Нормальных семей не бывает

соматическим клеткам. Дайте этим клеткам соответствующую почву для роста, добавьте необходимые стимуляторы и – хлоп! Новенький принц. Ваша дочь, сколько мне известно, проводит на борту шаттла эксперименты по развитию этой методики. Мир поистине тесен.

– Я... Флор, вы меня просто потрясли.

– Да, такое нелегко проглотить за один раз. Кстати, запуск по-прежнему намечен на семь сорок утра послезавтра?

– Да.

– Браво,– Флориан посмотрел на Сисси.– Наелась, дорогая?

– Вполне.

Сисси сидела за столом и трогала недавний порез на своей ладони.

Дженет дотянулась кончиком языка до самого донышка бокала, чтобы выловить последнюю каплю джина.

– Не может быть, чтобы было так уж тяжело купить королевскую перхоть,– сказала она, посмотрев на Флориана.

– На самом деле – очень тяжело, Дженет, и это хорошо, что вы рассуждаете как деловая женщина. Но заполучить клетки – это только полдела.

– В чем же другая половина?

– Другая половина – в проблеме теломер.

– Чего?

– Человеческая ДНК, Дженет, похожа на шнурок от ботинок, и на каждом его конце есть такие маленькие штучки, которые называются теломеры. В зависимости от семейного генофонда – будь то вы или столетняя старуха-француженка, выпивающая по стакану красного вина в день,– теломеры изнашиваются лет этак за семьдесят. Цепочка вашей ДНК распадается, вы старитесь и умираете.

– И что?

– Проблема с клонированием состоит в том, что если бы я собрался клонировать, ну, скажем, вас, Дженет,– а поверьте мне, Дженет, сейчас клонированием занимаются в лабораториях по всему миру,– то получившийся в конечном результате младенец унаследовал бы теломеры с шестидесятилетним износом.

– Шестидесятипятилетним.

– Таким образом, выражаясь научно, мы получили бы шестидесятипятилетнего младенца. Следовательно, чем более молодые клетки я смогу стащить, тем дороже, намного дороже они будут. Дошло?

– Да, дошло.

– Дополнительное преимущество в том, что эти клетки станут для меня опорной отметкой, с которой я смогу сличить клетки будущего принца.

– Да, разумеется.

– Есть еще клеточный материал под названием хроматин, но, боюсь, это чересчур сложная тема для нашего маленького праздничного ужина,– добавил Флориан в качестве подстрочного примечания.

Дженет закрыла глаза.

– С вами все в порядке, Дженет?

– Я ошеломлена.

– Нам надо хорошенько надраться – вот что нам нужно, Дженет. Можете больше не беспокоиться о несовместимости алкоголя с вашими лекарствами. Сисси спасла вас.

Флориан подошел к бару и просто-напросто взял бутылку джина. Вернувшись, он наполнил три стакана.

– За ваше здоровье.

– Флор, просто чтобы вы знали: настоящее письмо – под диванной подушкой в гостиной того дома, откуда вы меня увезли.

– Как вообще могло так случиться, что вы оказались в этом жутком месте?

– Это отдельная история, которая начинается с того, что мой сын Брайан обрюхатил одну маленькую злючку по имени Пшш.

– Пшш?

– Да.

– Произнесите по буквам.

Последовала обычная неразбериха, связанная с именем Пшш. Затем Дженет пересказала всю цепь злоключений, закончившихся тем, что Ллойд и Гейл оказались запертыми в своей розовой темнице.

– Но это уже слишком, Дженет. Я просто должен встретиться с этими людьми. Они все еще за решеткой?

– Насколько мне известно, да. План был в том, чтобы чуточку их попугать.

– Поехали прямо сейчас.

– Почему бы и нет? Прихватите бутылку.

– Всенепременно.

Флориан встал и отодвинул кресло за Сисси.

– Дело в том, что приемные родители Сисси были англичане и она воспитывалась в дипломатической миссии в Уганде. Отсюда ее безупречный лондонский выговор. Верно я говорю, дорогая?

Сисси бросила на него высокомерный взгляд.

– Флориан, неучтиво обсуждать людей в их присутствии, как будто их здесь нет.

– Извини, Сисси. Ты совершенно права.

Флориан оставил на столе несколько сотенных бумажек, и пока наша троица шествовала к дверям, персонал удостоил ее импровизированной овации. Флориан бросил свои часы Стиву. На стоянке Флориан сказал:

– Джен, почему бы вам не совершить небольшую экскурсию по интерьерам нашей колымаги? Уверен, внутреннее убранство покажется вам очаровательным.

Вслед за Сисси Дженет вошла в фургон размером с классную комнату средней школы, который изнутри оказался похож на увеселительный павильон, блистающий никелем, стеклянными конусами, скрытыми источниками света и великолепием зеркал. Платья самых модных моделей были штабелями сложены вокруг сведенной до минимума обстановки в черных и серых тонах. Вид такого количества наличности, превращенной в одежду, вызвал у Дженет внутреннее содрогание.

– Заранее согласна с вами,– сказала Сисси,– дом небольшой, но изысканный. Холодильник из нержавеющей стали, а стойка из травертинского мрамора – точь-в-точь как было на кухнях английского посольства до того, как Иди Амин и установленное им царство кровавого террора принудили меня пойти на мостовую.

Она открыла дверь ванной; повсюду был мрамор и зеркала.

– Просто и элегантно. Флориан действительно очень добр, моя дорогая. Он не поскупился ни на какие расходы, чтобы мои запросы – запросы леди – были сполна удовлетворены.

– Славный парень, правда? – сказала Дженет.

– Весьма. Он позаботился и о других моих женских потребностях. Можете взглянуть...

Сисси открыла дверь в спальню, войдя в которую Дженет первым делом увидела Хауи, абсолютно голого,– он спал, раскинувшись на шиншилловом покрывале и храпя, как газонокосилка. Наполовину опустошенная бутылка виски стояла на столике рядом с кроватью.

– Я была со многими мужчинами, но ни разу с таким красавцем, как этот. Он мой ангел. Он моя награда.

О Боже... меня здесь даже ничто не шокирует и не смущает. Мне просто весело. Это все, должно быть, джин.

– Вам действительно повезло,– сказала Дженет.

– Было так приятно встретиться с вами, вы просто прелесть, Дженет. Au revoir