2.
В институте его восстановили без всякой волокиты. В один момент. Он-то думал, что скажут: сдавай-ка, голубчик, все заново или поступай опять на первый курс. Но пожилая деканша, подслеповато щурясь, закивала и завздыхала понимающе:
- Ну, как же, как же. Помню вас, Темрюк. Зачетка сохранилась? Вот и хорошо. Подайте заявление, и начнете заниматься с третьего семестра.
Заявление Артем написал тут же. Деканша прочитала, покивала одобрительно:
- Все правильно. Только вы слегка ошиблись в наименовании института. Мы уже в разряде государственных вузов. И теперь, кстати, вас из нашего учебного заведения не призовут, не имеют права…
- Меня, Алла Юрьевна, и так больше не призовут. Никогда…
Кирпичный поселок лежал на северной окраине города. Широким клином он врезался в обширные пустыри. Это были территории заброшенных заводов. Когда-то заводы работали во всю мощь и выпускали такую секретную продукцию, что говорить о ней было принято шепотом и с оглядкой. Потом наступили иные времена и оказалась, что продукция эта всем «по фигу·. Гулкие бетонные цеха начали пустеть и оседать. Рельсовые пути заросли буйным репейником и нежным розовым кипреем. Линии трансформаторных подстанций полопались и обвисли. И через десять лет казалось, что запустение, безлюдье и дикая зелень царствуют здесь уже целый век. Над громадами, которые когда-то чадили и гудели, струился и дрожал теперь тихий бездымный воздух…
Местами заводские пустыри были по-прежнему обнесены кирпичной стеной или бетонным забором. Кое-где сохранились даже проходные будки. Но давно там не было вахтеров и сторожей. И, наверно, всё уже, что по силам, растащили с бывших заводов охотники за цветными металлами и прочим даровым добром…
Теткин домик - бревенчатый, кривой, в три окошка - стоял в начале улицы. Артем прошел мимо. Прихлебывая из бутылки, двинулся в дальний конец Коннозаводской. До встречи с Ниткой оставалось не меньше четырех часов, надо было как-то израсходовать время.
Мысли о Нитке опять стали главными и грели все сильнее. И окраинная тишина после праздничного гвалта бульваров и площади была теперь особенно по душе. Гудел шмель, перекликались на огородах петухи, но это не мешало тишине.
Артем шагал вдоль палисадников, и сперва никто не попадался навстречу. Ни машины, ни люди. Потом по заросшей обочине прокатили на одном велосипеде две девчонки в шортах и ярких безрукавках - веселые, с длинными летучими волосами (как у Нитки, только светлыми). Та, что за рулем, громко сказала незнакомому Артему «здрасте·, потом обе захохотали. Наверно, был он для них смешон - сутулый, длинноносый, волосы торчком, на носу очки-«велосипед·. Да еще пиво дует на ходу, как заправский «бизнес-бой·… Ладно, для Нитки он хорош и такой.
Артем не рассердился на девчонок. Оглянулся. Помахал им бутылкой.
Улица уперлась в изгородь из перекошенных бетонных плит. Плиты стояли в могучих лопухах. Вдоль лопухов тянулась тропинка. Артем пошел по ней, посматривая, где бы присесть. В стеблях с белым, %+*.f'%bl%, лежала каменная балка. Артем сел, вытянул ноги, поднял бутылку. Глянул на солнце сквозь темное стекло с выпуклыми корабликами. Вот это да! Жидкости еще почти половина! Воистину волшебный сосуд.
Артем опять приложился к горлышку, а когда опустил бутылку, увидел в двух шагах мальчика.
Это был довольно потрепанный пацаненок. Не беспризорник, но и не из тех нарядных деток, что резвились на бульварах. Окраинный житель примерно десяти лет отроду. В пыльных вельветовых штанах с проплешинами на коленях, в стоптанных полуботинках на босу ногу, в куцей замызганной майке с неразборчивым узором из рекламных этикеток. Наверно, когда-то мальчишку постригли ежиком, а теперь светлые волосы отросли и торчали беспорядочной щеткой. Темные глаза были вопросительные и робкие. Но смотрели на Артема неотрывно.
- Тебе что? Бутылку? - понимающе сказал Артем. И подумал: «Такую ведь нигде не примут. Или он не для продажи, а как игрушку? Потому что с корабликами?· - Подожди, сейчас допью…
- Да мне бутылку не надо… Мне вас…
- А что такое? - Странно: он почему-то встревожился.
- Мне… можно я спрошу?
- Валяй, - ободрил пацана (и себя) Артем.
- Вы, если отсюда пойдете, то в какую сторону?
- Знаешь, мне абсолютно все равно, - честно сказал Артем.
- А тогда… можно вон туда? - Он махнул вдоль тропинки тонкой (не очень чистой) рукой. - Можно? А я с вами…
- Ну… давай. А в чем дело?
- Да там… какие-то хипари. Поймать могут…
«Хипари· - это ведь, кажется, хиппи. Они вроде бы миролюбивый народ, - мелькнуло у Артема. - Хотя кто их знает, нынешних…·
- А чего они тебя невзлюбили?
- Да они со всех пацанов деньги трясут…
- А ты что, при больших деньгах? - усмехнулся Артем.
- Да я ни при каких… - Мальчик чуть улыбнулся, ощутил, видимо, симпатию Артема. - А это еще хуже. Не найдут ничего в карманах, запсихуют, испинают всего… Они всегда звереют, если у них ломка, а дозу добыть не могут…
«До чего же все-таки сволочной этот мир…·
- Ладно, пошли… - Артем крупными глотками допил наконец «Старого адмирала·, аккуратно поставил бутылку на камень. Поднялся.
Тропинка была узкая, мальчик пошел впереди. Артем смотрел на его щетинистый затылок, на тонкую, успевшую загореть шею с подтеками от неряшливого умывания. «А ведь он похож на тех двоих. Вернее, на одного из них, на младшего. Не лицом, конечно, а щуплостью своей и беззащитностью·. И локти у пацана были такие же - острые и немытые…
Изгородь и тропинка сделали плавный поворот. В чертополохе валялся остов какой-то допотопной легковушки. Рядом с ним кучковалась компания парней лет пятнадцати. Двое бритоголовых, двое заросших по плечи, а один с шевелюрой, покрашенной надвое: в желтый и зеленый цвета. В обвисших «адидасовских· фуфайках, в разноцветных штанах, похожих на широченные футбольные трусы.
Они медленно глянули на тех, кто подходил.
- Можно я возьму вас за руку? - торопливо шепнул мальчик.
- Лучше вот так… - Артем взял его за щуплое плечо, придвинул к себе. Тот сразу притиснулся - благодарно и доверчиво. Идти по тропинке рядом было неудобно, тесно, лебеда и сурепка стегали по штанинам, но Артем и мальчик именно так, вплотную друг к другу, прошагали мимо «хипарей·. Те проводили их тусклыми взглядами. Мол, - * * bl нам на весь белый свет, а на вас двоих - в первую очередь…
Когда прошли шагов сорок, мальчик отодвинулся. А еще через полминуты шепотом сказал:
- Ну вот, всё… Спасибо.
- Постой, а куда ты теперь? - Артем спиной чуял, что «хипари· маячат еще неподалеку.
- А вон туда… - В плите бетонного забора, за репейником и бурьяном виднелся пролом.
- Не боишься, что они тебя там догонят?
- Там-то? - слегка удивился мальчик. - Они туда и не полезут даже…
- Думаешь, не полезут? Давай я все же провожу еще…
- Да не надо. Вам туда… вы туда тоже не пролезете.
