Можетъ быть, н?которые читатели слышали, что разсказваютъ многіе изъ современниковъ нашихъ, какъ очевидцы, о смерти довольно изв?стнаго въ кругу своемъ челов?ка. Онъ былъ начальникъ учебнаго заведенія; д?ти, въ хорошій зимній день, кажется, въ сочельникъ передъ Рождествомъ, б?гали по саду, гд? лежалъ глубокій сн?гъ и были расчищены только три дорожки, въ вид? П. Н?сколько молодыхъ людей сид?ли на скамь? и, увидавъ подходящаго къ нимъ со стороны зданія начальника, привстали; онъ прошелъ, но не усп?ли они оглянуться, какъ увид?ли его вторично, идущаго т?мъ же путемъ, по тому же направленію, т?мъ же м?рнымъ шагомъ и точно въ такомъ же положеніи. Съ крайнимъ изумленіемъ они снова ему поклонились; онъ поздоровался съ ними и обошелъ кругомъ дорожекъ. Двойники такъ быстро прошли одинъ за другимъ, что не было никакой возможности допустить, будто старикъ сд?лалъ кругъ и обошелъ вторично. Д?ти изумлялись и перешептывались весь день; что происходило въ душ? старика, никому неизв?стно; но онъ на другой же день въ какомъ-то припадк? лишилъ себя жизни. Случай этотъ весьма зам?чателенъ т?мъ, что н?сколько постороннихъ свид?телей единогласно утверждаютъ сказанное нами и уб?ждены въ томъ, что сами вид?ли двойника. При такихъ обстоятельствахъ остается только пожать плечами и предоставить д?ло на сов?сть каждаго.
XV. Клады.
Сюда же, къ этому же разряду поэзіи народной и игры воображенія принадлежитъ ц?лый ряд сказокъ и пов?рьевъ о цв?т? папоротника, который-де цв?тетъ ночью на Ивановъ день. Этотъ небывалый цв?тъ (папоротникъ тайниковое, безцв?тное растеніе) почитается ключемъ колдовства и волшебной силы, въ особенности же для отысканія кладовъ: гд? только зацв?тетъ папоротникъ въ полночь краснымъ огнемъ, тамъ лежитъ кладъ; а кто сорветъ цв?тъ папоротника, тотъ добылъ ключъ для подъема всякаго клада, который безъ этого р?дко кому дается.
Предметъ этотъ, о кладахъ, богатъ пов?рьями всякаго рода. Съ суев?ріями о кладахъ связывается и много сказокъ и преданій; у каждаго края свой герой или разбойникъ прежнихъ л?тъ, коему приписываются вс? находимые и искомые клады. Въ восточныхъ губерніяхъ клады принадлежатъ Пугачеву, на Волг? Стеньк? Разину, на Украйн? Гаркуш?, въ средней Россіи Кудеяру и проч. Кладъ вообще не всякому дается; хозяинъ клада, по смерти своей, бродитъ тихо вокругъ и бережетъ его строго и чутко: либо вовсе не найдешь, либо и найдешь, да не возьмешь, не дастся въ руки; не подымешь по тяжести; обмираешь, какъ тронешь, ровно кто теб? руки и ноги перебьетъ; кружишь на этомъ м?ст? и не выйдешь, ровно л?шій обошелъ, покол? не положишь кладъ опять на м?сто; или, если кладъ подъ землей, въ подвал?, глубокой ям?, то взявшій его не выл?зетъ никакъ, передъ тобою земля смыкается, жел?зныя двери съ запорами затворяются; либо выскочитъ откуда ни возьмется невидимка, схватитъ и держитъ на м?ст?, покуда ни выпустишь изъ рукъ клада; либо навалится на плечо ровно гора, такъ что и языка не повернуть; либо ноги подкосятся, либо станутъ, упрутся, словно приросли къ земл?; или, если и возьмешь кладъ и унесешь, то сколько ни носишь его домой, берешь золото, а принесешь черепки; или же, наконецъ, возьмешь, да и самъ не радъ; вся семья сподрядъ вымретъ. Все это оттого, что кладъ кладется
У насъ почти всюду есть много разсказовъ и преданій о кладахъ, а Саратовская губернія, гд? волжскія вольницы зарывали когда-то свои награбленныя богатства, едва ли не богаче прочихъ подобными воспоминаніями. Мы упомянули, что кладъ кладется со словцомъ или по зав?ту: это значитъ, что кто его зарываетъ, тотъ долженъ во все время причитывать вслухъ, какой зарокъ на него кладетъ: напр., семидневный постъ, а зат?мъ рыть голыми руками, на молодой м?сяцъ; или на разрывъ-траву и проч. Одинъ челов?къ зарывалъ кладъ, приговаривая: «на три головы молодецкихъ»; стало быть, кладъ не дастся никому, если не поклонится ему тремя головами молодецкими; а другой бродяга, сидя случайно тутъ же въ дупл?, подслушалъ его и переговаривалъ каждый разъ: «на три кола осиновыхъ.» Кладъ слушается всегда посл?дняго заговора; посему, когда хозяинъ ушелъ, а подсид?вшій его вырубилъ три осиновые кола и поклонился ими кладу, то и взялъ его преспокойно. Есть также заговоры, во всемъ похожіе на прочіе заговоры, какъ для укладки клада, такъ и для развязки его.
Въ одномъ м?ст? Рязанской губерніи, гд? исконное пов?рье искало кладовъ, ув?ряя, что ц? ловальникъ рязанскій встр?тилъ земляка въ Сибири, въ ссылк?, и узналъ отъ него тайну н?сколькихъ кладовъ, получивъ и запись съ прим?тами, гд? они лежатъ, люди съ с?дыми бородами разсказывали вотъ что: Я рубилъ въ л?су жерди, привязавъ лошадь къ дереву; вдругъ вижу подъ деревомъ высыпанъ изъ земли и уже поросъ травой мохомъ крестъ; я вспомнилъ, что это была одна изъ прим?тъ, и выхватилъ топоръ, чтобы натюкать на деревьяхъ зарубки; вдругъ какъ понесетъ моя лошадь, сорвавшись, какъ загремитъ, я за ней, за ней, а она дальше, дальше, затихла и пропала; я воротился, а она стоитъ привязанная, гд? была, а м?ста того, гд? высыпанъ крестъ, не нашелъ, хоть сто разъ былъ опять въ л?су да искалъ нарочно.» Другой разсказывалъ такъ: «И я по дрова ?здилъ, да нашелъ на знакомомъ м?ст?, гд? сто разъ бывалъ и ничего не вид?лъ, погребъ: яма въ полчелов?ка, въ поясъ, а на дн? устлана накатомъ, который уже поросъ травой и мхомъ, да кой-гд? доска прогнила, провалилась. Подумавъ немного и оглянувшись, да опознавшись еще разъ на м?ст?, я спустился въ яму; только-что я было припалъ, да сталъ заглядывать въ провалы, какъ меня хватитъ кто-то вдоль спины хворостиной, такъ я насилу выскочилъ да б?жать, а онъ все за мной, до самой дороги! Я на другой день показывалъ хозяйк? своей синевицы на спин?.»
Третьему рязанцу посчастливилось лучше: онъ безъ большихъ хлопотъ у себя дома подъ угломъ нашелъ съ?денный ржавчиной чугунчикъ, въ коемъ было съ пригоршню серебряныхъ монетъ. Ихъ купилъ г. Надеждинъ, а описалъ г. Григорьевъ, въ Одесс?; это были зам?чательныя арабскія монеты IX и XI в? ка.
Весьма нер?дко кладъ служитъ защитою для скрытія важныхъ преступленій. Въ одной изъ подмосковныхъ губерній у пом?щика былъ довольно плохой, въ хозяйственномъ отношеніи, крестьянинъ, одинъ изъ т?хъ, кому ничего не дается: хл?бъ у него всегда хуже ч?мъ у прочихъ; коли волкъ зар?жетъ телятъ, либо порветъ жеребенка, такъ в?рно у него же; словомъ, и скотъ не держится, и счастья н?тъ, и нич?мъ не разживется. По этому поводу, пом?щикъ посадилъ его въ постоялый дворъ, или въ дворники, для поправки хозяйства. Впрочемъ, это былъ мужикъ смирный, трезвый и худа никакого за нимъ не слыхать было.
Вскор? онъ точно поправился, и даже слишкомъ скоро. Онъ уплатилъ долги, купилъ скота, сталъ щеголять, наряжать жену въ шелкъ и проч. Пом?щику это показалось подозрительно, и посл? строгихъ допросовъ, на основаніи разнесшихся слуховъ, дворникъ признался, что ему дался кладъ: «Я вышелъ ночью, услыхавъ про?зжихъ извощиковъ, и увидалъ за оврагомъ, по ту сторону ручья, въ л?су небольшой св?тъ. Я спустился, подошелъ тихонько и вижу, что два челов?ка съ фонаремъ д?лятъ межъ собою кладъ. Увидавъ меня нечаянно, они было хот?ли б?жать, посл? хот?ли убить меня, а наконецъ под?лились со мною, отсыпавъ мн? полную шапку ц?лковыхъ, съ т?мъ, чтобы я никому ни слова не говорилъ.» Все это конечно много походило на сказку, т?мъ бол?е, что мужикъ сбивался и не могъ дать толкомъ отчетъ, когда заставили его показать на м?ст?, гд? именно вырытъ кладъ; но другихъ подозр?ній не было, молва ув?рила, что дворникъ разжился отъ клада, самъ онъ сознался въ томъ же, и д?ло было оставлено.
Къ осени баринъ хот?лъ перестроить постоялый дворъ, который былъ плохъ и въ особенности т? сенъ и неопрятенъ, но дворникъ подъ разными предлогами отговаривалъ барина, да и впередъ, когда объ этомъ заходила р?чь, уб?ждалъ его не трогать двора, каковъ онъ есть. «Что мн?, говорилъ онъ, въ господахъ – я господъ не люблю пускать; за ними только хлопотъ много, а выгоды н?тъ никакой: стаканчикъ сливокъ возьмутъ, да разъ десять воды горячей поставить велятъ, да ц?лую половину и
