И мысли о Нитке с каждым шагом делались все крепче и радостнее. Становились главными.
Он миновал приземистую башню станционной водокачки и спустился с полотна в траву. Рельсы поворачивали влево, а идти нужно было вперед. На восток. Так, чтобы солнце было справа (и теперь уже чуть позади), а слабо различимая луна - с левой стороны.
Впрочем, сейчас луну закрывала водокачка. Зато впереди… тьфу ты, что за напасть!… Рядом с верхушкой столетнего тополя висел месяц - лунная половинка. Тоже бледный, похожий на обрывок желтого облака.
Артем обмер - не от страха, а от жутковатого веселья. Такое бывает в раннем детстве, когда ты в полутемном зале смотришь театральную сказку. Артем попятился, сделал шагов десять назад. Месяц спрятался за тополь. Круглая луна выплыла из-за башни. На «лице· у нее было выражение: «Я здесь ни при чем·.
«Смотри у меня…· - погрозил ей Артем. И зашагал вперед. Луна укатилась за башню опять, месяц с готовностью выскочил из тополиной листвы.
- Издеваетесь, да?… Ладно, посмотрим, что дальше.
Луна опять показалась из-за водокачки, месяц вновь укрылся за тополем - уже за другим. На какой-то миг Артем успел ухватить их размашистым взглядом вместе. И… больше не стал их ловить - со странным ощущением, что излишнее любопытство может что-то сломать в здешней сказке. Что-то нарушить. А! «Стабильность автономной структуры здешних пространств·!
«Черт возьми, почему я не удивляюсь?… Непонятные места. «Странная страна·… Воздух звенит… Или это в ушах? Или, может быть, звенит время? Вдруг оно здесь совсем другое? «Скажите, дети,,-%: какое тысячелетье на дворе?· Кажется, это чьи-то стихи… А вот еще стихи:
Здравствуй, месяц и луна,
Здравствуй, странная страна…
А они откуда?… Ох, да ясно же откуда!
Здравствуй, месяц и луна…
Это из давней поры, когда познакомились с Ниткой…
Было это полжизни назад.
II. Герда и Кей
1.
Стихи сочинил шестилетний Кешка Назаров по прозвищу Кей. Он принес их в редакцию лагерной газеты «Дружная смена·.
Редактором газеты был Артем Темрюк.
Почему его сделали редактором, Тём не понимал. Видимо, за «ученый· вид и очки. Писать заметки Тём не умел ну вот ни настолечко. Правда, он мог разрисовывать фломастерами заголовки, но это же дело художника, а не редактора! Но художником был Мишка Сомов.
Поскольку журналистских способностей Тём не проявил, настоящим редактором сделалась вожатая Шура - решительная девица с квадратной фигурой и толстыми косами. К Тёму она испытывала некоторую симпатию - наверно, от того, что, как и он, ходила в очках. Тём сделался у нее «на подхвате·. Бегал по отрядам и выпрашивал у пацанов и девчонок «ну хоть две строчки про последние новости·. Тыкая двумя пальцами, перепечатывал ребячьи каракули на допотопной машинке «Олимпия·. Иногда помогал «худреду· Сомову раскрашивать буквы…
Однажды Шура велела Артему нарисовать объявление о литературном конкурсе. Пишите, мол, дорогие ребята, сказки и рассказы, поэмы и сонеты, трагедии и комедии и несите в редакцию любимой газеты. Лучшие творения напечатают. А за самые лучшие выдадут призы.
Ватманский лист с объявлением Тём прибил к фанерному щиту рядом с умывальниками. Народ сбежался. Оценили фигурные разноцветные буквы («Во Тём-Тём расстарался!· - «Рюк, да ты, наверно, все лагерные фломастеры извел!· - «Труд художника весом, краски как у Пикассо!· - «Не Пикассо, а Пикассо!· - «Наградить бутылкой кваса!·).
Однако никто не кинулся создавать немедля прозаические и поэтические шедевры. Позубоскалили и тихо рассосались, ничего не пообещав. Артем растерянно скреб макушку. Признаться, он ждал иного результата… И вдруг его легонько тронули за локоть.
Рядом стоял худой пацаненок с пепельными, подрезанными ниже ушей волосами. И вопросительно глядел на Тёма серыми глазищами - такими, что им тесно было на маленьком треугольном лице с носом- клювиком, с припухшими обветренными губами и острым, украшенным коростой подбородком.
- Тебе чего? - осторожно сказал Тём. Люди такого размера и возраста казались ему слишком хрупкими.
Малыш переступил разбитыми сандалетками, заправил в цветные трусики белую, измазанную земляничным соком и золой матроску, глянул на объявление, потом вновь на Тема. Сипловато спросил:
- Можно, я сочиню стих?
- Конечно! Здесь же написано! Стихи, сказки, рассказы! Что хочешь!
- Я стих…
- Валяй! - Тем не ждал от новоявленного стихотворца полноценных строчек - совсем же кроха. Но рад был, что хоть кто-то откликнулся на разноцветный призыв.
- Пиши и приноси в штабной домик. Там редакция.
Малыш кивнул, снова поправил матроску и пошел. Глядя ему вслед, на мятый синий воротник, Тем вспомнил, что юное дарование кличут Кеем. Как героя «Снежной королевы·. «В самом деле, этакое скандинавское дитя, - подумал начитанный Тём. - Только для настоящего Кея мелковат·…
Кей пришел в редакцию сразу после тихого часа. Протянул Тёму мятый тетрадный листок. И молча остался у двери - ждать редакторского решения.
Кривые строчки были написаны синим карандашом, печатными буквами.
С т и х
