оба незадачливых заклинателя должны были мучаться головной болью в отчаянной попытке сбросить с себя «чужие» чары до тех пор, пока вслед за ними не подтянулись «свои»… Ох, взглянуть бы хоть одним глазком, но… У меня очередной всплеск вечного источника раздражения…
Я недовольно распахнул ресницы, оказываясь нос к носу с до смерти испуганной гномой, энергично трясущей меня за грудки и сбивчиво приговаривающей:
– Ну же, очнись, миленький!… Я же не то хотела сказать… Я же не знала, что ты всерьёз!… Пожалуйста, ответь!… Обещаю, я больше не буду тебя обижать…
– Точно, не будешь? – воодушевлённо переспросил я.
Миррима сообразила, что «труп» снова разговаривает, захлопнула рот, прекратила сотрясать моё многострадальное тело и растерянно уставилась на меня. Впрочем, растерянность мгновенно сменилась приступом недовольства, и я услышал:
– Дурак!
– Опять? Смотри, могу и отшлёпать! – пригрозил ваш покорный слуга. В шутку, разумеется, но гнома запоздало поняла, что сидит на мне верхом, и вздрогнула. По-настоящему, кстати, вздрогнула. Крупно. От страха. И я сразу почувствовал себя неудобно. Ну вот, напугал ребёнка…
– Но… ведь ты… – она сознавала, что любая попытка к бегству будет неудачной, и жалобно смотрела в мои глаза.
– Страшно, да? – я скорчил грозную рожу. Должно быть, получилось, как всегда, то есть – плохо, потому что Миррима облегчённо выдохнула и признала:
– Страшно.
– Прости, я не собирался… – начал было оправдываться ваш покорный слуга, но был бесцеремонно перебит:
– Но ещё страшнее было, когда ты… уснул.
– Уснул?
– Да. Ты замолчал, потом вдруг закрыл глаза и, кажется, даже дышать перестал. Лежал… такой холодный и белый…
– Белый? – хм, надо будет иметь в виду и не заниматься впредь борьбой с магами в присутствии неподготовленных свидетелей.
– Ну, бледный. Да что ты всё переспрашиваешь?! – возмутилась девчонка.
– Извини. Спасибо, что… разбудила, – я улыбнулся. Так тепло, как только мог. Опять получилось плохо: Миррима слегка нахмурилась, и маленькие пальчики легонько коснулись моей щеки. Правой.
– Было больно?
– Немного, – я мягко качнул головой, стряхивая руку гномы. Малышка не обиделась, а всего лишь вздохнула. Впрочем, долго пробыть понимающе-взрослой она не сумела:
– А Рианне было больно! – Ну вот, снова-здорово…
– Я знаю.
– Но…
– Мне тоже было больно. Если тебя это волнует.
– Да?
– Да.
– Опять ведь врёшь!
– Не вру.
– Врёшь!
– Я никогда тебе не врал.
– Врал!
– Когда?
– А вот… Тогда… – Миррима начала лихорадочно перебирать в памяти фрагменты наших недолгих встреч. Без особого результата, конечно: я вообще редко лгу, и уж тем более, не делаю этого, общаясь с теми, кто мне… Скажем так, симпатичен.
Мы бы ещё долго препирались, но наш горячий спор прервал Рогар, с заинтересованным видом заглянувший в кладовую:
– А я всё гадаю, куда запропастилась хозяйка дома? – весело и громогласно заявил мой хозяин, переступая порог. – А она оказывает особые почести гостю!… Хотя, ещё час назад была об этом самом госте дурного мнения…
К завершению фразы гнома начала розоветь, но Рогар не был бы Мастером, если бы остановился на достигнутом:
– Кто-то обвинял сего молодого человека в насилии, а сейчас я вижу, что обвинительница и сама не прочь стать женщиной в его объятиях…
Миррима густо покраснела и выскользнула в коридор, а я, наконец-то, смог вздохнуть полной грудью: хоть и невеликий вес, но для меня – едва ли не чрезмерный. Особенно после «схватки» с враждебной… ну, пусть – недружественной, магией. Скажете: я ведь ничего не делал? Ха! А чуткое руководство? То-то! Ну, а если серьёзно, то чем бы не занималась Мантия, она всё равно черпает из моих и только моих внутренних резервов. И беда в том, что оные резервы я не всегда успеваю пополнить…
Удостоверившись, что шаловливые ушки гномы находятся на достаточном удалении от кладовой, Рогар присел на сундук и с многозначительной ухмылкой вперил взгляд в моё (надо признать, тоже слегка порозовевшее) лицо. Смотрел и молчал. Смотрел и молчал. Собственно, я не против тишины, но не люблю тратить время зря, о чём и заявил своему хозяину. Тот хохотнул:
– А чем ты занимался до моего прихода?
– Чем, чем… Приводил в чувство одну нервную девицу. Или это она приводила меня в чувство?… – задумчиво спросил самого себя ваш покорный слуга. Снова есть несколько вопросов, нуждающихся в ответах. Не то чтобы срочных, но… Любопытство подогрето, и скоро, чувствую, мозги начнут плавиться и кипеть.
– Второй вариант ближе к истине, – кивнул Мастер. – Судя по крикам, раздававшимся из…
– Подслушивать – нехорошо, – строго заметил я.
– Зато можно услышать много интересного! – парировал мой хозяин.
– И заработать много проблем – тоже.
Рогар сузил глаза:
– И откуда тебе всё это известно? Небось, тоже любил подслушивать под чужими дверьми?
– Никогда, – совершенно серьёзно ответил я.
– Так уж и никогда? – не поверил Мастер.
– Видишь ли… Всё, что говорилось у меня за спиной, говорилось таким образом, чтобы я ясно расслышал каждое слово. А что касается случайного присутствия при чужих беседах, то… Я слишком хорошо воспитан, чтобы их слушать и запоминать.
Рогар хмыкнул, но не стал продолжать дискуссию о хороших манерах и увёл разговор совсем на другую тропинку:
– Собирайся в путь.
– Куда это ещё? – опешил я.
– Домой.
– К кому домой?
– Ну, не к тебе, понятно, – усмехнулся хозяин. – Гизариус, наверное, уже скучает. И не только он.
– А я, представь себе, ни капельки не соскучился, – я показал Рогару язык. – И не горю желанием возвращаться.
– Не ври: у тебя это плохо получается, – вздохнул Мастер.
– Я не вру… – начал было ваш покорный слуга свою любимую песню, но хозяин устало махнул рукой:
– Знаю, знаю! Никогда и никому. Слышал. Из-за двери. Не ври самому себе, парень – вот и всё, о чём прошу. А остальные… Перебьются, – он неожиданно подмигнул мне. Совершенно по-мальчишески.
