Я искал тебя, я нашел твой след. Я шел за тобой. Я хотел тебя вернуть, но ты обманула меня и убежала. Зачем ты убежала? Нигде тебе не будет лучше, чем у меня. Я показал тебе еще не все мои сокровища. Пойдем со мной, и все они будут твои. Хёрдис слушала, глядя ему в лицо широко раскрытыми глазами. Она узнала Берга: он был почти таким же, как раньше, только теперь он стал побольше ростом… Его слова почти не доходили до ее сознания, главным чувством было изумление собственной глупости: как она раньше не догадалась? Великан сделал еще шаг к ней и уменьшился в росте, как будто для того, чтобы получше ее разглядеть. Она смотрела в это лицо с неподвижными грубыми чертами, как будто вырубленными из камня, и ей казалось, что ее взор проникает все глубже и глубже, что она начинает видеть самую его суть. То ли за время своих путешествий она стала мудрее, то ли сила Стоячих Камней прибавила ей зоркости, но она ясно видела то, что раньше было от нее скрыто. Обманный человеческий облик Берга таял и медленно сползал с него, как серый снег весной сползает со склонов гор под горячим взглядом солнца…
— Куда ты зовешь ее? — стараясь сдержать недостойную дрожь в голосе, спросил Альрик. Теперь, когда великан уменьшился почти до обычного человеческого роста, он нашел в себе силы заговорить. — Кто ты? Разве ты не знаешь, что эту женщину боги избрали в жертву себе?
— Эта женщина — моя, — сказал Берг, переведя взгляд на Альрика, и тому стало вдруг тяжело, как будто один из этих черных валунов лег ему на грудь. — Я заплатил за нее выкуп. Я дал ее отцу золотое обручье Дракон Судьбы. И он сказал, что я могу забрать ее. Я пришел за ней.
— Но она обещана Медному Лесу! Медный Лес давал ей колдовские силы, и…
— Медный Лес — это я. Она принадлежит мне.
На это возразить было нечего. Ведьму обещали Медному Лесу, и он сам пришел за ней.
В тишине отчетливо прозвучали негромкие легкие шаги, и в проем между двух валунов, служивших воротами святилища, вбежал Хар. Мальчик глянул вперед с опаской, боясь увидеть окровавленное тело на жертвеннике, но Хёрдис стояла живая, и Хар успокоенно перевел дух. Незнакомца в темной одежде он даже не заметил. Его переполняла новость, и он даже не задумался, отчего все тут неподвижны, как камни, и только огонь своим живым биением освещает застывшие фигуры.
— Послушайте! — задыхаясь от долгого бега в гору, отрывисто заговорил он. Никто к нему не обернулся, и Хар отчаянно повторил: — Послушайте! Там пришли фьялли!
Альрик услышал знакомое тревожное слово и наконец повернул голову к мальчику. Несколько мгновений он смотрел на Хара пустыми глазами, то ли не узнавая его, то ли не соображая, кто он сам и где он.
— Пришли фьялли, их много, целых пять десятков! — возбужденно рассказывал Хар, стараясь наконец докричаться до сознания этих странных людей, которые почему-то заснули с открытыми глазами. От испуга он больше чем вдвое увеличил дружину Хродмара. — Их привел тот самый рябой ярл, который летом болел у нас в Прибрежном Доме. Ну, Ингвильда еще лечила его огнивом, а потом отец обещал отдать ее ему в жены! И теперь он пришел искать ее! Пришел прямо сюда, вы понимаете!? Они в Кремнистом Склоне!
Хёрдис вдруг усмехнулась. Это была ее привычная усмешка правой половиной рта, и при виде этого Альрик и даже Горм немного опомнились от изумления. А Хёрдис внезапно стало весело. Бот уж от кого она не ждала помощи, так это от Хродмара Рябого! Однако он очень вовремя пришел! Да и Берг тоже хорош! Хёрдис еще не знала, как все сложится, но теперь смотрела на блестящую сталь жертвенного ножа без малейшей боязни. Теперь она была уверена, что останется в живых.
— Послушай меня, дух Медного Леса! — сказал Горм, обращаясь к великану. Он уже пришел в себя и даже сообразил, что перед ними сам Свальнир, но не был уверен, что того можно называть по имени. — Ты знаешь, какая беда пришла в наш дом. Мы хотели принести эту женщину в жертву богам, чтобы они избавили нас от бед. Если ты сделаешь это, она будет твоей.
— Я сделаю это, — невыразительно сказал Свальнир, не сводя глаз с Хёрдис. — И она будет моя. Ждите меня здесь. И не смейте ее трогать. Иначе я разнесу по камешку всю вашу усадьбу и ни один из людей не уйдет от меня живым. Ни один.
Повернувшись, он на миг показал людям широкую спину и вдруг исчез. Никто не успел увидеть, то ли он упал с кручи, то ли вошел в камень, в свою таинственную дверь между мирами.
— Он сделает это! — повторил Горм, дрожа как в лихорадке. — В нем — Сила! Это сам Свальнир. Последний из великанов Медного Леса. Он может все. А если…
— А если он не справится с фьяллями, то они сами принесут в жертву эту женщину, — дрожащими пальцами вытирая лоб, подхватил Альрик. — Они не меньше Фрейвида хотят избавиться от нее. И уж теперь мы не оставим ее в сарае, а передадим им из рук в руки. Она сгодится как выкуп за Кремнистый Склон.
Хёрдис молчала. Ее веселье пропало, его место медленно занимала холодная тьма страха. Ее не убьют, но… ко какая участь ждет ее вместо смерти? Если бы ей предлагали выбирать, она без колебаний выбрала бы фьяллей.
Наконец Хродмар поднялся со скамьи и окинул гридницу осмысленным взглядом.
— Похоже, ярл, нам нечего здесь делать, — сказал Сигват кормчий. — Если тебе нужна твоя невеста, то ее следует искать на Остром мысу.
— Ты прав, — отстранение согласился Хродмар. — Я сам виноват, что не расспросил толком тех квиттов в усадьбе возле серого камня. Нам но пришлось бы напрасно ходить в такую даль. И сейчас я был бы гораздо ближе к Острому мысу!
— Ничего! — утешил его Сигват. — Зато теперь мы знаем, что та ведьма мертва. Если Фрейвид захотел ее смерти по-настоящему, то он этого добился.
— Лучше бы он сделал это пораньше! — вставил Снеколль. — Что будем брать? Я тут видел в конюшне целый табун лошадей, два десятка, не меньше. Оружие эти квитты взяли с собой в святилище, но седла и упряжь на месте. А по кладовкам шарит Ульвар с братьями.
— Берите лошадей и съестные припасы, — распорядился Хродмар, окончательно опомнившись к собравшись с мыслями. — Нам нужно идти быстрее, и лишняя тяжесть ни к чему.
— А можно я возьму вон ту, рыженькую? — весело оскалившись, Снеколль кивнул на Вану.
Девушка охнула и прижалась к фру Альмвейг, даже закрыла глаза, надеясь, что так ее не найдут.
— Я же сказал — лишняя тяжесть ни к чему! — сурово повторил Хродмар. — А это — самая бесполезная добыча, какая только может быть!
— Ну вот, ему можно, а мне, значит… — обиженно заворчал Снеколль, но Хродмар уже вышел.
Сбор в обратную дорогу не занял много времени. Хродмар велел забрать всех лошадей, чтобы затруднить врагам погоню. Вскоре фьялли покинули усадьбу и по СЕоему же утреннему следу тронулись обратно в горы, к далекому побережью.
— Что-то мне здесь не нравится! — сказал вдруг Сигват кормчий на первом перевале, озабоченно нюхая воздух. — Если бы мы были в море, то я сказал бы, что надвигается буря.
— Просто ты соскучился по морю, — ответил ему Хродмар.
Мыслями он был уже на побережье, возле самого Острого мыса.
— Здесь, в Медном Лесу, свои бури! — с видом знатока заметил Снеколль, — Наверняка за нами погнался какой-нибудь великан.
Хродмар усмехнулся. Снеколль оглянулся назад, как бы в поисках подтверждения, и вдруг воскликнул:
— А что я говорил! Смотрите, великан!
— Ну да. Два великана, — невозмутимо согласился Сигват, и не подумав оглянуться.
— А следом ползет тот серый дракон, что был на побережье! — подхватил Хродмар.
— Да я вам говорю — великан! ВЕЛИКАН, вы понимаете! — закричал в ответ Снеколль, и в голосе его был такой восторженный ужас, который трудно принять за притворный,
Хродмар оглянулся.
Из глубины Медного Леса на них надвигалась живая гора, своими очертаниями смутно напоминавшая человека. Полная луна заливала светом одно плечо, выше самых высоких елей, половину
