Айри часто задышала, ее глаза сузились:
- Мой жених служит своему королю и своему отечеству. Я помню, что восстание поднял герцог Окделл. Я помню, что он проиграл и погиб. Робер не погиб, а победил. Он для Талиг… для Великой Талигойи сделал больше.
- Герцог Эпинэ достоин всяческого уважения! - выпалил Реджинальд и свалил тарелку. Полетели кости и брызги, но их было слишком мало.
- Эпинэ - Люди Чести, - Мирабелла выпрямилась в кресле, хоть это и казалось невозможным, - но в их роду были предатели и еретики. Повелители Молний вернулись на путь служения святому делу лишь недавно. Потомки предателя Шарля склонились перед потомком Алана. Ваш брат и повелитель, Айрис, дав согласие на брак, оказал Роберу Эпинэ честь. Если б не ваше предосудительное поведение, вы могли бы рассчитывать на большее.
На большее?! Это на что же? Алва для святой дуры в одной цене с Леворуким, Приддов мы не жалуем, остается красотун Альдо… Весело!
- Если б я осталась в Надоре, я бы сдохла, как Бьянко! - Девушка рванула воротник и захохотала. - Вы бы упрятали меня в склеп к отцу и были б счастливы! Но лучше в гробу, чем так жить… Чем жить с вами!
Опять! Святая Октавия, опять, но Айри винить не приходится. Она не кусалась до последнего…
2
Чем выше взлетел вчера на призрачных крыльях, тем тошней будет ползти по завтрашнему болоту. У радости свое похмелье, у погоды - свое… Луиджи смотрел на серые дворы, над которыми висели черные тучи, и с трудом верил, что снега могли обернуться бриллиантовыми россыпями.
От недавнего непонятного счастья остались режущие по живому осколки. Все еще чистый, отливающий бирюзой горизонт и тот не радовал, а тревожил. Капитан Джильди снял перчатку и голыми пальцами сгреб с перил отсыревший, слежавшийся снег. Делать было нечего, а идти некуда. Конечно, всегда можно пофехтовать, найти книгу или собеседника, напиться, в конце концов, но при этом ты останешься бездельничающим гостем. Старая Придда живет весенней войной, ей не до чужеземных капитанов, кого бы они ни взяли в плен. Хексбергская битва уже стала прошлым, а смотреть нужно вперед. Что может моряк на суше? В лучшем случае - убить парочку прохвостов. Это весело, но на войне твое место там, где от тебя больше проку.
Галеры не зависят от ветров, они могут прятаться среди островов, подходить к самому берегу… Это пригодилось осенью, пригодится и весной, когда Альмейда отправится к дриксенцам с ответным визитом. Война развязана, Золотой Договор нарушен, хотя правильнее сказать, что его больше нет…
- Господин капитан! - Молоденький порученец влетел на заснеженную галерею, даже не набросив плаща. - Вас просит монсеньор.
- Иду. - В Талиге несколько монсеньеров, но для капитана Джильди таковым является только Ворон. - Господин регент один?
- Сейчас у него командор Райнштайнер.
Значит, что-то не так с письмом для Фельсенбургов. Регент хочет, чтобы родичи кесаря вели переговоры с жадным фельпским капитаном. Что ж, деньги окажутся к месту. Можно выкупить «Влюбленную акулу» и откупиться от дуксов самому. Луиджи Джильди служит тому, кому дал слово, а не отрабатывает чужие сапфиры…
- Капитан Джильди к монсеньору! - бросил на ходу порученец, и здоровенные бергеры распахнули дверь.
В Старой Придде покушаться на регента было некому, но, отыщись убийца, ему бы не поздоровилось.
- Входите, капитан. - Герцог Ноймаринен возвышался у камина, еще несколько человек сидело у стола. - Сударыня, благодарю за помощь. Возможно, нам еще придется вернуться к этому разговору.
- Ничто… страшного. Я буду рада оказаться полезной бл… агородным людям. - Из-за герцогской спины показалась тоненькая фигурка в мужском платье, и Луиджи едва не заорал в голос.
- Капитан Джильди, - резко спросил регент, - вы знаете эту девушку?
- Я… - Огромные янтарные глаза, точеный носик, темно-рыжие волосы. - Нет, я вижу ее впервые. Я обознался.
- Жаль! Барон, пусть Карл проводит госпожу баронессу в ее комнаты и проследит, чтобы ее не беспокоили. И напомните ему о портнихе и женщине для услуг. Садитесь, Джильди.
- Благодарю. - Рядом с рослым бергером девушка казалась ребенком. На пороге она оглянулась, послав печальный взгляд молодому офицеру с каштановыми волосами. Нет, лицом она не походила на Поликсену, совершенно не походила, хоть и была настоящей красавицей…
- И все же, - герцог Ноймаринен явно решил докопаться до сути, - кого вам напоминает наша гостья?
- Одного из офицеров «Морской пантеры». - Зачем скрывать то, что давно не имеет значения. - Был такой галеас. Им командовала сестра бордонского дожа, ее офицерами были женщины. Та, о ком я говорю… Она умерла на моих глазах, а ваша гостья была в военном платье…
- Это неважно. - Ноймаринен разом утратил всякий интерес. - Капитан, вы на протяжении нескольких месяцев находились рядом с Алвой. Он что-нибудь говорил о гоганах?
- О ком? - удивленно переспросил Луиджи.
О гоганах, - невозмутимо повторил регент и медленно пошел вдоль стены. Об этой его привычке Джильди предупредили перед первой аудиенцией. - На подносе глинтвейн. Пейте.
Фельпец послушно взял кружку, некстати припомнив вечер на вилле Бьетероццо; на душе стало еще гаже, чем было. Мерзкая погода, мерзкие воспоминания, мерзкое настроение, а Вальдес прав: Руппи с его адмиралом в Эйнрехте делать нечего.
- Монсеньор, - генерал Ариго отодвинул стул и уселся рядом с вернувшимся бароном, - я переговорил с гонцом маркграфа. Вы правы, это не срочно.
- Мы не можем знать, что важнее в глазах Создателя: битва народов или же взмах крыла голубя, - проворчал регент. - Помнишь, кто сказал?
- Забыл! - Ариго без лишних слов притянул к себе кружку. Похоже, новости из Бергмарк были не из приятных.
- Капитан Джильди, - напомнил Ноймаринен, - вы вспомнили?
- Нет, - протянул Луиджи, - разве что… Монсеньор купил у гоганов лилии для мистерии.
- Ну хоть что-то, - проворчал Ноймаринен. - Я знаю, вы рассказали все, что могли, но герцог Придд и его спутница сообщили о новых обстоятельствах. Подумайте, не случилось ли в вашем присутствии чего-то, что невозможно объяснить с точки зрения здравого смысла?
Выходит, офицер с каштановыми волосами - тот самый герцог, чье появление положило конец веселью. Девушка была с ним, и она что-то знала… Что?
- Господин регент имеет в виду то, что люди просве щенные предпочитают не замечать, - пояснил бергер. - Не упоминал ли в вашем присутствии герцог Алва или кто-либо иной о выходцах, проклятиях, пророчествах и тому подобном?
Тому подобное было, и еще как, но бред о девушке на белом коне принадлежит только капитану Джильди и маршалу талигойскому.
- Я слышал, как порученец герцога рассказывал о своем отце. Тот стал выходцем, но это случилось до того, как Герард поступил на военную службу.
- Кто этот порученец? Как его имя? Как он попал к Алве?
- Кажется, заменил бывшего оруженосца. Куда тот делся, я не знаю. Герард Арамона предан Монсеньору до мозга костей… Хотя теперь он рэй Кальперадо.
