Нормальных семей не бывает

все как есть. В определенном смысле он сильнее меня. Он увидел в Саре искорку, которую я просмотрела. Теперь мне за это стыдно.– Дженет опустила глаза и сказала: – Сара чувствует что-то во мне – не знаю что, но со мной она всегда замыкается. Очень вежливо, обрати внимание, но со мной она никогда не держится открыто. Никогда.

Ники тихо промолчала.

Прикинув маршрут по карте, они отправились в район, где жил Кевин. Ночной воздух был темным и пахучим, маслянистым и болезнетворным. Дженет заметила в небе справа стаю птиц и подумала, какое это редкое явление – увидеть птиц после захода. Они проехали мимо черного «мерседеса»: двигатель у него горел, а рядом на обочине непонятно почему были навалены лимоны.

Флорида.

Несколько минут спустя они въехали в трейлерный парк в северо-западной части Орландо. «Добро пожаловать в гости к Кевину»,– сказала Ники, когда они открыли дверь слегка накренившегося трейлера. Дженет присела за кухонный стол, под одну из ножек которого была подложена пачка нераспечатанных конвертов со счетами, закапанных кофе и прожженных сигаретами. Она посмотрела на вставленные в рамки по 5.95 фотографии, изображавшие преимущественно Кевина, дурачившегося со своими приятелями среди диснеевских персонажей, представляя полушутливое совокупление,– частная вечеринка? По дверце холодильника были рассыпаны примагниченные слова.

– Как меня эти магнитики раздражают,– сказала Ники.

– Почему?

Ники налила себе грейпфрутового сока; Дженет оставалось только позавидовать: грейпфрутовый сок был ей противопоказан, слишком едкий, он обжигал ей десны.

– Никто никогда ничего путного с ними не делает. Но и выбрасывать не хотят.

Обе устремили взгляд на лежавший рядом с телефоном календарь с фотографиями красавцев- качков.

– Кругом одни педики,– сказала Ники.– Сплошное безобразие.

– Давай поскорей найдем таблетки. Я засыпаю. Хочу лечь.

Они нашли пару дюжин пузырьков с таблетками и сложили их в мешок из супермаркета. Ники оставила Дженет в «Пибоди», а сама поехала отвозить передачу.

Дженет мечтала исключительно о том, чтобы быстренько принять душ и поскорее улечься на покой, но, поднявшись наверх и открыв дверь номера, увидела Бет в трусиках и футболке, явно после серии коктейлей, развязную и агрессивную. В номере пахло как в закусочной.

– Где Уэйд? – спросила Дженет.– И откуда запах?

Тут она заметила два подчистую опустошенных подноса на колесиках.

– О Господи, сколько дерьма мне приходится выносить от вашего сына. Он запретил мне ехать с ним в этот чертов Диснейуорлд, и я весь день попусту проболталась по разным дырам для идиотов- туристов. А когда вернулась, какой-то парень позвонил из проката, и оказалось, что ваш сынок разбил мою машину,– так что кредит мой теперь накрылся окончательно, мерси,– а потом смотался куда-то с вашим бывшим кретином и Брайаном.

Она пьяна. Несет невесть что. Осторожней, Дженет.

– Понятно.

– А потом городит какую-то чушь по ответчику, что у него якобы работа для Норма.

– Норма?

– Ну да, один из старых дружков Уэйда. Подонок. Менеджер бейсбольной команды или что-то вроде. Солнце озаряет нашу жизнь, а такие типы – омрачают.

Бет открыла бутылку текилы из мини-бара.

– Когда приходится пить текилу, это значит, что больше в мини-баре ничего не осталось.

Она вылила текилу в полупустой стакан с водой, отхлебнула и уставилась в пол.

– Уэйд – пропащий человек. Гореть ему в аду.

– Ладно, так или иначе. Кто все съел?

– Я съела – стейк, и не один, а два.

Упоминание о стейке как о чем-то... шикарном прозвучало для Дженет ностальгически.

– Погодите, он еще не видел счета за услуги в номер,– сказала Бет.– Вот уж точно обделается.

– Ладно, посмотрим.

Дженет терпеть не могла пьяных, но в данной ситуации усмотрела превосходную возможность получить ответы на несколько давно назревших вопросов.

– Бет, ты, наверное, рада, что у тебя будет ребенок?

– Ну, допустим,– Бет явно не собиралась сдаваться.

– Может быть, тебе выпить чего-нибудь безалкогольного? Давай я достану тебе сок.

– Не надо. Моя мамаша не просыхала, когда носила меня в своей пьяной утробе. Так что если я сегодня и надерусь, то плевать.

Она еще крепче вцепилась в стакан.

– Похоже, ты чем-то обеспокоена,– сказала Дженет.

– Уэйд умрет и будет гореть в аду, а я останусь еще с одним ртом.

– Почему Уэйд должен умереть?

– Вы такая же проклятая, как и он. На вас обоих одно клеймо.

– Одно клеймо? Бет, у меня и Уэйда хроническая, но подконтрольная болезнь, какая, могу добавить, еще недавно была и у тебя.

– Пфф,– сказала Бет, и голова ее слегка свесилась – алкоголь расслабил мышцы.

– Ладно, Бет, что твоя семья думает про твою беременность? Уэйд ничего мне о них не рассказывал.

– У меня что есть семья, что нет. У них в голове не мозги, а опилки. Пьянь, да и только.

– Бет, ты напилась, и этот разговор ни к чему не приведет. Сегодня был слишком длинный день, и у меня просто нет сил из тебя что-то выжимать. Пойду ложиться.

Дженет подошла к своему чемодану, достала из него ночную рубашку и уже собиралась в ванную, когда Бет сказала:

– У него кожа трескается на ногах. Вот такущие трещины. Сверху донизу.

Дженет остановилась и повернулась к Бет:

– Давно?

– Уже два месяца. Он теперь меченый, как Горбачев.

– Понятно.

– Это начало конца.

– Нет, еще нет. Сейчас есть специальные препараты от таких трещин.

– Дженет,– сказала Бет вдруг протрезвевшим голосом,– они не действуют.

Дженет села на стул рядом с дверью ванной.

– Прости, что я на тебя накинулась.

– Ничего, я заслужила.

– Он говорит о своей болезни?

– Уэйд? А как вы думаете?

– Думаю, нет.

Бет жалобно сослалась на то, что страшно устала, и через несколько минут заснула под местный выпуск теленовостей. Дженет прикрыла подносы белыми льняными салфетками, выкатила в коридор и постелила себе постель. Бет храпела, как карбюратор, а на Дженет, несмотря на безумный день, напала бессонница. В четыре утра она заметила, что на ответчике мигает красная лампочка. Как и Уэйд прошлой ночью, она подошла послушать сообщение.

Уэйд? Ты дома? Как там дела? У меня снова перерыв на чашку кофе. Аланна говорит, что ты, папа