мне.
— Что правда, то правда, — подтвердил его слова Киров, глядя на Фиону и Смита. — В былые времена исключительными услугами этого жулика пользовался только КГБ. Теперь Ладо работает самостоятельно и, надо заметить, процветает.
Грузин деловито кивнул.
— У меня широкая сеть клиентов, — признался он. — Ко мне идут все, кому ввиду тех или иных обстоятельств приспичило распрощаться с прошлым.
— И мафиози тоже? — спросила Фиона. На ее лице ничего не отразилось, но в голосе Смит уловил оттенок злобы. Московский преступный мир она люто ненавидела, не могла проникнуться теплыми чувствами и к тому, кто мерзавцев обслуживал.
Иашвили развел руками.
— Кто их знает? Может, попадаются и мафиози. Лишних вопросов тем, кто мне платит, я никогда не задаю. — Он многозначительно улыбнулся. — Вас это должно устраивать, не правда ли?
Фиона посмотрела на Кирова.
— Мы можем доверять этому человеку? — открыто спросила она.
Бывший фээсбэшник холодно улыбнулся.
— Вполне. Во-первых, потому что его бизнес напрямую зависит от умения держать язык за зубами. Во-вторых, потому что болтливость будет стоить ему жизни. — Он повернулся к Иашвили. — Ты ведь знаешь, что произойдет, если о заказе, который ты примешь от моих друзей, станет известно посторонним?
Грузин впервые не сразу нашелся, что ответить. Его лицо сделалось бледным как полотно.
— Ты прикончишь меня.
— Правильно, Ладо, — спокойно произнес Киров. — Или если не я сам, то мои приятели. Смерть в любом случае будет медленной, понимаешь, о чем я?
Иашвили нервно облизнул губы и быстро закивал.
— Понимаю.
Киров с удовлетворенным видом скинул с плеча и поставил на пол вещевой мешок. Через несколько минут на столе пестрело его содержимое: одежда и обувь подходящих для американцев размеров, парики различных цветов, шиньоны и прочие приспособления, при помощи которых наружность человека можно изменить до неузнаваемости.
— Условия прежние? — спросил Иашвили, изумленно глядя на стол. — Как договорились по телефону?
Киров кивнул.
— Моим друзьям нужны новые паспорта... Наверное, шведские. Еще фотокопии соответствующих виз, иммиграционные карточки, выданные лучше в Петербурге. Затем бумаги, подтверждающие, что они работают в структуре Всемирной организации здравоохранения. И на всякий случай набор российских документов — с русскими именами и фамилиями. Думаешь, тебе это не под силу?
Грузин быстро закрутил головой, постепенно становясь собой прежним.
— Вовсе не думаю.
Сколько потребуется времени?
Иашвили пожал плечами.
— Часа три. Максимум четыре.
— А цена?
— Миллион рублей, — заявил грузин. — Наличными.
Смит негромко свистнул. По текущему курсу сумма составляла более тридцати тысяч американских долларов. Впрочем, работа того стоила, а новые качественные документы ему и Фионе Девин на случай, если их остановит милиция, были крайне необходимы.
Киров пожал плечами.
— Замечательно. Половину плачу сразу. — Он достал из вещевого мешка толстую стопку российских денежных купюр и протянул ее Иашвили. — Остальное после, когда документы будут готовы.
Просиявший грузин удалился наверх убрать деньги в надежное место, а Киров тихо произнес:
— Еще полмиллиона в мешке. Возьмете документы, заплатите Иашвили и приходите в гостиницу «Белград», это у Бородинского моста. Я буду ждать вас в баре. — Он улыбнулся. — Надеюсь, вы явитесь туда совсем в другом виде.
— Вы не останетесь? — удивленно спросила Фиона.
Киров покачал головой и произнес исполненным сожаления голосом:
— У меня важная встреча. С одним давним другом. Человеком, который может знать ответы на некоторые из наших вопросов.
— Человеком в форме? — многозначительно спросил Смит.
— Она ему нужна лишь изредка, Джон, — ответил Киров, едва заметно улыбаясь. — А на личные встречи сотрудники ФСБ всегда ходят в гражданском.
Глава 27
Время близилось к одиннадцати вечера, когда Смит и Фиона Девин появились наконец в баре гостиницы «Белград», даже в столь поздний час заполненном посетителями. Мужчины и женщины в деловых костюмах — в основном россияне и несколько иностранцев — сидели за столиками в кабинках и стояли локоть к локтю у барной стойки. Негромко играл джаз, его почти заглушал гул голосов. «Белград» — крупная гостиница, лишенная особой архитектурной прелести, но расположена в удобном месте, недалеко от Арбата и станции метро, и сравнительно недорогая. Поэтому даже зимой тут каждый день людно и шумно.
Киров сидел один за столиком в углу, куря сигарету. Перед ним стояли две стопки и наполовину опорожненная бутылка водки. Он о чем-то размышлял.
Смит и Фиона приблизились.
— Свободно? — спросил Смит по-русски с акцентом.
Киров поднял голову и мрачно кивнул.
— Да. Присаживайтесь. — Он встал, помог сесть Фионе и жестом попросил официантку принести чистые стопки. — Можно узнать, как вас зовут? Или в барах вы не знакомитесь?
Вовсе нет, — вежливо ответил Смит. Сев, он выложил на стол свой новый шведский паспорт.
Иашвили потрудился на славу. Документ выглядел так, словно служил владельцу минимум несколько лет, и содержал в себе отметки о въезде и выезде из нескольких стран.
— Доктор Калле Странд, эпидемиолог при Всемирной организации здравоохранения.
— А я доктор Берит Линдквист, — произнесла Фиона, шаловливо улыбаясь. — Личная помощница доктора Странда.
Киров изогнул бровь в шутливом изумлении.
— Личная?
Фиона пригрозила ему пальцем.
— Не все шведы помешаны на сексе, господин Киров. Меня и доктора Странда связывают чисто деловые отношения.
— Понял, — ответил россиянин, тоже улыбаясь. С минуту он изучал видоизмененных друзей. Потом кивнул. — Отлично. То, что надо. Узнать невозможно.
— Поверим вам на слово, — ответил Смит, едва удерживаясь, чтобы не почесать над глазом. Его темные волосы покрывал светлый парик, под который пришлось обесцветить брови — теперь они страшно зудели. Под щеки он подложил шарики, и лицо стало более широким, пояс обернул уплотнением, отчего на вид стал заметно полнее. Голубые глаза спрятал под очками с темной оправой. Все эти штуковины доставляли массу неудобств, но ради того, чтобы отвести от себя подозрения, он был готов на что
