и в ус не дует.
— Потому что недостаточно информации? — удивленно спросил Клейн. — Или потому, что разучились толком анализировать получаемые сведения?
— Понятия не имею! — прорычал Кастилья, хватая одну из стопок и протягивая Клейну. — Меня заваливают такой вот ерундой.
Это был отчет из Разведывательного управления Министерства обороны США. В нем говорилось о том, что количество вооруженных российских подразделений в Чечне и других пунктах Кавказского региона, по всей вероятности, увеличивается. Основываясь на сделанных со спутника снимках, на которых были отчетливо видны движущиеся в сторону Грозного составы с техникой, некоторые аналитики предсказывали очередное решительное наступление россиян на исламских повстанцев. Другие это мнение оспаривали, заявляя, что события развиваются по привычному сценарию. Третья, наиболее малочисленная группа, утверждала, что, мол, танки и бронемашины направляются вовсе не в Чечню, но куда конкретно, сказать не могла.
Клейн читал дальше и дальше, негодуя все сильнее. Разведывательный анализ по природе своей лишен конкретики, определенности. Этот же доклад был гораздо более размытым, чем все, какие попадали в руки Клейна прежде. Противоречащие друг другу теории излагались неточными словами, изобиловали лишними пояснениями и выглядели весьма и весьма неубедительно.
Клейн возмущенно взглянул на президента.
— Пустые разглагольствования.
— Никому не нужные, — произнес Кастилья. — Половина наших лучших специалистов по России в могиле, остальные дрожат от страха и отмалчиваются, боясь, что не сегодня-завтра настанет и их черед. Остальные не так компетентны... Это сразу бросается в глаза.
Клейн кивнул. Умение быть достойным разведчиком приходило лишь с годами упорного труда и постоянной практики, и то далеко не к каждому.
Президент, хмурясь, снял очки и бросил их на стол.
— Остается надеяться на «Прикрытие-1», ждать, когда твои агенты выяснят причину болезни. Какие у тебя новости?
— Новостей не так много, — признался Клейн. — Но мне только что поступил срочный сигнал от подполковника Смита и мисс Девин.
— Какой?
— В Москве творится нечто странное, — спокойно произнес Клейн, борясь с желанием достать из кармана старенькую вересковую трубку и приняться крутить ее в руках. — События каким-то образом связаны с докладом, который я только что прочел. Точных сведений, к моему великому сожалению, пока нет.
Кастилья внимательно выслушал все, о чем поведали Клейну агенты, в том числе о вероятной причастности к преступлениям Константина Малковича и о слухах, полученных Олегом Кировым из ФСБ.
Морщины на лице президента углубились.
— Не нравится мне все это, Фред, ой, как не нравится! — Он откинулся на спинку стула. — Итак, людей, умерших два месяца назад в Москве, сгубила та же самая болезнь, что убивает и наших разведчиков. Это точно?
— Абсолютно, — безотрадно ответил Клейн. — Смит сравнил все симптомы, все описания и результаты анализов. Только вот... — Он замолчал.
— Что?
— Без убедительного доказательства мы не можем обвинить Россию в распространении заболевания. Нас никто не поддержит — ни страны-участницы НАТО, ни другие государства вокруг России. — Клейн пожал узкими плечами. — Нежелание Кремля рассказать миру о болезни сочтут до преступного глупым, но не достаточно серьезным для введения против России санкций.
— Ты прав, — с горечью ответил Кастилья. — Представляю себе, как взбунтуется Париж, или Берлин, или Киев, если всего лишь на основании сделанных умершим врачом записей я предложу им восстать против Дударева. О расплывчатых снимках со спутника и слухах про военную мобилизацию не стоит даже упоминать. — Он вздохнул. — Черт возьми, Фред! Нам нужны факты. Без них не сдвинешься с мертвой точки. Ни на дюйм!
Клейн молча кивнул.
— Надо организовать экстренное совещание с Советом национальной безопасности, — решил наконец президент. — И более пристально понаблюдать за Российскими вооруженными силами. По крайней мере перенаправить спутники и провести дополнительные разведывательные операции у границ России.
Больше не в состоянии сидеть на месте, Кастилья поднялся со стула и прошел к окну, смотревшему на южную лужайку. Был в разгаре вечерний час пик. Машины, что в черепашьем темпе двигались по Конститьюшн-авеню, выглядели отсюда ползущими каплями света. Президент посмотрел через плечо.
— Ты когда-нибудь встречался с Константином Малковичем?
— Нет, — ответил Клейн с улыбкой. — Развлекаться с миллиардерами мне не по карману.
— А я вот встречался, — сказал Кастилья. — Человек он влиятельный. Могущественный. И с амбициями.
— Серьезными?
Кастилья криво улыбнулся.
— Настолько серьезными, что, возможно, мечтал бы даже о моем кресле — если бы родился в Соединенных Штатах, а не в Сербии.
Клейн хмуро кивнул.
— Мы займемся изучением Малковича и его империи. Если он связан с Россией секретными соглашениями, может, нам удастся выяснить, что конкретно они замыслили.
— Да, Фред. — Президент нахмурился. — Впрочем, не уверен, что вам удастся выяснить что-либо важное. Несколько лет назад Малковичем заинтересовалась Внутренняя налоговая служба США — насколько я помню, по вопросу уклонения от каких-то налогов. Ребята наткнулись на непробиваемую стену и были вынуждены отступить. Его дела — немыслимое хитросплетение оффшорных холдинговых компаний и личных фирм. Министерство финансов подозревает, что он тайком управляет и рядом других организаций, прячась за спиной у сторонних объединений. Но никто не в состоянии что-либо доказать.
Клейн нахмурил брови.
— Великолепно он устроился для проворачивания секретных махинаций.
— Не то слово, — с болью в голосе согласился Кастилья, отворачиваясь от окна. — Но давай поговорим о твоей московской команде.
— С удовольствием.
— Теперь, когда о них узнали, ты наверняка приказал подполковнику Смиту и мисс Девин покинуть Россию?
Клейн с особой тщательностью подобрал слова.
— Я настоятельно посоветовал им уехать оттуда как можно быстрее.
Кастилья удивленно вскинул бровь.
— Всего лишь посоветовал? Неужели, Фред? Насколько я понял, к их розыску привлечен каждый московский коп. Работать в таких условиях все равно невозможно.
Глава «Прикрытия» хитро взглянул на него.
— С Джоном Смитом ты знаком лично, Сэм. Фиону Девин, жаль, не знаешь. Поверь мне на слово: и он и она невообразимо упрямы. — Он медленно покачал головой. — Почти такие же, каким порой бываешь ты. Одним словом, сдаваться просто так они не намерены.
— Уважаю мужественных и упорных, — негромко произнес Кастилья. — Но понимают ли твои агенты, что, если их схватят, мы не сумеем им помочь? — Его лицо напряглось. — Будем обязаны в буквальном смысле отказаться от них, умыть руки?
