В хибарке бабы Кати беспощадно светила у потолка голая лампочка. Баба Катя сгорбилась у Лёлькиной кроватки. Кивала и пьяно бормотала. Артем отодвинула бабку вместе с табуретом. Она икнула и всхлипнула.
Артем ничего не понимал в медицине, но сейчас, взглянув на Лёльку, почуял сразу: девочка не доживет до утра. Тощее Лёлькино тельце в длинной серой рубашке было беспомощно скорчено, коленки торчали сквозь холстину и часто двигались, будто малышка вертела педали. Пальцы на поднятых к плечам руках сжимались и разжимались. Лицо было розовым, как клубничное мыло. Сквозь ресницы резко светились белки. А губы - в сухой плесени.
Баба Катя потянулась к девочке, натянула на нее одеяло, но Лёлька суетливым движением сбила его к ногам.
- Тём, ее надо в больницу, сейчас же, - выдохнул у плеча Кей.
Артем и сам видел: надо! Сейчас же! Может быть, в этом - /.a+%$-() слабенький шанс.
Скорую не вызовешь: нет здесь телефона, нет сюда дороги. Артем двумя взмахами замотал Лёльку (горячую, как бутылка с кипятком) в одеяло, прижал к груди.
- Кей, идем!
Бабка что-то слабо заголосила им вслед.
- Кей, к ближнему проходу на шоссе! Там поймаем машину!
Кей кинулся вперед, напрямик. Острые макушки иван-чая заметались в свете его фонаря. У Артема колотилось в груди, в ушах: «Успеть бы! Успеть бы! Успеть бы! Усп…·
- Подождите…
Не окрик, а будто просьба издалека. Детский негромкий голос. А после него - особая тишина. Такая, что Артем остановился, как перед стенкой. Фонарь метнулся в сторону голоса.
Сперва среди кустов был только мрак. Но почти сразу на нем, как на темной фотобумаге, стала проявляться светлая фигура. Ростом с Кея. Девочка? Нет, явно мальчишка, хотя и с волосами до плеч. Босой, длинноногий, в белой рубашке навыпуск. Рубашка колыхалась, будто она из тумана. «Видение…· - мелькнуло у Артема. А Кей не удивился, обрадовался:
- Зонтик!
Непонятный туманный Зонтик сказал тихо, но ясно:
- Не ходите на шоссе. Здесь она все-таки буксует, а там доберется до вас раньше первой машины.
- Кто? - машинально выдохнул Артем.
Мальчик сказал просто и бесстрашно:
- Смерть, кто же еще…
Артем поверил сразу. Так же, как верил всем законам и приметам здешних Пространств. Но слабо возразил:
- Девочке нужен врач.
Мальчик мотнул головой - светлые волосы так же, как и рубашка, туманно колыхнулись на фоне тьмы. В голосе Зонтика прорезалась звонкая досада:
- Не поможет никакой врач! Поможет лишь одно лекарство: витанол- альфа. Но такого нет ни в больницах, ни в аптеках, его не делают очень давно. Он сохранился только в аптеке на площади Горбатого Фонарщика, в Городе…
- Но мы и хотим в город, - неуверенно сказал Артем. В голове запрыгало: «А где такая площадь?·
Звонкая, как у Зонтика, досада послышалась и в голосе Кея:
- Да не в здешнем городе Тём, а там, где семь пятниц! Да, Зонтик?
- Ну, конечно, - отозвался тот опять негромко, даже устало. - Отнесите Лёльку к Аните, пусть делает холодные компрессы. А сами - туда…
Кей растерянно мигнул фонарем.
- Зонтик, мы же не знаем дороги!
- Давайте скорее! - мальчишка даже притопнул босой ногой. - Несите, я вас подожду!
Артем втащил раскаленную Лёльку в дом, уложил на кровать. Нитка оказалась дома. Кей начал давать сестре поручения и объяснения. Короткие, решительные. Потом потянул Артема к двери. Нитка, что ни говорите, молодец. Не заохала, не закричала им вслед: «Ах, куда вы, как я без вас!· Молча кинулась доставать полотенце для компресса. Артем и Кей оказались на крыльце.
Из окна падал широкий свет, и в нем Артем опять увидел Зонтика. Теперь оказалось - обычный пацан. Лицо вовсе не «ангельское·, как сперва привиделось Артему, а самое простое: круглое, большеротое. Правда волосы длинны чересчур, но есть у нынешних ребят и такая мода (а в волосах темные шарики репьев). Синяки и царапины на b.i(e ногах тоже как у всех мальчишек. Обтрепанные кромки джинсовых шортиков торчат из-под белой рубашки. Правда, сама рубашка не совсем обычная: чересчур широкая, и по ней белыми же, но с серебристым отливом, нитками вытканы изогнувшиеся крылатые драконы. Но и она - достаточно потрепанная, а сбоку даже порвана и зашита через край крупными стежками.
Зонтик нетерпеливо топтался в подорожниках. В руках его был мятый листок.
- Давайте скорее… Пойдете до церкви, потом вдоль Ботанической решетки, к разваленной водокачке, а как дальше - я начертил. Вот…
- Разве ты не пойдешь с нами? - откровенно огорчился Кей. Испугался даже.
- Мне туда соваться пока нельзя. Вам, конечно, тоже нельзя, ну да ладно. Вам-то все равно ничего не будет. А мне знаете как влетит, если догадаются! Один раз уже досталось за распечатанный колодец на лужайке Четырех Скворечников. Целую неделю не выпускали на белый свет… Кей, вам надо самим. - Артема Зонтик держал как бы на втором плане. Видно, знал, что Кей не в пример больше посвящен в загадки здешних мест.
Кей взял листок, поднял фонарь, хотя от окна и так было светло.
- Давай поменяемся фонариками, - вдруг сказал Зонтик. Отвел Кея от окна, взял его фонарь и протянул светящийся зеленоватый шарик. Размером с грецкий орех.
- Он вас поведет по нужному пути. Если пойдете правильно,, будет светить ярко. А как отвернете куда не надо, сразу потускнеет.
- А зачем тогда план? - дернуло за язык Артема.
Зонтик объяснил терпеливо:
- План - это приблизительная схема. А шарик - для точного поиска. Разве не ясно?
- Виноват. Понял, - отозвался Артем почти по-армейски.
- Я буду здесь караулить, - тихо пообещал Зонтик (опять же главным образом Кею). - Если она сунется, сразу не пролезет… Но вы все же постарайтесь с этим делом до рассвета.
- Да, - вздохнул Кей. И без лишних слов - с бумагой в правой руке, с шариком-фонариком в левой - шагнул от крыльца. Сквозь обступившие домик заросли белоцвета. Артем за ним. Почти на ощупь, потому что зеленоватый шарик освещал лишь белый листок да руки спешившего Кея.
«Если она сунется… Если она сунется…· - толкалось в Артеме при каждом шаге.
- Кей… А не страшно ему там одному?
Кей понял стразу.
- Не-а. Он не боится Смерти. Он умирал уже два раза. И теперь у него против нее… этот… как его…
- Иммунитет?
- Ну да! Защита… Но все нам надо успеть до рассвета.
- Кей, а он кто? Я раньше не видел его среди ребят.
- Вообще-то его зовут Шурка. А Зонтик - это прозвище.
- Я не о том. Он… из этих? Сомбро?
- Ну, конечно! Это же сразу видно. И по прозвищу можно догадаться.
- Как это?
- Ну как! Он - маленький сомбро. Уменьшительное слово от «сомбро· какое? «Сомбрильо·. Или
