— Прощай, ско!
Вскинула руку к волосам. Выбежала.
Я не пошел за ней... я видел флаеры за скалой. Бесполезно бежать. И — зачем?
Кошка гуляет сама по себе.
Подошла официантка, назвала сумму, от которой еще несколько часов назад у меня волосы встали бы дыбом. Я расплатился нажатием пальца и вышел.
Конечно же, Ады нигде не было...
Ошибка, ошибка! Я все сделал неправильно. Быть искренним — проклятый внутренний голос! Нельзя было с ней — искренне. Разве она была когда-то откровенна со мной?
Вся жизнь — игра. Я должен был играть... Я ошибся, кажется, в тот момент, когда начал рассказывать ей о Пати, об Анзоре. Зачем ей это? Зачем ей я — моя личность, мои воспоминания, страхи, мечты?
А вот мне нужна она — любой. Даже если окажется, что она — агент наркомафии... или эммендар. Что бы то ни было — она нужна мне. Я готов был выслушать любую правду о ней... но она не говорила мне ничего. Что она скрывала? Зачем? Не доверяла мне, боялась — ведь я ско... странно, никогда на Квирине я не встречал какой-то враждебности по отношению к ско, наоборот. Это просто работа, еще и опаснее, и труднее многих, а здесь уважают трудную и опасную работу.
А может быть, ей и нечего скрывать... Да, теперь я склонялся к такому мнению. Просто она привыкла играть. И наши отношения были для нее забавной игрой. «Всю жизнь мечтала обниматься со ско в бикре».
Я снова, преодолевая сопротивление ветра, брел по набережной...
Вчера я напился. Вспомнилось прошлое, захотелось забыться... Я напился. В результате сегодня меня позорно вырвало на центрифуге. Ужас. Стыдно вспомнить. Хорошо еще, Валтэна не было. А женщина-инструктор не сказала ничего — мало ли, отчего могут быть такие реакции... может, человек не совсем здоров. Может, лучевой удар пережил или еще что.
Я отработал практику в «Космике», а на тренировку не пошел. Никто меня не контролирует... я взрослый человек. И плевать мне на все. Я, может, вовсе не хочу больше летать.
Как-то незаметно передо мной выросла знакомая синяя каменная фигура... ну и дела. Я добрел до «Синей вороны», а она ведь в самом конце Набережной. Ну что ж... когда-то я стеснялся заходить в рестораны в одиночку. Но те времена давно прошли.
Как хорошо, как удобно в дешевом ресторане, где заказ делается автоматически, и доставляют его безличные роботы. Которым не нужно смотреть в глаза, не нужно говорить с ними... не нужно стесняться того, что заказываешь для себя одного бутылку... нет, только не ром. Я заказал бутылку артиксийской «Жемчужницы». Вещь достаточно крепкая. На закуску — оливки и сыр. Я забился в угол — в «Вороне» всегда можно найти такое местечко, где тебя никто не будет видеть. Спрячешься за перегородкой, за маленьким столиком. Эстраду отсюда не видно, но музыка все равно доносится. Сегодня пел какой-то парень с электрогитарой. Я прислушался.
Смотри, кто движется навстречу, идет, как во сне.
Колибри в зоопарке, орхидея в стене.
Черные алмазы и птичьи меха,
Она умеет так немного, но в этом дока.
Она так умна, она так тонка, она читала все, что нужно, это наверняка.
Она выходит на охоту, одетая в цветные шелка....
Как-то неприятно царапнуло по сердцу. Не знаю, почему. Я налил вина в граненый стакан — на просвет «Жемчужница» была серой и почти непрозрачной. Не очень аппетитный вид, но название наводит на ассоциацию с жемчугом, а не с колонией бактерий в жидкой среде. Да, если приглядеться, то вино даже посверкивает на просвет, если смотреть сквозь него прямо на лампу.
Я принял первую порцию, и мир стал мягче, спокойнее, проще. Я слушал, расслабившись.
Ее квартира в самом центре, окнами в сад.
Она выходит каждый вечер, чтобы радовать взгляд.
Котята на цепочках, мужья на крючках.
Она прекрасный стрелок, за сто шагов в пах...
Тут я понял, что в одиночестве мне все же напиться не удастся. Говорят, что в Коринте более миллиона жителей... не знаю. По-моему, наш мир очень тесен.
Между столиками пробиралась моя новая знакомая — спасательница Оливия.
Не окликнуть ее было бы как-то неудобно... но и окликать не хотелось. Не хочу сейчас никого видеть... Оливия медленно поворачивала голову, осматривая зал. Ну вот, сейчас... сейчас. Глаза ее остановились на мне. Радостно расширились, лицо засияло улыбкой, заиграло ямочками. Я вяло помахал ей рукой, постаравшись изобразить на лице радушие.
Оливия быстро направилась ко мне. Села рядом. Ее черная пуделиха сразу же забилась под стол.
— Я не помешаю? Ара, Ланс.
— Ара, — сказал я, — да нет, конечно. Сиди.
Я уже и вправду был рад тому, что она появилась. Вот именно с ней я был бы не против пообщаться. Не знаю, почему. Может, просто потому, что она очень красивая девчонка. Я представил вдруг: вот откроется сейчас дверь, войдет Аделаида. И увидит, что я не один. Вот было бы здорово...
Но она не войдет. Она никогда в жизни не пойдет в «Ворону».
Здесь ей — пошло. Здесь ей неудобно, скучно, невкусно, неловко. Здесь не та музыка, не тот интерьер. И главное — не те люди.
Наверное, на моем лице что-то отразилось. Оливия спросила как-то испуганно.
— Ланс, но я — правда не помешаю? Если что, я сяду в другое место... Видишь ли, мы с мужем договорились здесь встретиться. У меня были занятия... Но я освободилась раньше, и он придет только через полчаса. На улице плохая погода... но мне все равно, если ты действительно хочешь побыть один... или, может, ты ждешь кого-то?
— Я никого не жду.
Я сообразил, что фраза эта могла прозвучать тоже как-то грубовато и мягче добавил.
— Ты не уходи, Олли. Я правда рад. Хочешь, вот вина налью? Мне одному этого много.
— Да и я так думаю, что тебе этого много, — улыбнулась Оливия, — Только я стакан закажу и кое- что на закусь, идет?
Она сделала заказ. Мы посидели молча, слушая музыку. Парень играл только на электрогитаре, но под программу, заранее подобранную на синтаре — тут были и птичьи трели, и барабан, и скрипка...
Если голос твой слышен, еще ты не спишь.
Ты светишься бронзой, раздетое лето.
Ты манишь на свет всех крылатых в ночи,
Но не хочешь согреть никого этим светом.
Я вдруг подумал, что с Оливией мы знакомы тоже всего ничего. Что у нас было общего — переговоры по радио, короткая дорога через поселок, короткий бой у ворот поместья... ну, еще разговор во время вечеринки. И однако мы уже друзья, и такие друзья, что можем просто молчать, сидя рядом, нам не нужно заполнять паузы, мы и так знаем друг о друге достаточно много... все.
