правой.
- Идем в поликлинику! - категорически решила бабушка. - До обеда успеем. Ведь у вас занятия с двух часов.
Я обомлел. До той поры у зубного врача я не лечился ни разу.
- Не хочу!
- Как не стыдно!
- Ты же знаешь, что я трус!
- А если случится воспаление челюсти и сепсис? Тебе известно, сколько людей умерло от такого заражения?
Мне это не было известно. Бабушке, наверно, тоже. И все-таки я сник. Бабушка знала, чем меня взять. Всякой инфекции и смертельных заболеваний я боялся не меньше, чем хулиганов и самолетной болтанки.
- Надень сразу школьный костюм. Возможно, потом будет некогда.
На трамвае мы поехали в центр, потому что на учете в поликлинике я стоял еще по старому адресу. Трамвая ждали долго, ехали чуть не час. А надутая тетка в регистратуре сказала:
- Без медицинского полиса на прием не записываем.
Полис у меня был, не сгорел. Но, конечно же, мы его забыли.
- Вы же видите, мальчик с острой болью! - вознегодовала бабушка.
- Мальчик с болью, а я с инструкцией. Идите к главному врачу.
Главный врач был, естественно, на совещании. Видимо, обсуждали вопросы о борьбе с бюрократизмом в обслуживании пациентов.
Бабушка разменяла последнюю крупную ассигнацию, и мы помчались за полисом на такси. А потом обратно. Бабушка сказала, что на эти деньги мне можно было бы купить половину новых брюк - левую или правую, на выбор. Я на это не откликнулся - зуб разболелся так, что солнце казалось фиолетовым.
Когда вернулись в поликлинику, была уже половина двенадцатого. Оказалось, что врач ушла на перерыв и появится только через час. Ой, ма-ма-а!..
- Если невтерпеж, идите во взрослую поликлинику, там примут с сильной болью. Это недалеко.
Ничего себе недалеко! За пять кварталов!
В зубе и щеке бесновались горящие точки, которые я привык видеть в небе.
Наконец пришли, отыскали. В регистратуре очень симпатичная девушка сказала, что пожалуйста, но лечащий врач будет лишь после двух, а сейчас работает только хирург. Чтобы удалять…
Ага, знаем мы это 'удалять'! Щипцами…
Бабушка взглянула на меня с горьким состраданием. И за плечо развернула к двери.
- Идем.
- Куда еще-то? - простонал я.
- Последний шанс.
И через квартал привела меня к двери с вывеской 'Детская и взрослая стоматология'.
- Это платная лечебница. Но делать нечего…
В платной лечебнице все пошло быстро.
- Пожалуйста, на второй этаж, в первый кабинет.
Видимо, с перепугу зуб перестал болеть. Совершенно перестал. Только, если тронуть языком, чувствовалось. Но назад пути не было.
В первом кабинете оказались два врача - женщина и мужчина. Женщина сказала:
- Игорь Васильевич, взгляните, что у мальчика… - И вышла.
Игорь Васильевич был приземистый, полный, разговорчивый.
- Устраивайся, дитя мое…
Я взгромоздился на узкое кресло и беспомощно откинулся в нем. Ноги далеко вылезли из школьных штанин.
- Раствори пасть, отрок… Та-ак. Картина ясна. Что же ты, друг мой, этак запустил свой клык?
- Не болел же…
- Ну, ладно… Здесь два варианта. Или лечить, или сразу долой. Но с лечением будет много возни. И едва ли пломба удержится долго. Зуб на последнем издыхании. И ходить сюда придется не раз…
В такую-то даль!
- А что… - начал я жалобно и устыдился неоконченного вопроса.
- Что больнее?
- Что дороже? - с остатком мужества сказал я.
- Пломба не в пример дороже. Раз в десять.
И он назвал число, от которого я чуть не катапультировался в окно вместе с креслом.
- Дергайте!..
- Вот речь не мальчика, но мужа… Потерпи чуток, сейчас будет самое неприятное. Зато остальное - пустяки…
Что? Укол? Ну, это пусть. Это все же не щипцы… Ай! - в десну ощутимо кольнуло.
- Теперь надо подождать несколько минут. Или в коридоре, или можно здесь. Все равно никого больше нет.
- Лучше здесь.
Я стал ждать и смотреть в окно. И незаметно двигал ногами, чтобы приспустить задравшиеся штанины. За окном дробно стучали пневматические молотки - дробили асфальт. Игорь Васильевич закрыл форточку.
- С утра барабанят. Будто по затылку.
Я вспомнил недавнюю телепередачу и поддержал разговор. Чтобы доктор не думал, будто 'отрок' совсем сомлел.
- Как автоматы в горящих точках.
- В горячих…
- Ну, все равно. В 'горящих', по-моему, правильнее.
- Да?.. Возможно… Как твоя нижняя челюсть?
- Будто задубела… Так и надо, да?
- Так и надо.
Тут меня укусил новый страх.
- Скажите, а шприц… он был одноразовый?
- Вполне одноразовый и совершенно стерильный. Спида опасаешься?
Как он догадался? От стыда я на миг весь задубел, как челюсть. Игорь Васильевич подошел, взял со стеклянной тумбочки блестящие щипцы. Я резко озяб. Даже ноги покрылись гусиной кожей.
- Боишься? - понимающе спросил он.
Я сказал с отчаянной честностью:
- Естественно. Кто этого не боится…
- Открой пошире…И подожди бояться, это еще не сейчас, я только примеряюсь… Смотри! - и показал зажатый в щипцах длинный зуб с черной дырищей.
- Это… мой, что ли?
- Ну, не мой же… Сплюнь.
Я плюнул в блестящую чашку розовой слюной.
- Вы… прямо артист своего дела. - Я таял от счастья.
- Бесспорно. Теперь слушай совет: старайся никогда не бояться раньше времени. 'Гамлета' не читал еще?
- Фильм смотрел. Со Смоктуновским. А еще в гимназии отрывок ставили на сцене. На английском языке…
- Ага, образованное дитя… Помнишь в его знаменитом 'Быть или не быть' такие слова:
Так трусами нас делает раздумье,
