лица с неразличимыми чертами, руку с поднятым мечом.,. Ниже ничего нельзя было рассмотреть за лесом, достававшим великану примерно до пояса, но и увиденного было достаточно, чтобы кровь застыла в жилах. Исполинская фигура, полная грозной силы, казалась несокрушимой и приближалась с каждым мгновением. Меч в руке великана сверкал черно-желтым в свете луны и, казалось, извивался, как железный змей, рвущийся догнать и проглотить добычу. Замерев от ужаса, фьялли не могли даже вздохнуть, а великан делал один шаг за другим, подходя все ближе и ближе к ним, и уже земля дрожала под ногами, словно ей тоже было страшно. Люди не верили своим глазам: они не раз слышали, что в глубине полуострова уцелели живые великаны, но никто не думал, что с одним из них. придется столкнуться наяву!
— Тор и Мйольнир! — вскрикнул Хродмар, первым опомнившись. Пережив «гнилую смерть», погоню за ведьмой через огонь и буйство Большого Тюленя в море, он как бы привык к дыханию смерти на своем лице и быстрее других сбрасывал оковы ужаса. — Не ждите, пока он нас раздавит! В лес! Великаны глупы и плохо видят! У нас же лошади! Скорее, Фенрир вас пожри!
Хродмар первым ударил лошадь плетью и устремился вниз с перевала, потянул за собой повод еще чьей-то лошади. Грохоча копытами по кремневой гальке, дружина помчалась по склону к темнеющему внизу сосновому лесу.
— Не оглядывайтесь! — на скаку орал Хродмар. — Тор поможет нам! Не теряйтесь!
Лавиной ссыпавшись с крутого откоса и чудом не вылетев из седел, фьялли оказались возле леса. Мельком оглянувшись через плечо, Хродмар увидел великана уже совсем близко. Его черная тень накрыла опушку сосняка: сразу стало темно, как в мешке, и пронзительно холодно. Дыхание каменной крови выстуживало человеческую кровь, руки и ноги коченели, а в душе страх сменялся тупым равнодушием.
— Скорее, скорее, дальше в лес! — сам себя не слыша за грохотом каменных шагов, кричал Хродмар. — Рассыпься! По одному он нас не переловит! Бросайте лошадей!
Верхом и бегом фьялли вкатились в лес, и в это мгновение великан настиг их. С воем и свистом стальная черная молния пронеслась над самыми их головами, и воздух наполнился грохотом падающих деревьев. Огромные сосны, каждая из которых годилась на мачту боевого корабля, были обрублены на середине ствола, словно былинки, и падали, цепляясь ветвями за уцелевшие деревья, с шумом и гулом обрушивались на землю. В треск деревьев вмешалось несколько слабых криков. Тяжеленный удар потряс землю, так что Хродмара подбросило, и он упал, успев увидеть, как в нескольких шага от него топнула в землю тяжеленная каменная громада ноги. «Ну, вот и все!» — со странным спокойствием подумал он, не чувствуя страха, а только равнодушное спокойствие, как будто речь шла о совсем чужом и ненужном ему человеке.
От нового удара он покатился по земле и налетел грудью на ствол сосны. Дальше было некуда, по и повернуться он не успевал. Воздух позади стал плотным, как будто ледяная гора придавила его к этой сосне. Всем телом Хродмар ощущал огромную ледяную тяжесть, которая придвинулась
Вдруг его грудь обожгло что-то маленькое и очень горячее. «Кровь», — мельком подумал Хродмар. И тут его осенило: это же торсхаммер — серебряный амулет-молоточек. Тор и Мйольнир! Победитель великанов! Если есть управа ка потомков Имира, то только он!
Надежда на помощь придала сил: Хродмар мгновенно перевернулся и отпрянул в сторону. Сосна, к которой он только что прижимался, с грохотом рухнула, раздавленная каменной ногой. Темная громада нависала над Хродмаром, чудовищно тяжелые ноги-скалы раз за разом топали, сотрясая землю, но рядом был утес, который выдержит напор великана хотя бы несколько мгновений. Хродмар отскочил за каменный выступ, схватил горсть снега, сунул в пересохший рот, судорожно сглотнул и заорал, подняв голову к серому облачному небу, дрожащему среди мятущихся сосновых вершин:
— Тор! Аса-Top, Эку-Тор, Хозяин Козлов, Житель Трудвангара! Владелец Мйольнира и Пояса Силы! Отец Моди и Магии! Помоги же нам, Гроза Великанов!
Хродмар не успел окончить, как громовой удар потряс небо и заглушил его голос. Заглушил он и треск ломаемых деревьев, и грохот велкканьей поступи. Меж серых зимних облаков ударила молния, столб огня прожег ворота в небе, и в проеме показалась исполинская фигура, окруженная пламенем. Огненная вспышка осветила темное небо и даже затмила свет луны; горячим ветром дохнуло сверху, шевельнуло волосы Хродмара и сосновую хвою. Ловко прыгая с облака на облако, будто с камня на камень, размахивая на бегу молотом, бог-громовик из небесных далей мчался вниз, туда, где заметил одного из своих вечных противников.
Завидев Тора, великан застыл на месте, а Тор был все ближе. Его рыжие огненные волосы стояли дыбом, буйное пламя играло в бороде и билось по ветру, и каждая искра этого пламени грозила великану смертью. Взор бога молний был так страшен, что ни одно земное сущестзо не в силах его выдержать, и даже Хродмар, сам не веря в такую силу своей удачи, лег на землю лицом вниз и закрыл голову руками.
Оказавшись над самой долиной, Тор мгновенно метнул Мйольнир, метя в великана. Не знающий промаха огненный шар помчался к земле, с громовым грохотом разрезая плотный воздух. Но за мгновение до встречи с ним великан вдруг исчез. Разом уменьшившись во много раз, он проворнее мыши юркнул в какую-то каменную щель. И Мйольнир ударил в скалу. Огненная вспышка сожгла темноту, земля содрогнулась до самого основания, подпрыгнула и подбросила все, что было на ней. С грохотом брызнули во все стороны обломки скалы и тучи промерзшей земли; сосны, вывернутые с корнем, летели, вращаясь, как легкие палочки. Скала обрушилась на землю грудой каменных обломков. А Мйольнир, погасший в миг удара, снова оказался в руке Тора, и эта рука в железкой рукавице громовика крепко держала железную рукоять.
Тор стоял среди облаков, наблюдая последствия удара. От него исходили волны плотного жара, сам воздух полнился ощущением грозной силы. Но на земле все было тихо. Потомок Имира не показывался и не желал вступить в схватку. Видно, глупых великанов, надеявшихся его одолеть, Тор перебил еще в древности. Остались только умные.
И облака сомкнулись. Закрылись огненные ворота, Тор вернулся в свое жилище, недаром названное Полями Силы, а может, отправился искать новых побед.
Не зная, сколько прошло времени, день он пролежал здесь или целый год, Хродмар медленно- медленно поднял голову. С рук и спины его сыпалась земля, каменная крошка, еще какая-то труха. Уже светало, в рассеянном сером свете молено было различить жуткую мешанину земли, камней, обломанных стволов, измочаленных веток… и оторванную лошадиную ногу, висящую на толстом, тоже обломанном суку в нескольких шагах впереди. По мерзлым камням было размазано несколько пятен крови.
Хродмар поморгал, потом огляделся. Он лежал на крохотном уцелевшем куске скалы, и взору его предстала такая ужасная картина разрушения, что ему уже не любопытно было бы глядеть на Затмение Богов*. Весь лес превратился в чудовищную смесь каменных обломков, разбитых в щепки сосновых стволов и перевернутых пластов земли. Рыжие прожилки болотной руды казались полосами засохшей крови какого- то чудовища. Ни горсти снега не уцелело там, где пролетел Мйольнир, и теперь земля дымилась струйками горячего пара.
С ломотой в затекшем теле Хродмар смотрел на все это, и ему казалось, что в живых остался он один. Не только здесь, но и вообще во всем Медном Лесу. Отряхнув руку, Хродмар протер лицо, оперся о скалу и встал. Дрожащими руками смахивая землю, каменную крошку и труху с одежды и волос, он со странным спокойствием думал, что у него впереди еще лет семьдесят жизни. Казалось, Хель уже всеми мыслимыми способами пыталась заполучить его и вот наконец убедилась, что он ей не по зубам. А значит, ему нужно идти дальше.
Впрочем, он все-таки не один оказался такой удачливый. Сигват, Снеколль и еще двенадцать человек, грязные, избитые и дрожащие, в конце концов выползли из щелей и из-под обломков. Были сломанные и вывихнутые конечности, выбитые зубы и перебитые носы, а ушибы и ссадины имелись у всех без исключения. Но погибли только шестеро, и их даже не пришлось хоронить — это сделала битва
Тора и великана. Даже нескольких лошадей удалось найти, и после полудня, немного придя в себя, перевязав раны и приладив к седлам носилки для двоих, которые не могли сидеть верхом сами, фьялли тронулись в путь. Им следовало бы передохнуть подольше и набраться сил, но никто не предложил еще задержаться или вернуться в усадьбу. Лишнего мгновения не хотелось оставаться рядом с этой
