постели очеркъ этого остава, особенно противъ окна, на которомъ не было ни ставень, ни даже занав?ски. Просыпаюсь однажды за полночь, во время жестокой осенней бури; дождь и в?теръ хлещутъ въ окна и вся кровля трещитъ; в?теръ, попавъ видно гд? нибудь въ глухой переулокъ, завываетъ по-волчьи. Темь такая, что окна едва только отличаются отъ глухой ст?ны. Я сталъ прислушиваться, гд? завываетъ такъ жестоко в?теръ, въ труб? ли, или въ с?няхъ, и услышалъ съ чрезвычайнымъ изумленіемъ совс?мъ иное: бой маятника отъ ст?нныхъ часовъ, коихъ у меня не было и никогда не бывало. Прислушиваюсь, протираю глаза и уши, привстаю, одно и то же; кругомъ все темно, холодно, сыро, буря хлещетъ въ окно, а гд?-то въ комнат?, по направленію къ печи, м?рно ходитъ маятникъ. Одумавшись хорошенько и сообразивъ, я всталъ и началъ подходить на слухъ, медленно, шагъ за шагомъ, къ тому м?сту, гд? ходитъ маятникъ. Въ продолженіе этого перепутья, короткаго по разстоянію, но долгаго, если не по времени, то по напряженію чувствъ, я еще положительн?е уб?дился въ томъ, что слышу не во сн?, а на яву, что маятникъ ходитъ, м? рно, звонко, ровно, хотя у меня ст?нныхъ часовъ н?тъ. При едва только зам?тномъ сумеречномъ отлив? противъ оконъ, ощупью и на слухъ, дошелъ я до самой печи и стоялъ еще въ большемъ недоум?ніи, носомъ къ носу съ костякомъ своимъ, коего очеркъ мутно обозначался противъ б?лой печи. Что тутъ д?лать и какъ быть? Маятникъ явнымъ образомъ ходитъ въ скелет?; изъ него отдавались м?рные удары, но движенія незам?тно никакого. Ближе, ближе носомъ къ лицу его, чтобы разсмотр?ть въ потьмахъ такое диво, какъ оставъ мой, съ к?мъ я давно уже жилъ въ такой т?сной дружб?, внезапно плюнулъ мн? въ лицо… Невольно отшатнувшись, я обтерся рукою и удостов?рился, что все это было не воображеніе, а существенность: брызги, разлет?вшіяся по лицу, были точно мокрыя. Этимъ сл?довало бы кончить изсл?дованія, и я попросилъ бы васъ переув?рить меня, что я ошибся, что все это было не то, и не такъ! Я стоялъ, все еще сложа руки передъ постояннымъ товарищемъ, пялилъ глаза и прислушивался къ м?рнымъ ударамъ маятника, который однако же вблизи стучалъ н?сколько глуше; но подумавъ еще немного и не видя ни зги, я безотчетно протянулъ руку и погладилъ черепъ по лысин?: тогда я вздохнулъ и улыбнулся, вс? объяснилось. Въ кровл? и потолк?, подл? трубы или печи, сд?лалась небольшая течь, капля по капл?, на лысую, костяную, пустую и звонкую голову моего н?маго товарища!
Другой случай состоялъ въ сл?дующемъ:
Сидя вечеромъ въ кругу товарищей, я сказалъ, какъ пришлось къ слову, что робость и пугливость не одно и то же: первое можетъ быть основано на опасеніи, поселяемомъ въ насъ здравымъ разсудкомъ; второе, напротивъ, есть склонность къ страху безотчетному, а потому иногда и безразсудному; что, можетъ быть, я иногда робокъ, но не пугливъ, и не могу роб?ть, страшиться, или опасаться чего нибудь, если опасеніе это не оправдывается моимъ разсудкомъ. «Ну, ты въ мертвецовъ в?ришь?» В?рю въ мертвыхъ. «А в живыхъ?» Н?тъ, не в?рю. «Стало быть, и не боишься ихъ?» И не боюсь; впрочемъ, если бы я и в?рилъ въ мертвецовъ по твоему, то и тогда еще не вижу, для чего ихъ бояться. «А пойдешь ли ты въ полночь на кладбище?» Пожалуй, пойду. «Н?тъ, не пойдешь!» Н?тъ, пойду! За споромъ д?ло стало, и р?шено было, чтобы мн? идти, какъ пробьетъ полночь, одному на кладбище, отстрогнуть щепочку отъ креста и принести ее, и завтра вс?мъ вм?ст? идти и прим?рить щепочку, для пов?рки д?ла.
Ночь была темная, до кладбища версты дв?, дорога подъ конецъ едва зам?тная; я сбился немного и не счелъ за нужное отыскивать торную дорогу, а пошелъ знакомымъ путемъ вперевалъ, по направленію, гд? противъ неба темн?ла едва зам?тно кладбищенская церковь. Прихожу ко рву, окружающему кладбище, перескакиваю его; ножичекъ у меня въ рукахъ и я хочу уже отстрогнуть щепочку отъ перваго пошатнувшагося въ сторону креста, но мн? показалось, что завтра осм?ютъ меня, скажутъ: радъ, что добрался, небось, не прошелъ дальше! – и я сталъ подвигаться ощупью впередъ, спотыкаясь между могилъ, ямъ, кустовъ, камней и разрушенныхъ памятниковъ. Въ это время, помню, родилось во мн? двоякое опасеніе, ускорившее, при такихъ обстоятельствахъ, біеніе сердца и дыханіе: первое, чтобы товарищи не вздумали подшутить надо мною и не сд?лали какой нибудь глупости; второе, чтобы какой-нибудь сторожъ не принялъ меня за вора и не вздумалъ бы, выскочивъ внезапно съ боку, прежде всего поколотить меня порядкомъ, чтобы, можетъ быть, потомъ уже, за вторымъ пріемомъ, допросить, кто я и за ч?мъ пришелъ. Первое опасеніе устранилось однако же т?мъ, что сид?вшіе со мною товарищи не могли оперидить меня на этомъ пути, а второе т?мъ, что сторожа конечно теперь вс? спятъ и мн? только не должно шум?ть. Во всякомъ случа?, я, скр?пивъ сердце, далъ себ? слово быть спокойнымъ, разсудительнымъ и хладнокровнымъ, не пугаться, что бы ни случилось. Глупое сердце продолжало стучать вслухъ, хотя, право, не знаю о чемъ и по что. Вдругъ я слышу подземный глухой стукъ, удара два, три сряду. Я остановился: черезъ н?сколько секундъ повторилось тоже, потомъ еще разъ, а потомъ раздался слабый подземный стонъ или вздохъ. Все это, сколько я могъ заключить, полагаясь на слухъ свой, происходило въ самомъ близкомъ разстояніи отъ меня и притомъ именно «подъ землей.» Посл? н?сколькихъ секундъ молчанія и н?сколькихъ шаговъ моихъ впередъ, повторилось опять тоже; но подземные удары были звучн?е и до того сильны, что мн? показалось, будто земля подо мною дрогнула; стонъ, довольно внятный, исходилъ изъ земли и безспорно отъ мертвеца. Если бы я кончилъ похожденіе свое на этой точк?, то уже и этого было бы довольно, и я бы конечно понын? могъ бы вамъ только божиться по сов?сти, что все это точно святая истина и д?йствительно такъ со мною случилось… но д?ло зашло еще дальше: я опять подвинулся н? сколько шаговъ впередъ, по тому направленію, откуда звукъ до меня доходилъ, прислушивался и все подвигался ощупью впередъ. Внезапно стукъ этотъ очутился почти подо мною, у самыхъ ногъ; что-то охнуло, закашляло; земля вскрылась и разступилась; меня обдало, обсыпало землей, и мертвецъ въ беломъ саван? медленно потянулся изъ могилы, прямо передо мной, никакъ не дал?е двухъ шаговъ… Кончимъ на этомъ; примите отъ меня сов?стливое ув?реніе, что все это случилось точно такимъ образомъ, какъ я описываю, и скажите посл? этого, есть ли привид?нія и живые мертвецы, или ихъ н?тъ?
Я остановился и гляд?лъ во вс? глаза на мертвеца, у котораго въ рукахъ увид?лъ я, не смотря на потемки, заступъ. Я не думалъ и не могъ б?жать, а стоялъ, растерявшись и не зная, что именно д?лать. Помню, что я хот?лъ завести разговоръ съ покойникомъ, но по незнакомству съ нимъ не зналъ, съ чего начать, чтобы не сказать ему какой нибудь глупости. Къ счастью, онъ вывелъ меня изъ этого тягостнаго положенія, спросивъ самъ первый: «Кто такой ходитъ тутъ, зач?мъ?» Эти слова возвратили мн? память и объяснили вдругъ все. – Да я, любезный, не попаду на дорогу, сбился, отъ берега, гд? и канавы не зам? тилъ, и не знаю куда выйти. – «А вотъ сюда ступайте, вотъ!» – Да ты что же тутъ д?лаешь? «Изв?стно что, копаемъ могилу.» – Для чего же ночью? «А когда же больше? Какъ съ вечера закажутъ, чтобы къ утру готова была, такъ когда же копать ее, какъ не ночью?»
Вотъ все, что я по собственному опыту могу сказать объ этомъ предмет?. Я бы могъ разсказать еще кучу подобныхъ приключеній, наприм. какъ одинъ офицеръ искрошилъ въ ночи саблей, вм?сто привид?нія, б?лый канифасный халатъ свой, вис?вшій на гвозд?, на который над?та была еще и шапка; какъ привид?нія ходятъ за любовными приключеніями, или просто на какой нибудь промыселъ, пользуясь робостью хозяина; но все это изв?стно и притомъ конечно ничего не доказываетъ; надобно каждому предоставить в?ру въ собственное свое уб?жденіе, которое однако же тогда только можетъ им?ть м?сто, когда оно основано на собственномъ, безошибочномъ опыт?, и когда опытъ этотъ, какъ въ приведенныхъ мною случаяхъ, доведенъ до конца.
Недавно еще разсказывали мн?, поставивъ и свид?телей, сл?дующее: хозяинъ, прохаживаясь въ сумерки въ зал?, услышалъ и увид?лъ въ окно, что на дворъ прикатила карета четверней. Онъ заглянулъ въ гостиную и сказалъ жен?: приготовься принять гостей: кто-то прі?халъ. Но какъ все оставалось попрежнему тихо и спокойно и никто не входилъ, то хозяинъ выглянулъ въ переднюю: покойная бабушка его стояла тамъ у дверей, но исчезла въ ту же минуту; полъ подъ нею треснулъ, а карета покатила со двора, по направленію къ кладбищу. Иные прибавляли еще къ этому, что посторонніе люди вид?ли, какъ карета исчезла въ самой оград? погоста. Что прикажете сд?лать изъ такого разсказа? Если бабушка могла воротиться съ того св?та, то гд? и какъ усп?ла она собрать всю упряжь свою, карету, лошадей и кучеровъ, которые, конечно, не были ею взяты съ собою на тотъ св?тъ? Не короче ли предположить, что добрый хозяинъ, внукъ или сынъ, задумался о бабушк?, которой съ недавняго времени нестало въ дом?, и что онъ увид?лъ ее не плотскими глазами своими, а окомъ души?
О двойникахъ, предв?щающихъ кончину, говорятъ почти всюду и во вс?хъ земляхъ. Изв?стно, что горнымъ шотландцамъ приписываютъ способность вид?ть двойниковъ въ высшей степени. Если объяснить явленіе это языкомъ магнитизеровъ, то явленіе двойника значитъ, что душа наша получила возможность, какъ бы отд?лившись отъ т?ла, созерцать его вн? себя, со стороны. Это довольно темно, и хотя и н?сколько понятн?е, ч?мъ явленіе покойниковъ.
