Мама в конце концов махнула рукой. Она была человеком искусства и понимала, что творчество единственного сына важнее вылизанной гостиной. Маме казалось, что Ига создает полную вдохновения скульптуру в творческой манере, которая называется «конструктивизм». Может быть, в ребенке зреет будущий гениальный художник авангардного направления, вроде Эрнста Неизвестного или Вадима Сидура!
Но сам Ига знал, что его Конструкция - не скульптура, хотя и требует вдохновения. Скорее уж она модель каких-то неведомых миров. Хотя каких именно, Ига еще не понимал.
…Сейчас Ига, присев у стола, прищуренно оглядывал Конструкцию, облизывал с губ выпитый сок и прикидывал: не следует ли новой трубкой подтянуть «морскую звезду» к внешнему изгибу пологой ажурной спирали. Кажется, общий вид сооружения стал бы от этого более законченным. Более уверенным, что ли… Ига поскреб в завитках волос на темени. Маятник одобрительно качнулся. Но тут же замер. Потому что в прихожей переливчато задергался колокольчик.
Ига услышал, как мама шагнула из кухни к двери, открыла. Кто-то что-то тихо проговорил. Мама ответила. Потом появилась в гостиной.
- Сокровище мое, это к тебе. Судя по всему, та самая Стёпка. Хотя она, вопреки твоим описаниям, вовсе не чучело…
3
Стёпка теперь и правда не выглядела чучелом. Умытая и причесанная. В зеленом платьице с рисунком из белых загогулин, с такой же зеленой ленточкой на лбу и волосах - вроде мальчишечьей «банданы». В новых сандалетках и белых гольфах. Один гольф соединялся с бинтом на колене, и получилось, будто нога в белом чулке. «Стёппи Длинныйчулок»,- хмыкнул про себя Ига. Потому что, несмотря на праздничный вид, в Стёпке при внимательном взгляде была все же заметна прежняя решительность и угловатость - как у известной сказочной Пеппи.
- Ты прямо как именинница,- снисходительно заметил Ига. И дальше она должна была ощутить вопрос: «А зачем пожаловала-то?» Хотя нельзя сказать, что Ига был раздосадован. Скорее… наоборот.
- Игорёк, ты пригласил бы девочку в комнату,- особенным, «гостевым», голосом сказала из-за двери мама.
- Ага… проходи…
- Я на минутку,- Стёпка глянула озабоченно.- Я тебя ждала там, у лопухов, а тебя все нет…
- А зачем ждала-то?
- Тебе разве не нужен твой рюкзак?
- Великая Конструкция! - Ига хватил себя ладонью по лбу. Он совсем забыл про рюкзак с учебниками. (Вот что значит близкие каникулы!) - Бежим!.. Хотя можно и не бежать. Кто его там возьмет…
- Никто,- согласилась Стёпка.- Я спрятала его на всякий случай. Хотела принести тебе, а потом думаю: вдруг тебя дома нет… А потом снова подумала: ты придешь за рюкзаком, а он куда-то девался… Вот и пошла к тебе. Чтобы сказать…- она зацарапала сандалеткой половицу.
- Да зачем его было прятать-то?
- Там какой-то мальчишка ходил, белобрысый такой, в пятнистой одежде. Не просто так, а с видеокамерой. Будто что-то снимал и вынюхивал. А потом у него что-то запищало. То ли в камере, то ли в кармане. Он оглянулся и убежал. А я понесла рюкзак домой, в кладовку.
Ига кивнул. Про мальчишку с камерой и в камуфляже он слышал от ребят и раньше. А один раз даже видел. Странный тип. Явно не из местных. Появился недавно (и уши не оттопыренные). В такую погоду зачем-то жарился в камуфляжном комбинезоне. Камеру старался носить скрытно, в таком же, как костюм, маскировочном мешке. Что-то снимал издалека или из-за угла, ни с кем не знакомился. Если окликали, быстро уходил. Мальчишки задумали было поймать и допросить: вдруг шпион какой-то, снимает что-то секретное. Да потом опомнились: какие секреты в Малых Репейниках? Охота человеку развлекаться одному, ну и пусть.
- Может, боится, что камеру отберут,- сказал кто-то из ребят, когда про «шпиона» говорили в пятом «Б».
- Он что, ненормальный?
- Ну, не здешний же, не лопухастый…
- Наверно, в разведчиков играет, оператор из секретной службы…
- Или в пиратов,- хихикнул кто-то.- Снимает места, где могут быть зарыты разбойничьи клады…
- О-пиратор…- сказал известный своим юмором Костик Андрюхин.
Так и приклеилось к незнакомцу в камуфляже прозвище - «О-пиратор».
…- Про этого деятеля с камерой все знают,- сказал Стёпке Ига.- Он странный, но в общем-то безобидный. Нравится человеку снимать свое кино, вот и пусть изводит пленку… «Трем мушкетерам» тоже нравилось, помнишь, Валентин Ва-лентиныч рассказывал?
- Ига…- как-то виновато отозвалась Стёпка. Опять зацарапала половицу.- Я помню. Я потому и пришла, а не только чтобы про рюкзак сказать…
Он почему-то сразу встревожился:
- Стёпка, что-то случилось?
- Ага, случилось… Я, кажется, нашла их кино. На ленте. Я принесла рюкзак в кладовку, а там на
меня с полки упала железная банка, круглая. Ну, не совсем на меня, на пол. Стукнулась и открылась. А в ней моток черной ленты. Я стала смотреть, там маленькие картиночки. Не очень хорошо видно, мелко, но все же заметно, что там ребята. Я сразу подумала, что это те самые…
- Почему?
- Потому что они ведь давно снимали. И там, в кладовке, все вещи старинные, вроде того утюга. Значит, и банка старая. А еще знаешь что? В том доме, где мы сейчас, раньше жили Рубашкины. Как Юрик Рубашкин. Забавно, да?
- А где эта кинопленка?
- Там, в кладовке…
- Идем! Нет, подожди…- Ига метнулся в комнату, схватил со стола большую лупу с рукояткой. «Мама, я немножко погуляю со Стенкой!..» - «А обедать?!» - «Когда приду! Я скоро!..» - Лишь бы опять не вспомнила про толстую Маргариту…
«ГДЕ ЖЕ МЫ?..»
1
