нужны вашему адмиралу, а вы, теньент, как явный зачинщик ссоры, коменданту. Идемте.
Арно задрал нос и вышел вслед за Ойгеном, Фельсенбург тоже сорвался с места. Родич кесаря до мозга костей был предан сыну оружейника. Все мы кому-то преданны, особенно в двадцать лет. Придд начал с того, что отсалютовал Ворону шпагой, а кончил тем, что напал на конвой.
- Полковник, вы назвали одну из причин вашего решения, но были и другие. Я прав?
- Господин генерал, другие причины не являлись определяющими.
Вот ведь скотина! Безрогая, до безобразия упрямая молодая скотина, которая станет раз за разом нарываться и рано или поздно нарвется. Жермон глянул на собственный клинок, словно видя его впервые. Ойген будет вне себя. Если узнает.
- Очевидцы рассказывают, что вы оказали герцогу Алва в день его ареста королевские почести. Это так?
- Да. - Говорить мы не желаем. Еще бы, гордость раньше нас родилась. А глупость раньше гордости. Жермон с силой вбросил шпагу в ножны.
- Вам не верят те, кто не верил вашему отцу. - Возможно, он делает глупость, но не сделать ее - сделать подлость. - Мне не верили те, кто верил моему… Верят… верил… верили… Похоже на упражнение по грамматике, кошки б разодрали моего ментора! Пойдете в авангард под мое начало? Да или нет?
Глава 4. НАДОР СТАРАЯ ПРИДДА
1
Толстуха Мэтьюс в Надоре не протянула бы и дня, а если б и протянула, вернулась бы в столицу тощей, как ручка от лопаты, но Луизе терять было нечего. Кроме головы, а для этого требовалось нечто поопасней герцогских кушаний. Капитанша опустилась в скрипучее кресло, скользнув безнадежным взглядом по гнутому серебру и коровьим мощам.
Домочадцы Повелителей Скал уныло готовились к ужину, а за стеной тупо скакал Невепрь. Тварь не брал ни Мирабеллин Создатель, ни Денизины демоны, ни сон, ни дневной свет. Грохот то замолкал, то возобновлялся с новой силой, и Луиза решила считать, что рядом забивают сваи. Что решила Мирабелла, капитанша не знала, но герцогиня была верна себе.
- Вознесем молитву во славу Создателя нашего, служителей Его и всех убиенных во имя Чести и Долга. - Даже будь надорские коровы моложе, а вина - старее, вдова Эгмонта превратила бы их в уксус с подметками одним своим видом. Надорская скупость имела определенный смысл - зачем тратиться, если даже лучший кусок станет драть горло.
- Мэдоси те урсти. - Отец Маттео поспешно залопотал ставшую за без малого два месяца привычной муть. Если б не скандалы и Эйвон, можно было свихнуться и решить, что время из Надора удрало, позабыв в развалинах один-единственный день, который, закончившись, тут же начинался заново.
Сударыня. - Замшелый слуга наполнил кубок Луизы торской кислятиной и поплелся дальше. Нужно попросить Левфожа привезти приличного вина, спрятать в спальне и пить ночами. Вместе с возлюбленным.
- На дворе ужасная погода, - завел беседу Реджинальд. - Какое счастье, что я успел вернуться до бурана.
- Старый Джек говорил, что метель должна стихнуть, - поддержал сына Эйвон, - но она не прекращается.
- Все в руке Создателя, - прошелестела Мирабелла, и безгрешный разговор увял на корню. Госпожа Арамона укрепилась духом и отправила в рот кусок скончавшейся от постов и праведности коровы, поняв наконец, почему медведи не сожрали святую Кунигунду. Не смогли прожевать.
- Создатель исполнен милосердия, - вяло откликнулся отец Маттео. - Молитесь, и он простит.
- Но не слабость веры и не отступничество, - напомнила герцогиня. - Еретиков, изменников, гордецов и прелюбодеев ждет Закат.
Лучше Закат, чем Рассвет, если он полон мирабелла-ми и похож на Надор, только с чего это герцогиня заговорила о прелюбодеях? Вспомнила почти святого мужа или разнюхала об Эйвоне? Луиза бросила взгляд на любовника. Тот горестно жевал, соперничая скорбностью лика с самым святым из развешанных по заплесневелым стенам мучеников.
- Кузина, - восседавшая рядом с супругом графиня Аурелия многозначительно вздохнула, - я видела сон. Мне явился наш дорогой Эгмонт, он был весь изранен…
Луиза злобно уставилась на пегую стену. Сны графине Ларак снились с удручающим постоянством и походили друг на друга, как дохлые пыльные бабочки. Было ли это следствием воздержания или желанием привлечь внимание великой кузины, капитанша не знала, но с каждым окровавленным Эгмонтом укреплялась в мысли, что Эйвон толстой дуре ничем не обязан.
- … наш милый Дик держал в руках меч святого Алана, - графиня возвысила голос, перекрывая мерное то панье Невепря, - он одним ударом отсек черную тень от
ног своего отца. Кровь из ран перестала течь, а сами раны стали источать сияние. Эгмонт поцеловал сына в лоб и растаял, обратившись в свет. Там, где он исчез, расцвели анемоны, а у ног вашего сына, кузина, лежал поверженный демон с головой черной птицы. Я проснулась под вой бури и ощутила запах анемонов… Я немедленно разбудила отца Маттео и рассказала ему. Он был потрясен…
- Конечно, эрэа, - уныло подтвердил священник, - было три часа ночи…
- Я уверена, это было пророчеством, - возвестила Аурелия. - Наш Ричард отомстил за отца, и душа кузена обрела мир.
- Герцог Алва - живое воплощение семи зол, - зеленоватые гляделки почти что сверкнули, - ему нет прощения ни земного, ни небесного!
- О да, кузина, - подхватила Аурелия, - убийца благородного Эгмонта наказан!
Луиза обернулась на Айрис, прикидывая, что бы опрокинуть, но девушка промолчала, только вцепилась в ворот платья. Ненастье отобрало у девочки последнюю радость, при такой погоде не погуляешь.
- В Горике я встретил одного знакомого… Мы вместе служили, - торопливо заговорил Реджинальд. - Его величество женится на дочери урготского герцога.
- Ложь! - отрезала Мирабелла. - Альдо Ракан не опустится до купчихи.
- Фома очень богат, - напомнил виконт, - а его величество нуждается в средствах. Содержать армию очень, очень дорого…
- Наль, - подала голос Айрис, - когда Робер получит твое письмо?
- Мой знакомый уже должен быть в Ракане, - Реджинальд застенчиво улыбнулся, - он обещал тотчас же доставить письма.
- Айрис, - герцогиня поджала губы, словно там было чего поджимать, - вам не подобает называть Повелителя Молний по имени.
- Мы любим друг друга, - Айри отодвинула нетронутую тарелку, - для меня он - Робер.
- Пренебрегая приличиями, вы позорите память вашего отца, погибшего во имя Великой Талигойи! - Надо быть последней дурой, пытаясь помирить нетопыря с чайкой. Леворукий бы побрал благие намерения…
