приходили не в последний раз. А значит, для нас еще найдется дело.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Меч по руке
Приближалось время отъезда на осенний тинг. Обычно Фрейвид хёвдинг уезжал туда из Прибрежного Дома, а от Кремнистого Склона дорога до Острого мыса была вдвое длиннее, так что приходилось торопиться. Фрейвид предвидел, что на этот раз ему придется отсутствовать дольше обычного, и задумчивость Ингвильды, которую он собирался взять с собой, служила тому подтверждением.
А дела на усадьбе не располагали к дальним поездкам и долгим отлучкам хозяина. Домочадцы начали с испугом подозревать, что удача покинула гордого хёвдинга.
Еще не утихло общее волнение после внезапного отъезда из Страндхейма, больше похожего на бегство, как через несколько дней после приезда в Кремнистый Склон пропало большое стадо, которое рабы пасли на ближних склонах гор. Ночью оно исчезло, не потревожив собак и не оставив следов, словно улетело в небо!
В усадьбе поднялась суета. Три десятка отличных коров были немалым богатством, от их молока и мяса зависело пропитание всех домочадцев, а теперь Кремнистому Склону грозила голодная зима. Никто из соседей не решился бы на такое дерзкое похищение, и Фрейвид хёвдинг даже не знал, что и подумать. Собаки, которых пытались заставить искать след, только выли и поджимали хвосты. Все так ясно указывало на нечистую силу, что женщины причитали, а мужчины ходили хмурые.
Фрейвид не тратил времени на жалобы, а решительно принялся за поиски. Сначала он поговорил с Ингвильдой, но она могла помочь не больше других женщин в усадьбе: дар ясновидения в ней пробуждался только в новолуние. Тогда он обратился к обычным средствам: собрал работников, разделил их на несколько отрядов и сам отправился на поиски. Старого Горма, колдуна и прорицателя, он отправил в святилище Стоячие Камни погадать о пропаже.
От приготовлений хозяина и домочадцев отвлекли крики во дворе.
— Серый вернулся! — кричали женские и детские голоса, перебивая друг друга. — Серый! Смотрите! Это Серый!
— Только этого пса не хватало, пожри его Хель! — выбранился Фрейвид и пошел на двор.
Серый напомнил ему о Хёрдис, которую он хотел как можно скорее забыть навсегда; погибла она или, вопреки вероятности, жива, воспоминание о ней было одинаково неприятно.
— Смотрите, что у него… — услышал Фрейвид изумленный мальчишеский голос. И все разом затихли.
— Пустите, — коротко приказал хозяин, подходя.
Дети и подростки рассыпались в стороны. Фрейвид увидел Серого. Пес сидел перед воротами так величаво и гордо, словно священный волк возле престола Одина. Выглядел он исхудалым, но зато…
— Хм! — выдохнул Фрейвид и нагнулся пониже, не веря своим глазам, потом присел перед псом на корточки.
И было чему удивиться. На шее пса, полуприкрытая свалявшейся и грязной серой шерстью, поблескивала витая серебряная гривна с козлиными головками на концах, явно фьялленландской работы. С одного взгляда было видно, что гривна тяжелая, потертая, с несколькими старыми царапинами и насечками от вражеского оружия. Такое украшение было бы уместно на груди достойного воина, но не лохматого пса!
— Может, это тролль? — подрагивающим от страха голосом предложила одна из младших девочек и спряталась за брата.
— Нет, если бы он был тролль, он не мог бы носить серебро! — уверенно возразил Хар, сам зами- Рая от сладкой жути. — Нечисть боится серебра!
— А как же горные тролли и темные альвы владеют сокровищами? — спросила другая девочка. — Я сто раз слышала…
— А… они только владеют, а носить ничего не носят! — нашелся Хар. — Ты разве видела хоть раз свартальва* с гривной или кольцом?
— А она и без гривны не видела! — хмыкнул другой мальчик.
— А вот и видела! — запальчиво возмутилась девочка. — Это ты ничего не видел, а мы видели тролля! Мы со Сваной сколько раз видели, там, у пастбища! Скажи ему, Свана!
— Врешь, они выходят только по ночам, а тебя мать сразу гонит спать!
Фрейвид поднялся на ноги, и дети умолкли. Потрясенные невиданным чудом, они забылись и разболтались при самом хёвдинге. Но он был так погружен в свои мысли, что, похоже, не слышал ни слова.
— Может, она ненастоящая? — робко предположил Хар, но Фрейвид не ответил сыну.
А Серый поднялся и переступил лапами, вопросительно вильнул хвостом: может, я пойду поищу чего поесть?
За спинами детей толпились взрослые. Женщины, работники, даже хирдманы переводили тревожные взгляды с пса на помрачневшего хозяина, недоуменно переглядывались и пожимали плечами.
— Раз пришел пес, то где-то близко и сама Хёрдис, — сказал Асольв, первым решившись произнести то, что у всех было на уме.
— Я говорила, что она еще напомнит о себе! — вставила Гудрун. — Скажи, говорила?
— Может, она погибла, потому он и пришел? — с надеждой предположила Хильдигунн, сама не очень-то веря в это.
— А гривну дали фьялли как выкуп за ее смерть? — с издевкой дополнил Оддбранд Наследство.
— Она и увела наше стадо! — с ужасом воскликнула фру Альмвейг, осененная внезапной догадкой.
Никто ей не ответил, все замерли, пораженные. Стадо исчезло ночью, утром пришел Серый с гривной..-
— Это кто-то нас морочит! — сказал рассудительный Хрут управитель. — Сколько живу — а не видел собак с гривнами ярлов.
— Надеюсь, хёвдинг, ты не собираешься пускать ведьму снова в дом? — с затаенным ужасом произнесла фру Альмвейг.
По толпе домочадцев прошла волна движения, люди раздались в стороны, давая дорогу Ингвильде. Серый приветственно вильнул хвостом, шагнул к ней и ткнулся мокрым носом в опущенную ладонь, словно по привычке искал кусок хлеба для своей хозяйки. Ингвильда погладила пса по голове.
— Оно вернулось! — радостно объявила она, подняв глаза к отцу.
— Я вижу, — бесцветно отозвался Фрейвид.
Возвращение Серого с гривной означало возвращение Хёрдис, но он еще не решил, как поступить. Ведьма, которую он столько лет считал родной дочерью, снова ставила его в тупик. Он надеялся избавиться от нее, когда оставил в запертом сарае; только Один знает, как нелегко далось ему это решение, но он посчитал эту жертву необходимой. Он навсегда простился с негодной дочерью, но не тут-то было! Ведьма отказывалась погибать с упорством, достойным лучшего применения. Пускать ее в дом снова после всего произошедшего хёвдинг совсем не хотел. Зачем она вернулась? Мстить за то, что ее оставили на съедение фьяллям? Или сами боги сохранили ей жизнь для каких-то неведомых людям целей?
— Да нет же! — снова услышал он голос Инг-вильды, такой легкий и веселый, каким он не был Уже много дней. — Я говорю не про Серого. Огниво вернулось!
— Что? — Фрейвид обернулся к дочери.
— Я слышу! — убежденно ответила она и прижала руку к груди, как будто волшебное огниво стучалось изнутри, вместе с сердцем. — Оно где-то близко! Оно скоро придет!
— Ее нельзя пускать! — тревожно глядя то на Дочь, то на мужа, твердила фру Альмвейг, которая теперь откровенно боялась Хёрдис. — Нельзя, нельзя! Она погубит нас! Ты подумай, хёвдинг, — она навела
