Нормальных семей не бывает

– Ты?

– Никто никогда не учил меня выщипывать брови. До университета я выглядела как восточно германская тяжелоатлетка шестидесятых.

– Неправда. Я видел фотографии.

– Я была такой зажатой. Мне и в голову не приходило пригласить мужчину на танец.

В клетке с попугайчиками разыгралась шумная перепалка, перешедшая в схватку за территориальные права на жердочку перед крохотным зеркалом.

– Твой отец был чем-то похож на Хелену,– сказала Дженет.– Такой же безудержный. От Хелены у моих родителей голова шла кругом. И от Теда тоже, но меньше, чем от Хелены.

– Хм.– Хелена смущала Уэйда; несколько недель назад на кухне он поймал ее оценивающий взгляд. Она была, даже на его тогдашний, незрелый взгляд, опасной. Сузив глаза, она посмотрела на Уэйда и сказала: «Ты вылитый отец. Хочешь казаться другим, а на самом деле такой же. Маленький проказник».

– Но мы говорили о папе,– Уэйд упорно не хотел уклоняться от темы.– Можешь ты хоть как-нибудь доказать, что он не придурок?

– Просто не могу понять, почему вы не можете ужиться. В вас так много общего.

– Не может быть,– ошарашенно ответил Уэйд.– В нас нет ничего общего.– Уфф.

– Что, задело за живое?

Неужели она права?

– Он слишком много пьет.

– Слишком много пьет? – удивленно переспросила Дженет.– Не больше, чем любой другой мужчина в его возрасте.

– И что это доказывает?

– Не пойму, что ты имеешь в виду, Уэйд. Все пьют.

Готовые к отправке мыши дожидались на прилавке. Дженет расплатилась. Пока они ехали домой, Уэйд смотрел, как мыши шебуршатся на дне сумки-холодильника. Уфф.

– Что? – спросила Дженет.

– Одна, кажется, подохла.

Уэйд поднял мертвую мышь за хвост.

– Выброси ее сейчас же из машины.

Уэйд положил дохлую мышь в карман пиджака.

– Я не собираюсь ее выбрасывать. Это не яблочный огрызок и не мусор. Она была живым существом.

– Зарой ее в компост, когда вернемся.

Дома Уэйд прошел в Сарину спальню.

– Эй, Омар, пора подкрепиться, смотри, какую я тебе принес вкуснятину.

Стоявшая за ним Дженет сказала:

– Нет, пускай проголодается так, чтобы, когда Сара будет его кормить, он набрасывался на еду.

– Мам, а ты не без изврата.

– Уэйд, любая мать ответила бы тебе то же самое. Как ты думаешь, почему в нашем доме всегда так поздно едят? Потому что я не хочу выбрасывать за вами объедки.

Примерно час спустя, возвращаясь с работы, Тед наткнулся на Сару, которую как раз вел домой ее преподаватель. Тед внес Сару в дом на плечах. Лицо ее сияло. «Ой, пап!»

– Ты всех их обставила, моя сладкая, маленькая моя победительница. Смотри, Джен,– три приза!

За этим последовал небольшой всплеск оживления, пока Сара рассказывала истории про мосты из макарон, выдерживавшие нагрузку в пятнадцать фунтов; про линзы, поджигавшие бумагу, находившуюся в другом конце комнаты; про лягушек, замороженных в ваннах с жидким азотом и вдруг оживающих. Уэйд принес сумку с мышами.

– Уэйд, ты просто герой! Омару понравятся эти мыши. Ты правильно его кормил?

– А то.

Тед открыл шкафчик с напитками, достал свой любимый виски и плеснул в стакан. Затем удивленно хмыкнул.

– Что за?..– Он грохнул бутылкой о выдвижную полку.– Иди сюда, гаденыш.

– Что случилось, Тед?

– Откуда в бутылке дохлая мышь?

Уэйд заговорщицки поглядел на Сару, и та сказала:

– Пап, от спирта мышь только стала стерильной. Так что можешь спокойно пить.

Не обращая внимания на ее слова, Тед сгреб Уэйда за воротник, порвав фенечку у него на шее, так что бисеринки разлетелись по всей кухне.

– Отпусти меня, ты, алкаш.

Тед толкнул его так, что Уэйд пролетел через кухню и очутился в передней.

– Ах, вот как,– сказал Уэйд,– может, этим ты хотел доказать, что ты не алкоголик? Так вот что – ты алкаш, чертов пропойца, и ни для кого в Ванкувере это не секрет.

Сара встала и загородила проход. Ничто в мире не заставило бы Теда тронуть Сару.

– Папа, не обижайся из-за мыши, просто Уэйд привык так шутить. Смешно, верно?

– Этот маленький...

– Прекрати,– Сара повернулась к Уэйду.– Уэйд, мышь подохла, поэтому Омар ее есть не станет. За тобой мышь.

– Но она сдохла, пока мы ехали из магазина домой,– вмешалась Дженет.

– Тогда мы квиты,– сказала Сара.– Давай. Пошли кормить Омара.

Наша троица направлялась в «Мусипуси» в оранжевом фургоне. Движение было жуткое, и им пришлось почти полчаса простоять у будки, где они с трудом наскребли доллар двадцать пять мелочью за пользование платной дорогой. Кожа Брайана вздулась, как жевательная резинка, отвратительными розовыми волдырями, а Тед ударился босой ногой о подножку фургона в тот самый момент, когда они нашли последний десятицентовик. Когда они добрались до «Мусипуси», тени от кипарисов, цикад, грейпфрутовых деревьев и пальм уже удлинялись; всем троим все осточертело, все были измучены и не имели ни малейшего представления, где искать Пшш. Оглядев пышно обставленное временное жилье Теда, Уэйд воскликнул:

– Да здравствует Лас-Вегас!

– Заткнись. Я за это не платил.

В холле был небольшой фонтан. Блестящий витиеватый шедевр искусства чеканки. Писающий Купидон производил дополнительный звуковой эффект.

– Когда вернется Ники? – спросил Брайан.

– Черт ее знает, где она может болтаться. Надеюсь, не по магазинам.

Брайан отправился прямиком наверх отмокнуть в прохладной ванне. Тед пошел переодеться. Уэйд обследовал содержимое холодильника: экономичная упаковка из сорока восьми венских сосисок и трехлитровая бутыль сальсы. Никогда бы не подумал, что сальсу продают в таких огромных емкостях. В мгновение ока он почувствовал волчий аппетит. Сунув шесть сосисок в микроволновку, он приспособил над раковиной бутыль с сальсой и стал макать в нее чипсы из распечатанного пакета. Микроволновка запикала, и Уэйд схватил горячие сосиски, заглатывая их чуть не целиком. Он соскучился по ощущению голода, и ему нравилось утолять голод так легко и с таким удовольствием,– как секс.

Сверху доносилось журчанье и плеск воды. Чувствуя, что объелся, Уэйд сел на кухонный стул. В дверях появился Тед.

– Мне срочно нужно выпить. Хочешь хлебнуть?