– Старого образца – зато на сто баксов дешевле... Но, знаете, я сравнивал на стрельбище – разницы почти никакой. Говорят, разница появляется, если лупить и лупить беглым огнем. Тогда у старой перегревается ствол. Не знаю, имеет ли это для вас значение... Алексей пожал плечами.
– Тот, кто со мной разговаривал, сказал, что применятся это будет не здесь, – Зубило внимательно посмотрел на Алексея. – Не вблизи.
– И даже не в России, – кивнул Алексей. – Можете не волноваться.
Он врал без малейшего зазрения совести. Все равно его вранье ничего не меняло. Тени заметно набухали, открывались ворота. Где-то в другой реальности Механическое Диво заканчивало последние шажки такты своего долгого рабочего цикла...
– Хорошо. Я думаю, что через месяц можно будет добыть еще с сотню снайперских патронов.
– Буду знать, – Алексей чуть поморщился. Эх, парень. Через месяц... через месяц здесь может начаться знаешь что?.. – Несем в мою машину.
– Да.
Они взяли по коробке. Алексей жестом предложил долговязому идти первым.
В машине Алексея долговязый дважды пересчитал деньги, проверил несколько наугад вынутых купюр бесцветным фломастером и фонариком с сиреневой лампочкой.
– Порядок, – сказал он наконец. – Успехов.
– К черту.
– Патроны мы оставим на асфальте. Вы пока сидите.
Алексей молча кивнул.
Он слышал, как долговязый, сев в машину и откинувшись на спинку, сказал напарнику... «Жуткий дядечка. Полный отморозок...» Напарник хмыкнул удивленно.
Хорьков взяли без пыли. Впустили в квартиру и повязали, не производя лишних действий.
Шел четвертый час ночи, Алексей сидел в машине и ждал. Хотя он и выспался заранее, глаза все равно слипались. Время от времени картины, что видели хорьки, он, забывшись, подпускал слишком близко к собственному личностному восприятию, и тогда вздрагивал... куда же это меня занесло...
Темная гулкая лестница, грязные панели... неокрашенная стальная дверь... потом – будто выхваченные узким лучом фонаря... штабели, штабели, штабели... Удар по голове, громкие голоса, слова знакомые, но не обозначающие ничего... боль в груди... в спине... Страх.
Ну вот и все... Он завел мотор, одновременно направляя на цель своих шпионов.
Тычок в спину. Ступени...
Теперь он видел еще и то, что видят шпионы... дверь, тротуар, череду машин вдоль тротуара. Он с трудом заставил шпионов сосредоточиться именно на машинах. Когда из подъезда вывалились люди («Ты бухой, понял? Только дернись, падла...»), шпионы дернулись было разлететься. Алексей не позволил.
Он держал их не так, как раньше – иначе; теперь ему не нужно будет контролировать каждое движение, сейчас он прицепит их к объектам наблюдения и будет лишь получать информацию... Вот сейчас... Есть.
Он словно донес наконец до цели какое-то шаткое и хрупкое сооружение.
Руки освободились.
Мотор прогрелся. Алексей вывел свой «паджеро» на проспект и небыстро поехал в сторону событий.
Хорьков втолкнули в небольшой фургон, заперли снаружи дверь. Алексей видел это сверху и в непрерывном вращении. На фургоне была надпись... «Квадратные пельмени». Потом тронулись одновременно три машины.
Вороны молча летели за ними следом.
Хорьки были в ступоре. Он слышал их бессильный ужас, но пытался остаться равнодушным.
Куда поедут? – мысленно спросил он кого-то. – В промзону? Или на дачи?
На дачах было бы легче... Конвой свернул в промзону.
Ну-ну.
Помимо «пром», там была и просто зона. Тюремная туберкулезная больница. Шесть корпусов, огороженных бетонной стеной с колючкой и проволочными сетями поверху. Все вокруг, включая участок дороги, освещали яркие фонари. Часовые на вышках заметили... за проехавшими по дороге машинами летела воронья стая. Но значения они этому не придали.
Некоторое время спустя проехала еще одна небольшая угловатая машина.
А примерно через полчаса небо наполнилось хлопаньем крыльев и рассерженным вороньим ворчанием.
Все было как в плохом боевике... их поставили к стене, осветили в упор фарами, вопросы – много и резко – задавали из темноты, не позволяя ни на миг тормозиться перед ответом. Конечно, Мака и Хвост не собирались запираться, напротив, они всей душой рвались помочь разобраться с тем гадом, который их так подставил. Ну ни сном ни духом они не подозревали, в какое дерьмо он их окунул, каких людей ими обеспокоил...
– Костяной, – сказал из темноты хорошо поставленный баритон, попридержи-ка пока этих парчушек в тепле. Они потом нам того дятла срисуют с фронтa...
– Звенят они, – с сомнением прозвучал другой голос, скользкий и влажный.
– В лохматый колокол.
Обладатель баритона сказал еще что-то, но отвернувшись и тише, а потом голоса вообще стали удаляться. К хорькам же подошли двое обычных качков, кивнули почти дружелюбно... «Пошли, пацаны...» – и показали, куда.
Это было не совсем то, чего Алексей добивался. А впрочем, подумал он вяло, не все ли равно? Узнаю я на треть меньше... Их окликнул обладатель скользкого голоса.
– Ну-ка, – сказал он, подходя, – еще раз подробненько... что тот дятел хотел получить за свои бабки?
– Так это... – и Мака начал косноязычно описывать предмет вожделения дятла, магический кристалл в серебряной оправе, и пока он рассказывал, Хвост напряженно размышлял, как выбраться, как выбраться, как выбраться... ему казалось, что он спокойно обдумывает варианты... замкнуть проводку, устроить пожар... – а на самом деле это была паника, что-то вроде предсмертного бреда, Хвост боялся значительно сильнее туповатого Маки... Он знал, что живыми им не уйти.
Вот они, нужные ворота... Алексей проехал еще метров двести, прижался к левому тротуару (тут не было настоящих тротуаров, просто вытоптанная тропинка у обочины) и погасил все огни.
Мотор, хорошо выставленный позавчера, работал почти бесшумно. А поскольку Алексей не собирался обострять слух, то этот слабый звук ему не помешает.
Он откинулся на подголовник и закрыл глаза. Несколько минут спустя он видел все вокруг глазами сотен и тысяч птиц.
Вороны слетались молча, молча рассаживались по деревьям, заборам и крышам. Голуби раздраженно галдели. Несколько десятков кобчиков ходили кругами над «улусом» Батыя.
Если смотреть на него с большой высоты, и не простым, а отвлеченным взором, чтобы видеть лишь подлинные тени, то становился различим знак Агапита Повелителя... Знак, который оживает лишь после того, как его напитают кровью.
Алексей опустил стекло в правой задней дверце, поднял с пола завернутую в вафельное полотенце винтовку. Примерился. Сектор обстрела был невелик, на пределе допустимого. Расчет на то, что машины от ворот будут лишь начинать ускорение...
Впрочем, стрельба по машинам – это запасной вариант. Скорее всего, не придется...
– Хоп. Живите пока, – разрешил обладатель скользкого голоса. Разрешаю... Но дышать будете
