настроении. – На тапке решил отсюда улететь? Учти, он двоих не выдержит. Проверено!
– Двоих, конечно, не выдержит, – согласился Тимка, неспешно вставая с корточек, – а вот одного, не тяжелого, так запросто.
– Ты чего? – не на шутку испугался Хозяйственный. – Неужели собрался меня здесь одного бросить? Удрать намылился?
– Вот еще, – обиделся Тимка. – Как же я тебя, такого веселого и рыжего, на острове брошу? Никогда!
– Рыжего? – удивленно переспросил Боня. – Я что, снова перекрасился? – оттянул к носу ус, страшно скосив на него глаза.
