— Стоп! — крикнул Чимоданов. — Стоп! Всем стоять!.. Я сказал: никому не двигаться!
Он бросился животом на пол и сгреб своих воинственных страшил в кучу, накрыв их грудью. Те возились, пытаясь выбраться. Двигались они медленно, на человеческий взгляд, заторможенно. Исключение составляла только ящерица-пантера, которая снова пыталась атаковать Депресняка.
— Ну вот! Теперь ты знаешь... Довольна? — крикнул Дафне Чимоданов. Даф опустила флейту.
— Я — нет... Но кое-кто обрадуется, что не ошибся в тебе. Ты не представишь мне свою орду?
Чимоданов вскинул голову и, недоумевая, уставился на нее.
«Ага! А вот теперь ты точно удивлен! Пытаешься просчитать меня, но не можешь», — удовлетворенно подумала Даф.
Убедившись, что монстры успокоились и больше не бросаются на кота, Петруччо встал.
— Хм! Ты действительно хочешь познакомиться с моими монстрами? — протянул он недоверчиво.
— Подтверждаю. С тобой же я познакомилась, — ответила Дафна, убежденная, что Чимоданов, в отличие от своей мамочки, не уловит иронии.
Так и оказалось.
— Их тут сорок, но большинство получились неживые. Я так и не смог ничего с ними поделать, — сказал Петруччо, кивнув на неподвижные фигурки на полках.
— А живых много?
— Живых только пять. Правда, иногда они оживают не сразу, а с запозданием... — сказал Петруччо.
— А как ты их оживлял? — спросила Даф.
Для нее важно было понять: происходило ли это по магическому ритуалу (тогда это свидетельствовало бы, что перед ней маг, которому место в школе волшебства) или по творческой созидательной или разрушительной воле (это уже врожденный дар стражей).
Чимоданов замялся.
— Я сам не знаю... Я дышал на них. И представлял.
— И все?
— Ну да. Все. Когда первый вдруг ожил и шевельнул рукой, я ужасно испугался. Поклялся больше этого не делать. Ни за что. Никогда.
«Страж Но темный», — подумала Дафна с сожалением.
— А потом сделал второго, третьего и так далее? — спросила она. Петруччо кивнул.
— Вроде того... Знакомься. Вот эти крайние — Визгарь и Крошило. Они тупые, хотя сильные. Могут только сражаться.
Даф посмотрела на двух массивных монстров, один из которых был тот самый, с медицинскими иглами. Ногами второму служили два старых утюга, грудью — ржавый тостер, в остальном же он был собран из чего-то непонятного. Угадывались только электрические шнуры с вилками. Щупальца?
— Вдвоем они прикончили бы твоего кота на месте, — сказал Петруччо.
— Сомневаюсь, — заметила Даф.
— Подтверждаю: прикончили бы. Ты не видела их в деле.
— А ты не видел в деле моего котика... Кто на него бросился-то?
— Мартина. Она далеко не самая сильная. НО! Сейчас она нервная. У нее детеныш.
— Детеныш? Где? — поразилась Даф.
— Кастет! Иди к папочке!.. Топай сюда, тебе говорят!
Петруччо наклонился и погладил маленькое существо, мягкое как клубок шерсти, из которого оно, кстати, и состояло. Дафна хотела последовать его примеру, но Визгарь и Крошило шагнули вперед, а Мартина так и заметалась лаской у нее под ногами. Дафна отказалась от своей затеи, одновременно подумав, что более неподходящего имени для такого милого существа придумать невозможно.
— Они сами его собрали и теперь собираются защищать. Они тебе пока не доверяют. Лучше не суйся! — предупредил Петруччо.
Лишь один монстр не суетился и спокойно разглядывал Дафну. Он был наименее отталкивающий из всех, не считая, разумеется, детеныша, с большой головой, мягкой и лысой, старательно вырезанной из твердого пенопласта.
— А это Зудука. Он самый умный. Много читает, смотрит телевизор. Я играю с ним в шахматы. Разве только разговаривать не умеет, — заметил Чимоданов. — Зудука!
Зудука важно поклонился Дафне, подошел к ней и так же важно, как его хозяин, протянул для рукопожатия руку из набитой ватой перчатки. Чтобы поздороваться с ним, Дафне пришлось наклониться. Пожав мягкую ладонь монстра, она вскрикнула и уставилась на свою руку. Что-то кольнуло ее в ладонь.
Лысый Зудука медлительно повернулся и, переваливаясь, удалился с крайним достоинством. Петруччо Чимоданов гоготнул.
— Ну вот, опять он засунул в перчатку булавку! Он так шутит. А недавно он приклеил ночью мои тапки к полу. Но сам бы Зудука не сумел как следует их прижать! Я догадываюсь, что за фрукт ему помогал!
Чимоданов испепеляюще посмотрел на Крошило. Монстр с ногами-утюгами виновато завозился и, топая, попытался спрятаться за стул.
— И что ты будешь делать? Теперь, когда знаешь мою тайну? Разболтаешь? — угрюмо спросил Чимоданов у Дафны.
— Нет, — сказала Даф. — У меня есть идейка получше. Обувайся! Нас уже ждут.
— Кто еще ждет? — напрягся Петруччо.
— Те, кого не будут удивлять твои странности.
Даф присела на корточки, высматривая под столом Депресняка. Адский котик вполне дружелюбно обнюхивался с самым мелким из монстров. Остальные, хотя и смотрели в оба, им не мешали.
Глава шестая
ВЛЮБИСЬ ИЛИ УМРИ!
Мефодий долго трясся в электричке. Вагон был разболтанный и старый. Часть окон вообще не закрывалась, другая часть, напротив, не желала открываться. Электричку наполняли в основном издерганные жарой дачники. Мефодий неосторожно наступил в чью-то рассаду, и ему пригрозили отвернуть голову.
«Это был бы символичный финал. Будущему повелителю мрака отвернули голову за рассаду», — думал Мефодий, спасаясь от разгневанной пенсионерки и ее жилистого, похожего на беговую курицу, супруга.
После продолжительной тряски он прибыл в тихий подмосковный городок и долго бестолково петлял по улицам, отыскивая нужный дом. Это оказалась шестнадцатиэтажка с единственным подъездом. Газончик, гимнастические брусья, на которых сушился чей-то ковер, телефонная будка с отрезанной трубкой. Возле мусорника, в пыли, лежала стая в семь-восемь разомлевших от солнца дворняг. Лишь одна проводила Мефодия взглядом и слабо тявкнула — просто для порядка.
Вход в подъезд преграждала железная дверь с домофоном. Кода Мефодий, естественно, не знал, да и расположение квартиры представлял лишь визуально, со слов Улиты: десятый этаж, вторая налево.
Сообразив, что высаживать дверь не лучший вариант (да и непонятно еще, получится ли), а ждать, пока кто-нибудь надумает выйти или войти, можно до бесконечности, Мефодий стал озираться в поисках другого решения.
На скамейке у отцветшей сирени сидели двое парней, на пару лет старше Мефодия, и девушка с короткими темными волосами. Физиономии у всех были отчаянно скучающие. Изредка кто-нибудь из троицы зевал, и тогда зевали и остальные двое.
Мефодий приблизился к ним как раз в тот момент, когда один из парней, обладатель мелкой
