- Росио сменил ему имя? - Регент резко остановился. - Почему вы не сказали это сразу?
- Не считал важным. - Джильди с удивлением оглядел собеседников, трое из четверых были встревожены. - Это произошло перед самым отъездом герцога из Урго-теллы. Он хотел обеспечить Герарду хоть какое-то будущее…
- Именно что «хоть какое-то». - Регент подошел к столу, взял остывшую кружку, но остался стоять. - В связи с чем Герард рассказал о своем отце?
- Капитан «Морской пантеры», о которой я говорил, была взята в плен. Позже она исчезла, а все, кто находились в доме, сошли с ума. Герард вспомнил, что так же было и с их слугами в каком-то маленьком городке. После этого семья уехала в столицу.
- Выходцы приходят за теми, кто лишил их жизни, а также за кровными родственниками, супругами и сожителями. - Бергер говорил о привычках нечисти, словно о диспозициях вражеских армий. - Непричастные их просто не видят, они не могут лишиться рассудка.
- Однако лишились. - Герцог Ноймаринен, не выпуская кружки, пустился в привычный путь. - Алва дал Герарду Арамоне новое имя, а герцог Придд столкнулся с выходцем, который искал своего убийцу, но был обманут гоганским заклятием…
- Вице-адмирал Вальдес к монсеньору, - рявкнуло у дверей.
- Я нужен? - Вопреки своему обыкновению, Ротгер не улыбался. Спор из-за пленных не прошел даром.
- Ты имел дело с выходцами? - в упор осведомился регент.
- Нет, - устало отмахнулся Ротгер, пробираясь к окну, - в Хексберг их не держат. Там слишком живут…
- Ротгер, - подался вперед Луиджи, - помнишь? Мы возвращались в Хексберг, солнце садилось очень странно. Ты еще сказал, что оно пляшет… И что плачут… Ты их называл девочками.
- Когда это было? - не замедлил взять след барон.
- Перед сражением, - попытался припомнить Джильди, - кажется, в десятый день Осенних Молний… Или в одиннадцатый…
- В одиннадцатый? - впервые подал голос Придд.
- Почему вы спрашиваете? - Какой странный и неприятный разговор, под стать погоде… Хоть бы снег пошел, что ли!
- Это может быть совпадением, - предупредил Придд, - но в одиннадцатый день Осенних Молний в Олларии разрушили гробницу Франциска Первого и Ок тавии. Один из рабочих погиб на месте в верхней церкви, остальные спустились вниз. Гробница располагалась в древнем храме. Судя по изображениям найери, он был посвящен Волне.
- Любопытно, - регент досадливо сунул кружку на каминную полку, - очень любопытно, но вы недоговариваете…
- То, что я сказал, не вызывает сомнений. - Какой ровный голос, о хорошем говорят иначе. - Что до остального, то меня насторожил ряд совпадений. Выходец, которого видели я и баронесса Сакаци, будучи живым, присутствовал при уничтожении усыпальницы. Церемонией распоряжался барон Айнсмеллер. В день коронации его разорвала на куски толпа. Правда, это было сделано по приказу господина Альдо.
Несколько человек, откровенно приветствовавших надругательство над Франциском и Октавией, погибли в Доре в первый день Излома. Там же, у фонтана, я видел очень странную девочку пяти или шести лет. Возможно, я был излишне взволнован, но мне показалось, что у нее нет тени.
- Это было днем? - не понял Ариго.
- Да, - подтвердил Придд, - но насчет тени я могу ошибаться. К тому же в Доре погиб и граф Рокслей, а он вел себя в усыпальнице достойно. Простите, я забыл сказать, что перед тем, как отдать приказ о разрушении храма, господин Альдо обрадовал собравшихся известием о вторжении дриксенских войск в Марагону и их несомненной победе.
- Вальдес! - Ноймаринен ухватил адмирала за плечо. - Ты должен вспомнить, когда в Хексберг плакали ведьмы.
- Когда плакали? - Ротгер вцепился в раму, за которой клубилось что-то черно-красное. - Они сейчас плачут… Плачут, как никогда раньше!
3
За окном выло, внизу - грохало, а по разгромленным комнатам гуляли сквозняки. Двери были распахнуты, сундуки - выпотрошены, на столах, скамьях, кровати валялось все, что могло валяться. Посреди сотворенного ею хаоса стояла Айрис в дорожной одежде. Девушка казалась даже не бледной - серой.
- Я еду! - объявила она. - Я сейчас еду…
Луиза закрыла дверь, подняла с пола голубую алатскую шаль, свернула, положила в сундук. Капитанша ничего не сказала, но Айрис вздернула подбородок.
- Я уезжаю, - почти выкрикнула она, - я не могу… Я здесь не останусь!… Только не здесь…
- На ночь глядя? - Луиза пригладила волосы и присела на выглядывавший из-под тряпок краешек кресла.
- Кузина, - простонал топтавшийся у окна Реджинальд, - ты… Ты не должна!… То есть погода и… надо дождаться Эпинэ…
- Нет! - закашлялась Айри. - Не здесь!… Будем ждать у Левфожа…
- Хорошо. - Нужно ее успокоить, пока не начался приступ. Успокоить, уложить, напоить чем-то вроде кошачьего корня. - Мы уедем, как только кончится метель. Старый Джек…
- Джек не знает! - Глаза девушки стали безумными, на скулах проступили красные пятна, после драки с братцем она была такой же. - Никто не знает!… Сэль, ты… Ты со мной?!
- С тобой, - дочка затравленно глянула в сторону окна, - только там снег…
- Там еще и темно, - напомнила Луиза. - Айрис, одна ночь ничего не решает. К утру ветер может и стихнуть.
- Я не останусь. - Айрис ничего не слышала и не желала слышать. Она держалась, сколько могла, не ее вина, что две старые дуры всеми копытами прошлись по больному.
- Кузина! - Реджинальд выбрал время и бухнулся на одно колено. - Я не оставлю вас.
- Виконт, - устало сказала Луиза, - вы про снежные обвалы помните?
- Помню. - Бедняга от волнения стал красным, а Селина - малиновой. Себя Луиза, к счастью, не видела. - Айрис, госпожа Арамона права… Дорога очень опасна, очень!… Днем проще.
- Я знаю, - Айрис порывисто встала, - я еду, а вы… Сэль, я… я не могу здесь!
А кто может? Но не бросаться же с головой в метель. Конечно, их будут искать. И найдут. Весной. Среди анемонов.
Айрис потянула из кучи тряпок плащ с капюшоном. Ну и что с ней прикажете делать? Треснуть по башке на глазах у влюбленного виконта и лучшей подружки и запереть? Луиза пожала плечами и поднялась:
- Айрис, что у тебя под нижним платьем?
- Рубашка, - в серых глазах мелькнуло что-то похожее на мысль, - шерстяная.
Правильно, - одобрила капитанша, - но лучше надеть еще одну. Реджинальд, если вы хотите сопровождать кузину, вам следует собраться. Селина, оденься, как Айрис, и помоги мне.
- Вы со мной? - Вызов на лице Айри сменился счастьем. Святая Октавия, и как ее, такую, обмануть?!
- Я дала слово Монсеньору, - изобразила обиду дуэнья. - Реджинальд, пригласите сюда вашего отца. Герцогиня сообщит ему о своем решении. - А он начнет блеять, и это займет еще какое-то время. От сборов Айрис остынет, а остальное должны доделать ночь и вьюга…
- Наль, не ходи! - Айрис вновь походила на встрепанную кошку. - Не смей!
