фьяллей на Прибрежный Дом, она приведет их и сюда!
Домочадцы загудели.
— Да нет же, раз она пришла, ее нужно принять! — возразила Ингвильда. — Боги сберегли ее — они не хотят ее смерти. И огниво она принесла…
— Где она? — спросил Фрейвид у дочери.
Все разом смолкли, ожидая решения хозяина. Ингвильда хотела было ответить, но сдержалась, потом неуверенно повела плечом:
— Не знаю… Где-то близко…
— Пойдем.
Фрейвид взял Ингвильду за плечо и слегка подтолкнул к воротам. Домочадцы расступились, давая им пройти. Лицо Фрейвида было полно суровой решимости. Если ведьма и правда принесла огниво назад, то с ней можно и поговорить.
Хёрдис сидела на клочке мха, где было не так жестко, как на коричневых кремневых выступах, и сосредоточенно смотрела в неглубокую ямку, в которой билась и кипела прозрачная вода. Отсюда брал начало один из многочисленных горных ручьев, а на дне ямки лежало волшебное огниво. Перед тем как послать Серого на усадьбу, Хёрдис несколько раз провела огнивом по его спине и теперь надеялась с его помощью видеть своего посланца. Ничего не получалось: Хёрдис видела только ямку с маленькими песчаными бурунчиками на дне и черное сплющенное кольцо огнива. Но все же это помогало ей сосредоточиться, и она не совсем потеряла Серого. Она чувствовала, как его обступают хорошо знакомые лица, слышала гул знакомых голосов, и в голосах было больше удивления и опаски, чем гнева. Нет, похоже, побивать ее камнями уже никто не рвется. «Ага, боятся!» — с удовлетворением истинной великанши подумала Хёрдис.
— Вот она, — произнес поблизости знакомый голос. От неожиданности и испуга Хёрдис сильно вздрогнула, сжалась в комок, одновременно собравшись или бежать со всех ног, или даже драться — как придется. Мигом вскинув глаза, она увидела, как по склону редкого сосняка в ложбину, где она сидит, спускаются двое — отец и Ингвильда.
А Ингвильда испуганно ахнула, увидев ее, и даже не сразу узнала сестру. Между двумя бурыми валунами сидело страшного вида существо — изможденное, оборванное, с красными пятнами то ли ожогов, то ли какой-то болезни, с бледно-серой кожей, с темными тенями вокруг настороженных глаз. Тролль, горный тролль, живущий в камнях и выглянувший на миг из убежища — вот кем сейчас казалась Хёрдис.
Фрейвид неторопливо спускался в ложбину, стараясь сохранять непроницаемо-уверенное лицо. Но даже у него вспыхнуло сомнение: а живой ли вернулась беспутная дочь, не мертвеца ли он видит перед собой? Конечно, сейчас едва перевалило за полдень, но ведь вокруг — Медный Лес. Недаром древнее племя горных великанов, изгнанное людьми с Квиттинга, устроило свое святилище именно здесь, на вершине Раудберги. Священная гора была близко, ее тень незримо лежала на всей округе. Эта земля обитаема людьми уже несколько веков, но так до конца и не подчинилась им.
Опомнившись, Хёрдис торопливо выхватила огниво из ямки родника, досадуя, что увлеклась выслушиванием Серого и подпустила врагов так близко, позволила им увидеть себя раньше, чем сама увидела их. Впрочем, убегать она не стала — все равно когда-то им нужно встретиться и поговорить. Да и то, что отец взял с собой Ингвильду, а не работников с дубинами, служило добрым знаком.
Фрейвид остановился шагах в десяти от валунов, где сидела Хёрдис. Вот, значит, какое расстояние он считает безопасным.
— Ты вышла из-под земли, из-под гор, из камней? — спросил Фрейвид. — Ты живая или хозяйка твоя — Хель?
— А ты как думаешь? — с прежней язвительностью ответила Хёрдис. — Если бы у меня был дом в горе, зачем бы я пришла к вам?
— Сделай знак молота, если ты живая, и подними это, — потребовал Фрейвид и бросил к ногам Хёрдис серебряное кольцо.
Хёрдис с сорочьим проворством подхватила кольцо — никакие превратности не могли отбить у нее страсти к блестящим и драгоценным вещам.
— Смотри, отец, у нее в руке огниво! — шепнула Ингвильда.
Лицо Фрейвида на миг смягчилось — если Хёрдис держит огниво, то скорее всего она живая, ведь нечисть не прикоснется к железу. Но тут же Фрейвид снова нахмурился, вспомнив свой гнев на бессовестную воровку.
— Откуда ты взялась? — строго спросил он. — Разве фьялли не пришли?
— Фьялли пришли. — Зажав в костлявом кулаке кольцо и крепко прижимая его к груди — теперь уж не отнимут! — Хёрдис вскинула глаза на отца и как-то нехорошо усмехнулась. — Фьяллей больше нет.
Она сказала это так просто и так уверенно, что и у Фрейвида, и у Ингвильды возникла разом одинаковая мысль, что все племя фьяллей, вся их гористая страна, узкие длинные фьорды, корабли с козлиными головами, мечи с молотами на рукоятях, усадьба конунга со священным ясенем над крышей, хвастливые саги о неисчислимых подвигах Тора — все разом провалилось в Нифльхейм*. И что сделала это она, бледная костлявая ведьма с упрямым вызовом в глазах.
— Как — нет? — переспросила Ингвильда, вдруг побледнев. Она подумала о Хродмаре.
Хёрдис ответила ей насмешливым и ехидным взглядом. Она тоже подумала о нем и не хотела упустить случая помучить сестру, мстя таким образом и ему. Мысль о Хродмаре доставляла Хёрдис чувство мучительного удовольствия — сродни взгляду в глубочайшую пропасть с самого ее края. Она хорошо помнила лицо своей смерти и знала, что Хродмар теперь постоянно носит эту смерть с собой.
— Большой Тюлень пожрал их. Всех до единого, — ответила Хёрдис и на миг прикрыла глаза.
Ей вспомнился Хродмар, лежащий на берегу лицом вниз, с разметавшимися по песку мокрыми волосами. Живой. Нет, сейчас Хёрдис не желала ему смерти. Его смерть принесла бы в ее жизнь пустоту, отняв эту мучительную радость, радость пляски на лезвии ножа.
— Большой Тюлень? — повторил Фрейвид, прищурился, пристальнее заглянул в глаза Хёрдис. — Откуда он взялся?
— Из-под Тюленьего Камня, конечно, — ответила Хёрдис, поглядев на отца с показным недоумением. — Я позвала его, он и пришел. Он разбил все шестнадцать козлиноголовых кораблей, а всех людей утопил.
— А конунг? — жадно спросил Фрейвид, не зная еще, верить ей или нет. — Торбранд конунг тоже утонул?
Хёрдис задумалась ненадолго. Очень хотелось сказать, что он утонул тоже, но его смерть сейчас была ей невыгодна. Пока он жив, опасность сохраняется, а значит, и она, Хёрдис, нужна.
— Нет, конунг-тролль выплыл, — призналась она.
— Только он один? — поспешно спросила Ингвильда.
Хёрдис покосилась на ее лицо, и эта смесь недоверчивости и ужаса показалась ей очень забавной. Раз не верит, пусть сомневается.
— Нет, с ним еще человека три-четыре, самых живучих, — словно бы нехотя сказала она. — Они на прощанье сожгли Страндхейм и ушли к себе.
— Сожгли нашу усадьбу? — Ингвильда горестно всплеснула руками. В это она почему-то сразу поверила.
— Шестнадцать кораблей… — с некоторым опозданием повторил Фрейвид и потер щеку.
Он даже не придал значения горькой вести о сгоревшей усадьбе. Шестнадцать кораблей! С таким войском конунги ходят друг на друга. Ради одной девчонки, даже если она ведьма, никто не станет собирать такое войско. Да, вовремя он решил уйти!
— За что нас так наказали боги?! — воскликнула Ингвильда. — Отец, мы приносим мало жертв! Нужно больше! Прибрежный Дом, а теперь еще стадо! Как мы поедем на тинг! Здесь столько бед — без нас может быть совсем плохо!
— Да, вот что! — Фрейвид снова посмотрел на Хёрдис. — Признавайся…
— В чем? — быстро спросила Хёрдис. Впрочем, она видела, что уже почти победила, и готова была
