отыскать о семъ предмет? все то, что было бы необходимо, для н?котораго разъясненія его.
Собственно въ болтовн? заговора, конечно, не можетъ быть никакого смысла и значенія, какъ, повидимому, и самъ народъ утверждаетъ пословицами и поговорками своими: языкъ безъ костей – мелетъ; собака лаетъ, в?теръ носитъ; крикомъ изба не рубится; хоть чортомъ зови, да хл?бомъ корми и проч. Это подтверждается еще и т?мъ, что на одинъ и тотъ же случай есть множество различныхъ, но, по мн?нію народа, равносильныхъ заговоровъ. Но народъ при всемъ томъ в?ритъ, что кто ум?етъ произнести заговоръ, какъ сл?дуетъ, не только языкомъ, но и душой, соблюдая при томъ вс? установленные для сего, по таинственному преданію, пріемы и условія, тотъ усп?етъ въ своемъ д?л?. Стало быть, народъ в?ритъ въ таинственную силу воли, въ д?йствіи духа на духъ, на незримыя по себ? и нев?домыя силы природы, которыя, однакоже, обнаруживаются зат?мъ въ явленіяхъ вещественныхъ, доступныхъ нашимъ чувствамъ. Нельзя не сознаться, что это съ одной стороны свыше понятій нашихъ, можетъ быть даже противно тому, что мы привыкли называть здравымъ смысломъ, – но что это въ сущности есть тоже самое явленіе, которое, н?сколько въ иномъ вид?, ученые наши прозвали животнымъ магнетизмомъ. Все это отнюдь не служитъ ни доказательствомъ, ни объясненіемъ, а такъ сказать однимъ только намекомъ и предостереженіемъ.
Передать силу заговора можно, по народному пов?рью, только младшему л?тами; обнаруживъ заговоръ гласно, самъ лишаешься способности заговаривать, а будешь молоть одни безсильныя слова; у заговорщика, во многихъ случаяхъ, должны быть непрем?нно вс? зубы ц?лы, иначе онъ заговаривать не можетъ; если употребить заговоръ во зло, то, хотя бы это и удалось на сей разъ, челов?къ, однако-же, на будущее время теряетъ способность заговаривать; но должно пояснить прим?ромъ, что именно, по народному пов?рью, называется употребить заговоръ во зло: заговоръ отъ червей составленъ для скотины и лошадей; если же баринъ принудитъ знахаря заговорить червей на собак?, то это на сей разъ удастся, но впередъ уже черви никогда этого знахаря не послушаются. Многіе заговоры читаются натощакъ, на порог?, въ чистомъ пол?, лицомъ къ востоку, на ущербъ луны, по легкимъ днямъ (вторникъ, среда, суббота), или наоборотъ, по чернымъ днямъ, если заговоръ принадлежитъ къ чернокнижію – дни эти поименованы ниже; другіе заговоры читаются на в?теръ, надъ проточной водой, на восход? или на закат? солнца, подъ осиной[3], подъ связанными сучьями двухъ березокъ (отъ лихорадки), надъ ковшемъ или черепкомъ воды, надъ волосами, ногтями или сл?домъ (собранною землею изъ-подъ ступни) того челов?ка, кого надо испортить или влюбить; и вс? почти заговоры читаются шепотомъ или про себя, втихомолку, такъ чтобы никто о томъ не зналъ, не в?далъ[4]. Есть, наконецъ, сверхъ всего этого множество особыхъ прим?тъ, по коимъ заключаютъ объ усп?х? предпринимаемаго заговора. Списокъ о чернокнижіи считаетъ 33 дня въ году, въ кои кудесники совершаютъ свои чары: января 1, 2, 4, 6, 11, 12, 19 и 20; февраля 11, 17, 28; марта 1, 4, 14 и 24; апр?ля 3, 17 и 18; мая 7 и 8; іюня 17; іюля 17 и 21; августа 20 и 21; сентября 10 и 19; октября 6; ноября 6 и 8; декабря 6, 11 и 18; понед?льникъ и пятница, какъ изв?стно, считаются тяжелыми или черными днями, въ кои ничего не должно предпринимать, а по мн?нію н?которыхъ, не должно и работать. Равноденственные дни также принадлежатъ кудесникамъ, и изв?стная воробьиная ночь на Украин? посвящена в?дьмамъ. Первая и посл?дняя четверть луны вообще почитаются временемъ удобнымъ для предпріятій всякаго рода, хозяйственныхъ и другихъ распоряженій – а полнолуніе и новолуніе временемъ мен?е къ тому пригоднымъ.
Большая часть заговоровъ начинаются словами: на мор? на океан? – и во многихъ поминается б? лъ-горючъ камень алатырь. На Руси есть городъ Алатырь – не мен?е того, однако же, никто не объяснилъ досел?, какой это таинственный камень. Иные полагали, что это долженъ быть янтарь, но, кажется, это неосновательная догадка. Разъ только удалось мн? выпытать прямо изъ устъ крестьянина объясненіе, которое, впрочемъ, ровно ничего не объясняетъ: на Воздвиженье зм?и собираются въ кучу, въ ямы, пещеры, яры, на городищахъ, и тамъ-де является б?лый, св?тлый камень, который зм?и лижутъ, насыщаясь имъ, и излизываютъ весь; это и есть б?лъ-горючъ-камень алатырь. Къ сказк? этой, в?роятно, подало поводъ то, что зм?и залегаютъ и замираютъ на зиму, почему народъ и искалъ объясненія, ч?мъ он? въ это время питаются, и придумалъ камень алатырь: осенью же он? точно собираются для приплода въ кучи.
Есть много людей, правдивыхъ и притомъ нелегкомысленныхъ, кои утверждаютъ самымъ положительнымъ образомъ, что испытали т?мъ или инымъ способомъ д?йствительность того или другаго заговора; а потому, откинувъ на сей разъ всякое предуб?жденіе, постараемся розыскать, сколько и въ какой степени можетъ быть тутъ правды? Утверждаютъ, что заговоръ д?йствуетъ только на в?рующихъ: если пуститься на месмерическія или магнетическія объясненія, то можетъ быть это покажется мен?е дикимъ и нев?роятнымъ, ч?мъ оно съ перваго взгляда представляется; но мы вовсе не нам?рены писать разсужденіе о магнетизм? и потому удовольствуемся однимъ только намекомъ и указаніемъ на него.
Кто въ деревняхъ не знаетъ заговора отъ червей? У какого пом?щика н?тъ на это изв?стнаго старика, который спасаетъ л?томъ и крестьянскую и господскую скотину отъ этого бича? Заговорщикъ идетъ въ поле, отыскиваетъ траву или кустъ мордвинникъ, или будакъ (carbuus cnicus, C. Benebictus), заходитъ къ нему такъ, чтобы т?нь на него не пала, говоритъ: «ты трава, Богомъ создана, имя теб? мордвинникъ; выведи червей изъ п?гой (с?рой, бурой, черной) яловки или коровы такого-то. Коли выведешь, отпущу, а не выведешь, съ корнемъ изжену.» Въ н?которыхъ м?стахъ говорятъ просто: «тогда теб? подняться, когда у гн?дой кобылы такого-что черви изъ бока (уха, зада и проч.) вывалятся.» Вм?ст? съ т?мъ, привязываютъ верхушку будака ниткой къ колышку и втыкаютъ его въ землю, такъ, чтобы нагнуть стебель, но не переломить его; другіе же просто нагибаютъ стебель мордвинника, подтыкая его подъ стебли сос?днихъ травъ, такъ чтобы онъ не могъ самъ собою высвободиться. Д?ло это вообще изв?стно подъ выраженіемъ: заламывать траву. На другой или третій день знахарь идетъ справляться, вывалились ли черви у скотины? а на утвердительный отв?тъ, непрем?нно отыскиваетъ опять свой мордвинникъ и отпускаетъ его, въ н? которыхъ м?стахъ еще съ особой поговоркой: «ты мн? отслужила, я теб? отслужу.» Если этого не сд?лать, то трава въ другой разъ не послушается; а если по какому либо случаю средство не поможетъ, то и не должно отпускать мордвина, въ наказаніе за ослушаніе. Если червей мазали дегтемъ, скипидаромъ и проч., то ихъ, по ув?ренію знахарей, уже заговаривать нельзя. Довольно зам?чательно, что убогій мужикъ, какъ мн? случилось вид?ть, занимавшійся этимъ ремесломъ, взявшись съ усп?хомъ вывести червей изъ двухъ скотинъ, отказался отъ третьей потому, что рану уже мазали дегтемъ, и ни за что не соглашался даже на попытку, хотя ему об?щали значительное для него вознагражденіе.
Объ этомъ средств? я не см?ю сказать ничего положительнаго; нужно повторить сто разъ опытъ, съ наблюденіемъ вс?хъ возможныхъ предосторожностей, прежде ч?мъ можно себ? позволить сказать гласно слово въ пользу такого д?ла, отъ котораго здравый смыслъ нашъ отказывается; скажу только, что я не могъ досел? открыть ни разу въ подобныхъ случаяхъ, чтобъ знахарь употреблялъ какое либо зелье или снадобье; а скотина нер?дко ночевала у насъ подъ замкомъ. Объясненіе, будто знахари берутся за д?ло тогда только, когда такъ называемые черви – правильн?е гусеницы – созр?ли, въ пор?, и потому сами выползаютъ, вываливаются и ищутъ нужнаго имъ уб?жища, для принятія образа личинки, – объясненіе это никакъ не можетъ меня удовлетворить; знахари не разбираютъ поры, не спрашиваютъ, давно ли черви завелись – чего, впрочемъ, и самъ хозяинъ обыкновенно въ точности не знаетъ; осматриваютъ скотину издали, однимъ только взглядомъ, или даже, спросивъ какой она масти, д?лаютъ д?ло за глаза. Какая возможность тутъ разсчитать день въ день, когда черви должны сами собой вываливаться? Кром? того, всякій хозяинъ знаетъ по опыту, что если разъ черви завелись въ скотин?, то имъ уже н?тъ перевода почти во все л?то, потому что нас?комыя, отъ яицъ которыхъ они разводятся, в?роятно ихъ безпрестанно подновляютъ. Первые врачи Петербурга, не говоря о множеств? другихъ свид?телей, не сомн?ваются въ томъ, что одна изв?стная дама, бывшая зд?сь н?сколько л?тъ тому, однимъ взглядомъ своимъ повергала д?тей въ сильно- судорожное состояніе и творила надъ ними другія подобныя чудеса. Если это такъ, то, отложивъ всякое предуб?жденіе, всякій ложный стыдъ, я думаю, можно бы спросить: вправ? ли мы отвергать положительно подобное вліяніе незримыхъ силъ природы челов?ка на животное царство вообще? Осм?ять суев?ріе несравненно легче, нежели объяснить, или хотя н?сколько обсл?довать его; также легко присоединиться безотчетно къ общепринятому мн?нію просв?щенныхъ, несуев?рныхъ людей, и объяснить все то, о чемъ мы говорили, вздоромъ. Но будетъ ли это услуга истин?? Повторяю, не могу и не см?ю говорить въ пользу этого темнаго д?ла – но и не см?ю отвергать его съ такою самоув?ренностію и положительностью, какъ обыкновенно водится между разумниками. Не в?рю, но не р?шусь сказать: это ложь.
Любовные заговоры бываютъ двоякіе: приворотъ милыхъ или желаемыхъ людей и изводъ постылыхъ. Въ посл?днемъ случа? д?йствуетъ мщеніе или ревность. Т? и другіе заговоры бываютъ
