совпадать.
Было холодно. Таня не успела одеться и теперь жалела об этом. Они мчались в обрывках плотной сиреневой тучи, похожей на мокрую волокнистую вату. Океан лишь угадывался внизу, точно так же, как угадывалось небо. Только луна белым пятном плыла назад и вбок, оставаясь при этом на месте.
Таня хотела спросить, сумеет ли Безглазый Ужас ночью найти дорогу, как вдруг призрак остановился и небрежно махнул рукой, показывая куда-то вниз. Бейбарсов притормозил и вгляделся.
— Вот он! Танька, остров! — крикнул он и, переместив метлу, стал снижаться.
Глеб дважды пронесся над островком на ступе, прежде чем выбрал относительно надежное место. Это оказалось непросто, поскольку через остров то и дело перекатывались океанские волны.
Остров был именно такой, каким Таня видела его во сне. Или, вернее, почти такой. Во сне он все же был более зловещим. Сон — как всякий сон — вычленял главное, соединял, сливал воедино образ с сознанием. Теперь же сознание сопротивлялось, сомневалось, бралось трезво судить — и в результате лишь размывало истину.
Таня выбралась из ступы и, приблизившись к колодцу, легла на живот, заглянув вниз. Колодец зиял темным провалом.
— Меа virtute me involvo![7] — недовольно сказал перстень, выпуская сразу две осветительные искры.
Первая искра погасла в десятке метров ниже, натолкнувшись на выступ в камне. Другой повезло больше, и она долго падала, разбрызгивая свет, пока совсем не растаяла крошечной точкой на безумной глубине. Что-то зашуршало, играя камнями, как кегельными шарами. Глеб Бейбарсов спокойно подошел и встал рядом, на краю, постукивая бамбуковой тростью по камням. Высоты он явно не боялся.
— Сильная тут магия. Жаль, ничего не могу вобрать про запас. Я же не Меф Буслаев, — сказал он.
— Ты что-то знаешь о Мефодии Буслаеве?
— Немного. Знаю, что он вбирает магию, накапливая ее до бесконечности, или может отнять магический дар у того, кто не способен его отстоять. Слышал пару раз от нашей старушенции. Она говорила, что, мол, если из нас, тупиц, вышел толк, то что можно сделать из Мефа, если он попадет в обучение темному стражу? И это притом, что мальчишка младше нас. Сейчас ему лет двенадцать- тринадцать.
— Откуда ты знаешь, что тут сильная магия?
— А ты посмотри. Видишь, камень в рукояти моей трости? Это агат, обычно он холодный, а теперь я бы не рискнул к нему прикоснуться. Смотри, даже трость стала как будто тяжелее. Что-то тянет ее туда!
Бейбарсов качнул трость. Ее рукоять ощутимо, как магнит, отклонилась к пропасти. Безглазый Ужас расхохотался. Его смех был как лязг ржавых доспехов.
— Внизу Тартар и вечные муки! Туда, во тьму, отправляются дархи недостойных! Советую не задерживаться здесь надолго! Черная мгла наполнит ваши перстни. Они станут тяжелыми. Тартар позовет их, смертные! — сказал Безглазый Ужас.
— Fiat justitia et pereat mundus![8] — хрипло, как пьяный, произнес Феофил Гроттер.
Таня ощутила, что ее перстень стал тяжелее. Ей захотелось шагнуть вперед и, не закрывая глаз, бесконечно падать в эту темную мрачную бездну. Тартар звал ее. В поисках поддержки она оглянулась на Бейбарсова, и в его расширившихся зрачках прочла, что и он слышит этот зов.
— Летим отсюда! — сказала она, отползая назад.
Не слушая, Глеб начал медленно клониться вперед. Он наклонялся всем телом, не сгибаясь в спине. Безглазый Ужас захохотал.
— Уже поздно! Мальчишка — некромаг. Тартар входит в его кровь!
— А почему я могу сопротивляться?
— Ну ты-то хотя бы притворяешься светленькой... Так, чуток... Понимая, что от призрака помощи не дождешься, Таня повисла на руке у Бейбарсова и стала оттаскивать его от провала. Учитывая, что Глеб был выше ее на две головы и гораздо сильнее, Таня ощущала себя осликом, которого заставили тащить заснувшую лошадь. К счастью, Бейбарсов не сопротивлялся, не боролся с ней и тем более не использовал магию — он просто оцепенело, как зомби, пытался свалиться в колодец, куда и Таню, в общем, тянуло с немалой силой.
— Эй ты, маньяк-самоучка! Ты нас туда столкнешь! Очнись! — закричала на него Таня.
Вместо ответа Глеб сделал шаг. Его правая нога повисла над провалом.
— О нет, Чума!
Кольцо Феофила Гроттера, насосавшееся древней магии под завязку, выдало даже не искру, а целый драконбольный мяч зеленого цвета. Заклинание силы подействовало. Легко сорвав Бейбарсова с места, Таня затолкала его в ступу и, взмахнув метлой, стартовала на
В сотне метров над островом магия начала ослабевать, Бейбарсов сел в ступе, тряся головой.
— Я пытался спрыгнуть в колодец? — спросил он. Таня кивнула. Бейбарсов провел ладонью по лицу, — Ты хотя бы взяла мою трость?
— Она у тебя в руках.
— М-м-м... В самом деле. Вопросов больше не имею... Будет, пожалуй, лучше, если обратно ступу поведешь ты, — сказал Глеб.
К Буяну они летели в темноте. Облака как-то вдруг растащило ветром. Стало необыкновенно ясно. Сквозь прозрачную спину Безглазого Ужаса проступала мелко и неровно нарезанная золотая фольга звезд. Поблизости уже угадывался Тибидохс, когда Безглазый Ужас внезапно чем-то заинтересовался, вглядевшись в горизонт.
— Могу дать совет в обмен на крохотный такой кусочек души! По рукам? — предложил он.
— Душа кусочками не продается, — строго возразил Бейбарсов.
— Э, милый мой! Тут ты не прав! Продается-то она, может, и целиком, а крошится по крошечкам-то каждый день. Сделал какую мерзость против совести, себя предал, и сразу крошечка — колуп! — отпала! Так как, по рукам?
— Не-а, не по рукам, — сказала Таня.
Безглазый Ужас задумался.
— Ладно, так и быть, советую бесплатно. Сматывайтесь отсюда, и поскорее. На Буян не возвращайтесь.
— Почему? — спросила Таня.
— Ну с тобой-то все ясно. Магическое зрение не ахти. А что же наш некрофи... пардон, некромаг? Тоже ничего не видит? — насмешливо поинтересовался Ужас.
Бейбарсов приподнялся, и стал всматриваться.
— Танька, дай мне метелку! Быстро! — сказал он не громко.
Не успела Таня выполнить его просьбу, как внезапно справа от ступы, со стороны океана, вынырнуло что-то длинное и темное и, сделав вираж, пошло на сближение.
— Что это? — спросила Таня.
Каменный склеп. Семиместный. Штатное вооружение — сдвоенный пепеломет из колумбария (стреляет проклятым прахом), комплект замораживающих запуков и личные сглаздаматы! Это маготворцы вуду из Магщества Продрыглых Магций! — сообщил Безглазый Ужас.
— И чего они сюда притащились? Их разве приглашали? — спросил Бейбарсов.
Как всякий некромаг, он не испытывал при слове «Магщество» ни малейшего благоговения.
— Я полагаю, их послал милейший Бессмертник, чтобы захватить Буян. Мы попались им на пути и стали ненужными свидетелями. Если мы хотя бы крылышком рыпнем — нас прикончат, — продолжил Глеб.
