– Не надо, сейчас приеду – разберемся. Сиди и жди. Скоро буду.
И он отключился.
С Витькой Бондарем мы познакомились еще в бытность мою студентом университета. Был он старше меня на два года и учился не в универе, а в политехническом, на строительном факультете. Я в те годы не только активно прыгал в воду с трехметрового трамплина, но еще и состоял в сборной университета по футболу (занимал место в воротах как самый прыгучий). Витька же играл за сборную родного политеха по центру нападения, и мы неоднократно встречались на поле. Был он длинным, жилистым и наглым, так что, особенно при подаче угловых у моих ворот, мы с ним частенько сталкивались самым непосредственным и жестким образом. И в ноги я ему бросался, бывало, стараясь не только помешать ударить по воротам, но и зацепить побольнее (желательно, чтобы судья не заметил), и от него мне временами доставалось локтем под дых и по иным, тоже весьма чувствительным местам. Что, впрочем, не мешало нам после игр совместно пить пиво и ухаживать за девушками. После окончания учебы я потерял его из виду на несколько лет, и только здесь, в Москве, мы снова встретились. Разумеется, в метро.
Вообще, я заметил, что если хорошо знакомые люди долго не виделись и одновременно, но порознь попадают в столицу, то они рано или поздно обязательно встретятся именно в метро. Конечно, при условии, что они им часто пользуются, а не передвигаются по Москве на собственных автомобилях.
Витька как раз ездил на своей машине. Но именно в тот день она у него сломалась, и он был вынужден спуститься под землю и смешаться с толпой. И тут-то я на него в буквальном смысле слова и наткнулся…
С тех пор прошло уже два года, и все это время мы старались не расставаться надолго. Конкретного и четко определенного дела у Витьки не было. Начальный капитал он, как сам говорил, приобрел на долевом участии в удачной продаже крупной партии подержанных иномарок и с тех пор чем только не занимался. Была у него небольшая (он, помощник-секретарь и бухгалтер) инвестиционная фирма, исправно платящая налоги и арендующая небольшой уютный офис в районе улицы Новослободской, и фирма эта, как я понимал из отрывочных разговоров и упоминаний, вкладывала деньги во что угодно. И, опять же, из этого «чего угодно» извлекала прибыль.
– Дешево покупай и дорого продавай, – говорил обычно Витька Бондарь. – Это звучит избито и даже пошло, я понимаю, но это истинная правда. Но не вся. А вся правда, и она же истина, заключается в кураже. Кураж надо поймать. Будет кураж – будет прибыль. Не будет куража – считай, прогорел. И никакие расчеты не помогут. И не только в бизнесе кураж нужен, а вообще в любом деле. Без куража, знаешь ли, и девку как следует трахнуть не получится.
– Брось, – возражал я. – Вот я, например, отлично знаю, что такое кураж. Иначе никогда бы не занимался спортом и не лез, будучи репортером, освещать всякие опасные для здоровья события. Но я беден, а ты богат. Вот тебе и весь кураж.
– Херня, – не сдавался Витька. – Во-первых, я отнюдь не богат, а просто довольно обеспечен. Опять же на сегодняшний день, потому что уже завтра все может случиться и я приду к тебе просить сотню на кофе и сигареты. А во-вторых, ты просто не ловишь кайфа от процесса сотворения денег. Именно сотворения, а не делания, как, например, говорят американцы. Потому что сотворение предполагает, когда из ничего получается что-то. Вот в этом-то и весь кайф. Опять же риск щекочет нервы и азарт будоражит кровь. Ну, а уж об удобствах, которые доступны человеку с деньгами, я умолчу. Это и так понятно.
– Да я не спорю, – вяло соглашался я. – Но знаешь ли ты, что по статистике только 8% людей способны к успешному ведению своего дела? Все остальные могут лишь продавать свой труд. А ведь среди этих остальных имеются очень и очень талантливые и, как ты говоришь, азартные люди. Художники, инженеры, ученые, поэты и писатели. Да те же пресловутые учителя и врачи, наконец. Разумеется, хорошие учителя и врачи. Неужели ты думаешь, что они не умеют ловить кураж? Еще как умеют. Только кураж у них другой.
– Опять херня, – не сдавался Витька. – Это кайф у них другой. Кайф от занятий любимым делом. А кураж, дружище, у всех одинаковый. Что у циркового, работающего опасный трюк, что у делового, из воздуха делающего не менее опасный миллион.
– И все-таки…
Самое интересное, что эти и другие бесконечные и по сути одинаковые споры никогда нам не надоедали. Как и мы сами друг другу.
Следующие несколько часов до самого позднего вечера я провел в мучительной борьбе с собой. Рассказать моему единственному другу о происшедшем со мной или не рассказать. Каковая борьба разрешилась самым простым и непосредственным образом. Но все по порядку.
Дома, конечно, мы сидеть не стали. Не то было настроение и финансовое положение обоих, чтобы сидеть дома.
Для начала Витька повез меня в какой-то ресторан на открытом воздухе где-то недалеко от Останкино, где нас довольно недурственно и не очень дорого накормили и соответственно напоили (Витька знал массу подобных местечек в Москве, и я всегда в таких походах полагался на его вкус и выбор). Потом нас занесло на Большую Никитскую в бард-кафе «Гнездо глухаря», пустое в это время дня, где мы выпили сколько-то коньяка и всласть погоняли шары на бильярде, после чего, уже под самый вечер, каким-то образом вокруг нас оказалась Арбатская площадь, и Витька предложил закончить так хорошо прошедший день и продолжить так замечательно начавшийся вечер в казино «Метелица», что на Новом Арбате.
Предложение мне показалось свежим, и я, не задумываясь, согласился.
– Только так, – поучал меня друг. – Крупные фишки кладешь в карман, а на мелкие играешь. Понял?
– Крупные – это какие? – спросил я, бывший в казино лишь однажды, года два назад, и ничего практически из того посещения не запомнивший по причине сильного алкогольного опьянения.
– Крупные – это начиная с тысячи рублей номиналом.
– А… во что будем играть?
– В рулетку, конечно! Или ты предпочитаешь покер?
Покер я не предпочитал.
– В рулетку так в рулетку. Это я, пожалуй, соображу. Но ты меня все равно… это… курируй.
– Не волнуйся, – уверенно заявил Витька. – Я чую, что сегодня нам должно повезти. Особенно тебе.
– Это почему?
– Потому что ты, считай, все равно как первый раз идешь. А новичкам всегда везет – это непреложный закон.
– Так уж и непреложный… – засомневался я.
– Железный, – уверил друг и похлопал меня по плечу.
За какой-то час мы спустили почти все деньги, что были у нас с собой.
Витька, по его словам, проиграл около семисот долларов, а у меня оставалось долларов тридцать- сорок, и мы совсем уж было собрались уходить, что называется, несолоно хлебавши, когда Витька забрал у меня последнюю тысячу рублей и поставил ее всю на «зеро».
И выиграл.
Тут-то и началось. Мы ставили на «красное» и «черное», на сектора и на номера. И практически всякий раз выигрывали. Я даже протрезвел и только старался не очень сбиться с подсчета выигранных мною денег. Витькин совет играть только на мелкие фишки номиналом не более ста рублей, а крупные прятать в карман был благополучно забыт, и мы лихо ставили на кон тысячные и даже пятитысячные. И продолжали выигрывать. Я потерял счет времени, но помню, что за нашим столом четырежды сменили бригаду крупье.
Однако ничего не помогало. Всем четырем бригадам мы щедро давали с каждого выигрыша «на чай» и уже просили разменять нам фишки по номиналу в десять тысяч рублей…
Я испытывал какое-то странное чувство. Не азарт, нет. Все эти пластмассовые кругляши на зеленом сукне передо мной и у меня в кармане с выбитыми на них красивыми и большими цифрами (особенно шикарно смотрелись десятитысячные фишки) не воспринимались мной как деньги. В моем понимании это были именно фишки и ничего больше. А то, что их количество у меня и у друга Витьки с каждой ставкой
