– Так бы сразу и сказала! Настоящие друзья умеют уважать чужое одиночество! Правда, если человек слишком начинает любить одиночество, рано или поздно он остается без друзей. Друзья, они, понимаешь, существа капризные. Им нравится, когда их гладят по шерстке и дают сахар.
– Ягун, сахар в столовой! Брысь!
Ягун засмеялся и вышел. Закрыв за ним дверь, Таня тщательно обнюхала полученную от Ваньки записку. Записка пахла печным дымом и сыростью. Бумага, долго пролежавшая в деревенском доме, всегда имеет такой запах. Ни одна печь не протапливается постоянно, и сырость пролезает в дом чаще, чем получает пригласительный билет. Таня закрыла глаза, сосредоточилась, слилась всеми чувствами с этим клочком бумаги и ясно увидела Ваньку, который писал записку за деревянным столом. В углу стола громоздилась гора давно не мытых тарелок. В верхней тарелке, свесив лапу, лежал Тангро. Тут же рядом маялся от безделья Ягун. Ванька писал, загораживая от него записку плечом, хотя у играющего комментатора и без того хватало порядочности не читать чужие письма.
Сомнения исчезли. Последняя записка действительно была от Ваньки. Но от кого первая?… Таня осторожно ссыпала пепел на ладонь, подняла ладонь к носу, закрыла глаза. Вначале она ничего не почувствовала, кроме запаха горелой бумаги. Затем различила легкий запах ландышей. Услышала смех. Вот только чей? Интуитивное зрение так и не пробудилось. Таня не видела ничего.
И тут у нее закружилась голова. Таня поспешно сделала шаг назад, споткнулась о стул и упала на кровать. Ей почудилось, что она стоит на краю бездны, а снизу, из мрака, к ней тянется властная рука.
Пепел осыпался с ладони. Восстановив внутреннее равновесие, Таня пыталась найти его следы на ковре и кровати, но не нашла.
Таня выскочила в коридор и побежала, сама не зная куда. Кажется, она поднималась по лестнице. Дважды перед ее глазами мелькали полукруги бойниц. А вот и меч, прикованный к камню цепью. Увидев Таню, он лишь слегка шевельнулся и звякнул цепью, как узнавший гостя сторожевой пес.
Таня пронеслась по галерее и внезапно поняла, что она уже в Башне Призраков. Блуждавшие в коридорах сквозняки шевелили тяжелые пыльные портьеры. Навстречу Тане по коридору плыл Безглазый Ужас. Его голова с вырванными глазами катилась впереди, точно мяч. Таня прижалась к стене. Общение с этой милой личностью не входило в ее творческие планы.
Однако избежать этого не удалось. Докатившись до Тани, голова остановилась у ее ног. Ужас нашарил голову и деловито, как шляпу, нахлобучил на плечи.
– Затылок не там, - подсказала Таня.
– Я и сам бы разобрался, аспирантка Гроттер! Но тем не менее благодарю за участие! - сказал Безглазый Ужас неожиданно сухим, канцелярским тоном, мало похожим на его обычные предрассветные завывания.
– Что-то случилось? - спросила Таня.
– Что могло случиться, аспирантка Гроттер? Сущие мелочи! Бездна разомкнулась, и хаос стучится в наши двери! - загадочно произнес Безглазый Ужас.
Голос у него изменился, точно он повторял эти слова за кем-то. Таня вскрикнула. По пыльной портьере за прозрачной спиной призрака пробежал синий огонь. Призрак расхохотался. Казалось, что синий огонь вытекает из его глаз и провала рта.
Таня повернулась и побежала. Хохот призрака гнал ее по коридорам школы. На лестнице, ведущей к Жилому Этажу, кто-то сидел и двузубой вилкой выуживал из банки кильку в масле.
– Шошешь? Она не шушашется! - спросил Ягун, демонстрируя Тане маленькую рыбку на вилке.
Таня замотала головой. Играющий комментатор пожал плечами, поднес вилку ко рту и помог рыбке отправиться в последнее плавание.
– Жуткое дело: пищевая цепь!… Кого-то лопаешь ты, кто-то лопает тебя. Мою совесть успокаивает только то, что, утони я в океане, рыбка проделала бы то же самое со мной, - сказал он, когда рот его вновь освободился для иных звуков, кроме чавканья.
– Что ты тут делаешь? Искал меня? - спросила Таня.
Ягун лукаво прищурился.
– Не буду спорить! Мне почему-то подумалось, что я тебе нужен. Твоему одиночеству не одиноко? - поинтересовался он.
Помедлив, Таня кивнула. Ягун угадал. Настоящий друг тем отличается от ненастоящих, что вовремя появляется и вовремя исчезает. Правда, исчезал Ягун часто не вовремя, зато появлялся всегда кстати.
Глава 3
БОЛЬШОМУ КОРАБЛЮ - БОЛЬШАЯ ТОРПЕДА
В своих мечтах люди всегда исходят из того, что любовь бесконечна. Вроде как один раз вошел в воду и плывешь всю жизнь. Такое бывает, но редко. Резерв любви у каждого свой. Кого-то хватает на год, кого-то на пять лет, кого-то на десять. Ни один цветок не может цвести бесконечно. Пора цветения рано или поздно пройдет, и тогда ты ощутишь себя глупой бабочкой, которая зависла над облетевшим цветком.
Все утро Таня проходила сама не своя, испытывая тягостное недоумение. Вопросов у нее было явно больше, чем ответов. Хорошо еще, что Ягун не оставлял ее ни на минуту, отвлекая от тяжелых мыслей оптимистичной болтовней.
Стоило Ягуну замолкнуть хотя бы на пять минут, Таня начинала барахтаться в топких объятиях уныния. Уныние засасывало ее, трогало за лицо липкими лапками, что-то шептало шуршащим песочным голосом. Ягун поглядывал на нее с интересом.
– 'Казнить, нельзя помиловать'. Слышала эту задачку про запятую? - спросил он.
– Все слышали.
– Ну не радуйся особо. Это у нормальных людей 'казнить нельзя, помиловать!'. А у тебя так: сперва казнить, потом помиловать. Затем снова казнить и снова помиловать! При этом казнишь ты все время себя, а милуешь кого-то другого, - заявил внук Ягге.
– Похоже, так и есть. И что, я, по-твоему, ненормальная?
Ягунчик потер руки.
– Ну почему же? Это только в черно-белом кино между 'здоровый' и 'больной' ничего нету. На деле же существует масса промежуточных состояний. Нормальный - притворяющийся нормальным - безобидный псих - контролируемый истерик - неконтролируемый истерик - придурок без тормозов - обиженный на весь мир псих с искрами гениальности - ну и так далее. Пока до действительно ненормального дойдешь - язык сломаешь.
– И кто же я, по-твоему? Псих с заскоками? - спросила Таня с интересом.
– Даже не надейся на такое высокое звание! Ты, Танька, городская сумасшедшая, укушенная мухой жалости. Вроде школьной училки, которая бродит между двумя одинаковыми елочками и никак не решится, какую елочку срубить деткам на Новый год, а какую пощадить, - заявил Ягун.
– Что же тут плохого?
– Да ничего. Только училка сперва тяпнет топором по стволу одной елочки. С елочки посыплется снег. Училка испугается, пожалеет елочку, отбежит, тюкнет по другой елочке. Потом и эту пожалеет, отбежит и снова тюкнет по первой. Так она бегает, сомневается, а когда перерубит оба ствола до половины, уронит топор в снег, зарыдает и побежит к детишкам. 'Детишки! - скажет она. - Давайте будем добрыми! Встретим Новый год без елочки!'
Таня уставилась на Ягуна с подозрением. К чему этот разговор о елках? Неужели играющий комментатор что-то знает? Вот и дружи после этого с телепатами!
