неподалеку.
Действовали они и в самом деле согласованно и четко, словно одна команда. Однако их противники не стали дожидаться, когда по ним будет нанесен решающий удар. Четверо святых отцов с желтыми крестами, вышитыми на плечах риз, в которые они были облачены, выбежали из дома, служившего им убежищем, размахивая над головами кожаными пращами. Миссионеры из объединенной команды Единственно и Доподлинно Истинных Галактических церквей Господа заплясали на месте, уворачиваясь от летящего в них града камней.
Несмотря на ловкость, проявленную бойцами из команд с красными и пурпурными крестами, пара камней, выпущенных святыми отцами Истинной Галактической церкви Господа, все же достигли цели, и силы противников временно уравнялись. Схватившись за колья и палки, святые отцы кинулись друг на друга, завывая, словно орда вырвавшихся на свободу демонов.
Через пару секунд все рясы смешались в одну большую серую кучу, над которой вздымались клубы поднятой с земли пыли. Временами из самой гущи дерущихся доносились такие изысканные бранные словечки, что даже привычным ко всему патрульным становилось не по себе. В мелькании вскинутых вверх рук и занесенных для ударов палок уже невозможно было разобрать, какая из сторон атакует, а какая всего лишь пытается обороняться.
— Ну, что, командир? — спросил, поднимаясь на ноги, Тротт. — Как будем разбираться с ситуацией?
— Как обычно. — Морин провел ладонями по широкому ремню, перепоясывающему командирский китель в талии, и сделал два шага по направлению к дерущимся. — Я представитель Галактической патрульной службы! — громким, решительным голосом объявил он. — Требую немедленно прекратить драку!
— И мордобой! — добавил, выглянув из-за спины Морина, Хауат Иси Тауах.
В следующую секунду им обоим пришлось уворачиваться от вылетевшей из самой гущи дерущихся палки.
— Ну, это уже слишком! — побагровел от негодования Морин. — Чтобы какой-то святоша просто так запустил в меня палкой!.. — Командир отряда глянул на своих подчиненных, замерших в ожидании приказа. — Приказываю остановить драку! В случае необходимости разрешаю применять парализаторы!
— Ну, как там наши задержанные? — спросил Морин у вошедшего в командный отсек Пасти.
— Нормально, — ответил тот, опускаясь в кресло. — Начали приходить в себя и возмущенно роптать. Но после того как Ку зачитал им их права и список выдвигаемых против них обвинений, приумолкли. В целях безопасности мы все же развели их по разным помещениям. Четверых проповедников из Истинной Галактической церкви оставили в арестантском отсеке, троих из Доподлинно Истинной Галактической церкви перевели на склад, а другую троицу из Единственно Истинной Галактической церкви заперли в душевой.
— Я уже переговорил с Центральной, — сообщил Морин. — Рассказал Асмуру обо всем, что произошло на Фла. Он обещал не запускать информацию о задержании миссионеров в общую инфосеть до тех пор, пока мы не передадим задержанных судебным исполнителям на станции Лукко. Надеюсь, все пройдет спокойно.
Не успел он произнести эту фразу, как в отсек ворвался Кромов с вытаращенными от возбуждения глазами.
— Командир! У нас ЧП! — заорал бортмеханик с порога.
— Что еще? — подпрыгнул в кресле Морин. — Снова движок полетел?
— Хуже! — Кромов тяжело оперся рукой о переборку и с трудом перевел дух. — Задержанные обратились с просьбой предоставить им возможность продолжить диспут. Ну и Ку разрешил трем святым отцам — по одному представителю от каждой церкви — сойтись вместе в кают-компании…
Кромов на секунду прервал речь, чтобы сделать глубокий вдох.
— Ну и что? — нетерпеливо спросил Морин.
— У нас больше нет кают-компании, — упавшим голосом сообщил бортинженер.
— Как это нет? — удивленно поднял брови командир.
— Так и нет, — развел руками Кромов. — Мы и заметить не успели, как начавшийся вполне благопристойно диспут снова превратился в мордобой. К тому времени, как нам с Ку удалось их растащить, эта троица разнесла нам всю кают-компанию. — Не думаю, что церкви решат добровольно скинуться, чтобы возместить нам ущерб, причиненный их ревностными служителями, — намотав на указательный палец прядь своих длинных волос, задумчиво произнес Пасти. — Так что, как это ни прискорбно, командиру снова придется составлять рапорты и писать объяснительные.
— Кто-нибудь может объяснить мне из-за чего, собственно, сцепились эти церковники? — Морин с тоской посмотрел на подчиненных. Пасти и Кромов быстро переглянулись.
— Ну, может, Ку Ши знает? — не очень уверенно предположил бортинженер.
— А в чем суть проповедуемого ими учения? — задал новый вопрос Морин.
— Ты к чему это, Петр? — с подозрением посмотрел на командира штурман.
— Никах не пойму, какого черта этих миссионеров понесло на Фла? — Чтобы выразить свое недоумение, Морин приподнял левую руку и нарисовал ею в воздухе какой-то таинственный знак. — Дались им эти инопланетяне. У них же и без того непочатый край работы. Взять, к примеру, наш отряд — все, как один, безбожники.
— Я — стихийный мистик, — солидно возвестил Кромов.
— И в чем это выражается? — спросил Пасти.
— Я верю в то, что двигатель корабля обладает собственной душой и волей, поэтому он не всегда делает то, что мы от него требуем.
— В настоящее время пустыми разговорами о боге разве что только инопланетян можно увлечь, — высказал свое мнение Пасти. — И то лишь потому, что они, как и наш знакомый флаец, не сразу понимают, о чем идет речь.
— Ты хочешь сказать, что в мире не осталось места для бога? — спросил Кромов.
— Я надеюсь, что в мире не осталось места для тех, кто присваивает себе право говорить от имени бога, — уточнил штурман.
— Ты случайно не помнишь, — посмотрел на штурмана Морин, — откуда эта фраза: вначале было слово?
— Кажется, из какого-то фильма Тарковского, — подумав, ответил Пасти.
О, КАПИТАН!
— Командир Морин…
Голос капитана Гольцова сорвался. Прежде чем продолжить, он на секунду прикрыл глаза и набрал полную грудь воздуха.
— В сложившейся ситуации я не могу взять на себя ответственность отдавать приказания, а потому снимаю с себя полномочия капитана корабля.
Пальцы его двигались суетливо и нервно, что создавало крайне неприятное впечатление. Уколов указательный палец на левой руке, капитан Гольцов отстегнул с лацкана своего кителя золотой капитанский трилистник и аккуратно положил значок на край пульта управления кораблем.
— Командир, — негромко, зажав в кулак вынесенный к углу рта микрофон на тонкой металлопластиковой скобе, окликнул Морина Пасти. — Нас вызывает «Старатель».
— Еще один «Старатель» в нашем секторе? — Не отрывая взгляда от страниц детектива в мягком переплете, недовольно проворчал Морин.
— Это все тот же корабль, — ответил Пасти. — «Старатель-22».
Морин скосил на штурмана удивленный взгляд:
— И что им нужно?
