мигания желтого света московских светофоров был поднят в самом Нью-Йорке. Москве уже вынесли общественное порицание, но не смогли пока переслать. Факс зажевал бумагу, компьютер поломался, а человек из фонда, ответственный за сканирование, уехал в пустыню Гоби. Там никак не установят одностороннее движение верблюжьих караванов. Не правда ли, возмутительно?
Даф замешкалась с ответом, пытаясь определить свою позицию. Дама была шокирована. Она важно подняла палец, обвела в пространстве круг, точно выбирая мишень, и, наконец, прицелилась прямо в грудь своей собеседнице.
— Ты ведь не считаешь, что дорожная разметка в России правильная? Или, может, знаки не понатыканы как попало? Что ты молчишь? У тебя что, нет гражданской позиции?
Дафна торопливо подтвердила, что знаки действительно понатыканы как попало.
— Вот видишь! Я рада, что гражданская позиция у тебя все-таки имеется! Человек не должен стоять в стороне от общественных дел, особенно если у него имеется хоть какая-нибудь печать!
Дама взглянула на часы. Ее ждали великие свершения. В предчувствии этого двойная сплошная линия стиралась от ужаса и становилась прерывистой. Светофоры пребывали в замешательстве, не зная, каким светом гореть и каким мигать.
Энергичная дама шагнула к лифту. Нажав кнопку вызова, она еще раз оглянулась и внимательно оглядела Дафну, словно та была неверно установленным дорожным знаком.
— Хм... Ну что ж... Я довольна, что Петрусик начал встречаться с девочками! — сказала она.
— Я тоже рада за него, — по образовавшейся уже привычке поддакнула Дафна.
И лишь когда лифт уехал, она сообразила, о каких девочках шла речь, и ощутила себя как Депресняк, которого обозвали «деткой».
Пройдя по коридору, примечательному разве что множеством карт европейских городов, в которых удалось побывать энергичной даме, Дафна заглянула в комнату и немедленно обнаружила подростка с крупным родимым пятном на левой щеке. Брови у него смыкались на переносице и были необычной, просто невероятной густоты и жесткости.
Подросток сидел за большим столом боком к Даф и, наклонив голову к самой столешнице, вертел из проволоки самого омерзительного из монстров, которого только можно было изготовить из такого скудного материала.
По меньшей мере сорок других монстров — из глины, пластилина, проволоки, из старых пластиковых бутылок — располагались на полках, столе, подоконнике и даже на полу. Монстры были разных размеров. Самый маленький поместился бы в спичечный коробок. Самый большой, утыканный медицинскими иглами, был размером с дворнягу. Объединяло их только одно: все они навевали жуть. Даф невольно убрала руки за спину.
Услышав шорох, подросток поднял голову и посмотрел на Дафну. Брови у него встали торчком, как ежиные иглы.
— Имя? — сказал он властно, ничуть не удивившись.
— Мое? — растерялась Даф.
— Свое я знаю.
— Дарья! — сказала Даф.
— Фамилия?
— Пи... Пименова. Мы что, в милиции? Вопрос был пропущен мимо ушей. На чужие вопросы милейший хозяин монстров, видимо, не отвечал.
— Цель визита? — продолжал он. «Дать тебе в нос!» — хотела сказать Даф, но вместо этого произнесла: — Мне нужно с тобой поговорить!
Ее собеседник ничуть не удивился. Отложив проволоку, он встал, подошел к Даф и протянул ей руку. Ростом изготовитель монстров был примерно с Даф. Рукопожатие его отличалось сухостью и деловитостью. Говорил он отрывисто, делая между словами внушительные паузы и резко повышая тон, почти вскрикивая, в самых неожиданных местах.
— Петр Чимоданов. Подчеркиваю — Чимоданов. Первый гласный звук «и». НО! С мерзким словом «чемодан» моя фамилия не имеет ничего общего. Ты учла этот нюанс? Зарубила на своем хорошеньком носу?
— Учла. Зарубила, — вежливо сказала Даф. У нее возникло желание поменять уши у Чимоданова местами, предварительно оторвав их. Она уже почуяла, что перед ней редкостное хамло.
— Еще учти, что слово «Петрусик» при мне лучше не произносить. В крайнем случае: Петруччо.
— Но твоя мама...
— НО! Подчеркиваю: ты не моя мама.
— Хорошо-хорошо... — кивнула Даф, думая, что сынок пошел характером в мамашу.
— Просто странная деталь... Один парень из класса дразнил меня — Петрусик Чемоданов. Обалденно смешно... Повторял два года подряд изо дня в день!.. Я просил его остановиться... НО! Ему казалось, что от многократного употребления шутка становится только смешнее.
— А сейчас он больше так не делает? — спросила Дафна, надеясь сразу добраться до финала.
Чимоданов посмотрел на большого монстра, утыканного иглами.
— Подтверждаю: не делает. Он откусил во сне половину языка. А накануне я пожелал ему именно этого. Идиотское совпадение, не находишь?
— Да, идиотское, — сказала Даф, печально посмотрев на черные сомкнутые брови. — Он хотя бы жив?
— Подтверждаю: живет и процветает. Ест с аппетитом. Ходит в школу. Сдает письменные работы в огромном количестве.
— Только письменные?
Змеиная улыбка скользнула по губам Чимоданова.
— НО! Вслух его не спрашивают. Даф посмотрела на кота. Рвущиеся на свободу крылья горбом стояли под новым, наспех раздобытым три четверти часа назад комбинезоном. С комбинезоном у Дафны едва не возникла накладка. Денег у нее не было, а таскать с собой крылатого котика было все же стремно. Учитывая ненадежность заклинаний невидимости, которые раскисали от малейшего дождя, даже от случайной капли из кондиционера, нездоровый интерес окружающих был обеспечен, итоге Дафна решила воспользоваться методом Эссиорха и поискать неудачливый комбинезон. Однако неудачливые комбинезоны обнаруживаться упорно не желали. Никто из-за них не грабил инкассаторов, не продавал эйдоса и не разрушал семейных уз. В основном их приобретали тихие старушки с пониженным давлением или энергичные молодые особы с повышенным. Наконец почти отчаявшейся Дафне удалось найти комбинезон, который двумя неделями спустя надели бы на кошку с котятами перед тем, как уйти на работу. Ничего страшного бы не произошло, но котята испытали бы ряд неудобств. Несколько минут спустя комбинезон уже красовался на недовольном Депресняке.
— Радуйся, что помог котятам! — заявила ему Даф.
И вот теперь полыхающие зрачки Депресняка были устремлены не на Чимоданова, а на его монстров. Хвост кота — верный барометр его настроения — подрагивал.
«Странно, — подумала Дафна. — Чего это он?»
Депресняк спрыгнул с ее плеча и крадучись пошел мимо монстров, выстроившихся вдоль письменного стола Петруччо. Чимоданов напряженно смотрел на кота. Дафна заметила, что на лбу у него выступил пот.
— Нет! Я сказал: нет! Не трогать! — внезапно крикнул Чимоданов придушенным голосом.
Прежде чем у Дафны успела сформироваться по этому поводу отчетливая мысль, что-то мелькнуло в воздухе. Одна из фигур — жуткая полуящерица-полупантера, искусно собранная из жженых пластиковых бутылок и проволоки, бросилась на кота.
Депресняк извернулся, перекатился на спину и с силой ударил монстра задними лапами. Пластиковые бутылки отлетели в угол. Не успели они удариться о стену, как еще несколько монстров пришли в движение. Среди них и самые крупные, размером почти по колено Даф. Кот зашипел, собираясь защищаться.
Дафна рванула из рюкзака флейту.
