Нормальных семей не бывает

– Мне нужен тайленол,– сказал Уэйд.

– Там, наверху, в ванной. Ты знаешь,– ответил Хауи.

Уэйд поднялся наверх и залез в душ. Когда он вытирался, словно какое-то проказливое существо в другом измерении включило ток – и силы внезапно вернулись к нему. Он почувствовал себя на взводе, как подросток, отправляющийся громить магазины в пятницу вечером. Боже, как мне нравится это чувство. Раньше так было все время – раньше, когда я был похож на осанистого героя из фильма: рядового Джо, мастера кун-фу – и я еще увижу, как будет подрастать мой малыш!

Приливы энергии у Уэйда длились когда часами, когда неделями и, казалось, никак не были связаны ни с одной из известных форм причин и следствий. Они просто случались, и все.

Он посмотрел на свою мокрую, грязную, промасленную одежду и решил, что так и оставит ее на полу – постой-ка... Я уже ленюсь нагнуться и поднять свое белье – силы и вправду ко мне вернулись!

Теперь Уэйду еще раз предстояло воспользоваться гардеробом Брунсвиков. Выглянув из ванной, он увидел комнату, напоминавшую гостевую. Заперто. Кусок вешалки пришелся тут весьма кстати, и Уэйд вошел в то, что действительно оказалось комнатой, предназначенной его зятю на несколько оставшихся до полета недель. Он порылся в вещах Хауи, заглянул внутрь плетеного утенка, где некогда хранился набор подарочного мыла. Ого, да это же ключи от «фольксвагена»! Затем тщательно исследовал содержимое стенного шкафа и отобрал несколько невыразительных рубашек и брюк – если дело дойдет до полиции и опознания, мне бы хотелось как можно меньше бросаться в глаза.

По стоявшему рядом с кроватью Хауи телефону он дозвонился до справочного на Багамах и спросил номер Бэкингемского пункта по борьбе с сельско-хозяйственными вредителями – официального прикрытия Флориана в Нассау. Скоро его соединили, и в трубке раздался глубоко безразличный женский голос с Багамов:

– Бэкингемский пункт по борьбе с сельскохозяйственными вредителями.

– Привет, я хотел бы оставить сообщение для Флориана.

– Хм.

– Это Уэйд Драммонд. Я когда-то косил траву на его крикетном поле.

– М-м-м...

– Вспомните – несколько лет назад.

– М-м-м-м.

Голос на другом конце вполне мог принадлежать больному, подключенному к аппарату искусственного дыхания.

– Скажите ему, что у меня сообщение от его матери. Письмо.

– М-м-м-м.

– Ему будет очень интересно это узнать.

– М-м-м-м.

– Не забудьте ему передать.

– Хм.

– Я перезвоню через несколько часов, чтобы передать указания.

Уэйд повесил трубку. Потом причесался и сбежал по лестнице на лужайку, где Хауи расточал улыбки направо и налево; Тед стоял, впившись в гостей взглядом бульдога на поводке.

– Пошли, папа.

– Я убью этого Хауи.

– Погоди, пока Сара не улетит. Кроме того...– Он подбросил на ладони ключи.– У меня есть ключи.– Он подошел к лежавшему в бассейне Брайану.– Давай вылезай, Брайан. И возьми какое-нибудь большое полотенце, чтобы накрыться.

Брайан схватил полотенце с изображением Птички-Невелички в космосе, и все трое направились к фургону Хауи. Уэйд сел за руль, Хауи застыл в нерешительности, увидев высунувшегося в окошко Уэйда.

– Хауи! Спасибо, что одолжил свой фургон! Я сказал Саре, что мы его тебе вернем через часик. Она права, дружище,– ты самый замечательный парень во Флориде.

В семьдесят каком-то году Уэйд с Дженет зашли в зоомагазин купить белых мышей для Сариного змея Омара.

– Мам, а папа всегда был таким засранцем?

– Уэйд!

– Нет, правда?

– Выбирай лучше мышей, Уэйд.

Тем вечером Сара возвращалась из поездки на научную олимпиаду в Портленде; Уэйд с Дженет решили приготовить для нее сюрприз – мышей.

– Вон те, вон там,– сказала Дженет.– Похоже, они...

– Посочнее?

– Да, по-моему.

– Мам, мне кажется, змеям больше нравится хрустящее, чем сочное.

– Ничего подобного.

Уэйд подметил улыбку матери.

– Сочных мышей,– сказал он,– змеи дольше переваривают. Сочность приводит к запорам.

– Уэйд!

– Ты не ответила на мой вопрос о том, когда папа стал таким придурочным.

– Вообще-то он был славным, знаешь. Веселым. Он был веселым.

– Верится с трудом.

К ним подошел продавец:

– Присматриваете мышей на корм?

– Да,– сказал Уэйд.– Дюжину.

– Вон тех, вон там,– сказала Дженет, указывая на упитанных мышей.– Они дороже, чем обычные?

– Да. Они беременные, поэтому стоят на доллар дороже.

Уэйд и Дженет одновременно испустили изумленный возглас.

Продавец сказал, что они могут приобрести небеременных хомяков по отличной цене – доллар двадцать пять.

– Нет, просто мышей,– сказал Уэйд.– Небеременных. Дюжину.

– Как можно кормить змей беременными мышами? – спросила Дженет, скорее обращаясь сама к себе.

– Чего я никак в толк не возьму – почему они просто не едят гамбургеры?

– Без убийства никак нельзя,– изрек продавец.– Убивая, змея вырабатывает ферменты, помогающие пищеварению. А гамбургер не убьешь.

– О Господи,– сказала Дженет.– Никогда бы не поверила, что покупать мышей так трудно.

Пока продавец отбирал мышей, мать с сыном прошли в отдел птиц,– жаркий воздух здесь был полон пронзительных трелей и густого фосфатного запаха птичьего помета. Глядя на волнистых попугайчиков, Уэйд задумался о том, как такие крохотульки вообще могут существовать в дикой природе. В птичьем мире они что-то вроде пуделей. Он попытался представить, как маленькие белые пудельки охотятся вместе с пещерным человеком.

– Ты сказала, что папа когда-то был веселый. Когда? Докажи.

– Когда был моложе. Когда я встретила его в университете. Он был легкий на подъем, бесшабашный. Мог ляпнуть что угодно, а мне всегда нравились такие люди, может потому, что сама я такая замухрышка.

– Что такое замухрышка?

– Да ты знаешь. Девушки, которые на школьных вечерах стоят по стенкам и которых никто никогда не приглашает танцевать.